200 #G 01 мая 1995

Вечный думатель - Любовь к заводным апельсинам.

*********************** Вечный думатель ************************ 

                        Сергей БЕРЕЖНОЙ

                  ЛЮБОВЬ К ЗАВОДНЫМ АПЕЛЬСИНАМ

   В  российской фантастике большие перемены. Грозная "четвертая
волна", вспухшая  еще  в  начале восьмидесятых, сначала потеряла
большую часть мощи от удара о тупые волноломы госкомиздатов, по-
сле раздробилась о рыночные пирсы и то, что она вынесла на книж-
ные лотки,можно пересчитать буквально по пальцам.Но зато - какие
имена!
   Вячеслав Рыбаков. Писатель от Бога. Пишет мало,но практически
все, им написанное, неправдоподобно талантливо. Как соавтор сце-
нария фильма Конст.Лопушанского "Письма мертвого человека" полу-
чил Госпремию РСФСР. Издал пока две книги: роман "Очаг на башне"
в  некогда  нашумевшей  серии "Новая фантастика" и сборник "Свое
оружие". И то,и другое сейчас в принципе невозможно достать: ра- 
зошлось по любителям.Сам себя считает невезучим:бесконечно долго
не может выйти четыре года назад подготовленный сборник "Прелом-
ления", тормозится  книга  в  серии "Русский роман"... И в то же 
время - опубликованный  в  "Неве" новый роман "Гравилет "Цесаре-
вич" (произведение, на мой взгляд, очень сильное) получает прес- 
тижнейшую  премию Бориса Стругацкого "Бронзовая улитка" как луч-
ший фантастический роман 1993 года. И пренебрежительно игнориру-
ется номинаторами Букера...
   Андрей  Лазарчук. Автор, поразительно интересный для наблюде-
ния: начал с несложных по форме, но глубоких философских расска-
зов, в повести "Мост Ватерлоо" перешел к социально-психологичес-
кой литературе,потом напечатал жесткий триллер "Иное небо" (про-
фессиональная премия "Странник" 1994 года)... Напечатанный в но-
вом  литературном журнале "День и ночь" роман "Солдаты Вавилона"
(завершающая часть трикнижия "Опоздавшие к лету" ),похоже,произ-
ведет  в литературе большой шум - экспериментальная по форме фи-
лософско-мировоззренческая  проза такого масштаба появляется да-
леко не каждое десятилетие. Впрочем,шум будет лишь в том случае,
если литературный истеблишмент снизойдет до чтения "этой фантас-
тики"...
   "Эта фантастика", впрочем, давно и прочно осознает, что "тол-
стая" литературная периодика скорее предпочитает публиковать по-
средственные реалистические произведения, нежели талантливый, но
"не вполне реалистичный" роман. Более того:современное литерату-
роведение  просто не готово воспринимать современную фантастику.
Как  это  ни парадоксально, профессиональным критикам не хватает
профессионализма,когда они берутся говорить о произведениях,ска-
жем, Стругацких. Уровень мышления нужен другой. Не выше, не ниже
- просто другой.
   Та же история с романами и повестями Андрея Столярова. Он лю-
бит рассказывать одну историю из своей биографии. В самом начале
восьмидесятых он предложил издательству "Молодая гвардия" (тогда
лишь  оно более-менее регулярно издавало отечественную фантасти-
ку) сборник. Рукопись ему вернули с сопроводительным письмом, из
которого  следовало, что повести его прочитаны, но совершенно не
восприняты. Пожав плечами, Столяров предложил тому же издательс-
тву  рассказы, которые  считал неудачными. На этот раз ответ был
более  благожелательный. Из  чисто спортивного интереса Столяров
отослал в "Молодую гвардию" свои ученические рассказы (у каждого
автора  есть  папка,  в которой хранятся первые опыты - писатели
вообще народ сентиментальный). И получил  в ответ следующее: "Ну
вот! Можете же,можете! Удивительно быстро прогрессируете как пи- 
сатель!" 
   К сожалению,как дальше "прогрессировать" в эту сторону Столя-
ров просто не представлял. И книжка в "МГ" так и не вышла...Зато 
вышли другие. Сборник "Изгнание беса" получил премию "Старт" как
лучшая дебютная книга фантастики, медаль имени Александра Беляе-
ва, два рассказа из него - читательскую премию "Великое Кольцо". 
А  сборник "Монахи под луной", в конце концов, оказался премиро-
ванным  буквально  насквозь: одноименный  роман - премия  Бориса
Стругацкого, повесть  "Послание к коринфянам" и рассказ "Малень- 
кий серый ослик" - премия "Странник"... Пишет Столяров, как пра- 
вило, вещи очень мрачные по настроению, его мир - царство Апока-
липсиса. И, в то же время,он тонкий стилист: проза его холодна и
совершенна, как поверхность полированного стального шара...
   Поразительно,подумает непредубежденный читатель. Поверить ав-
тору статьи, так эти писатели должны популярность иметь немерен-
ную,- вон премий-то сколько! А о них,вроде,и не слышно ничего...
Может быть,подумает непредубежденный читатель,для фантастов они,
эти писатели, и хороши, а вот по сравнению с Большой Литературой
(он так и подумает,непредубежденный читатель:оба слова с большой
буквы) - не тянут...
   Странные  представления сложились у наших читателей о фантас-
тике. "По сравнению с Большой Литературой вся фантастика чиха не
стоит - все эти звездолетные бои и чудовища с колдунами..." Фан- 
тастика - слово  почти  ругательное. Ее либо любят и ценят, либо
презрительно или равнодушно игнорируют - всю разом, всю без раз-
бору. Вот попробуй назвать Булгакова фантастом - да это же восп-
римут почти  как оскорбление! "Как?! Булгаков - фантаст?! Да как
же  вы его смеете равнять со всякими там..." - и дальше перечис- 
ляют,с кем. А я,изволите ли видеть,никого ни с кем не равнял. Я,
знаете ли, сказал,что Михаил Афанасьевич фантастические произве-
дения писал. Или вы полагаете, что "Мастер и Маргарита" - кондо-
вый реализм? А "Роковые яйца" - что, РСФСР действительно пережи-
вала "куриный кризис"? На что же вы, батенька, обижаетесь?
   И что это вы, вообще,за деление придумали: Большая Литература
- это, значит, хорошо, а  фантастика - стало быть, плохо... Что,
в  Большой Литературе графоманов нет? Или в фантастике - литера-
турных шедевров? Что? Есть? Тогда какого лешего кривить губы при
виде звездолета на обложке - может,это Лем! Или презрительно мо-
рщить нос от марсианского пейзажа на другой - может, это Брэдбе-
ри! Или хихикать от супермена в одних шортах на третьей - может, 
это Стругацкие!
   Просто  не знаю, кого благодарить за то, что сидят фантасты -
все, гамузом! - в  этой  загородке с оскорбительной надписью "не
Большая Литература". Может,господина Хьюго Гернсбека, создавшего
в 1926 году первый специализированный журнал НФ? До этого момен-
та  никому и в голову не приходило выделять фантастику в отдель-
ную  епархию. Мэри  Шелли - литература. Уэллс - литература. Олаф
Стэплдон, Карел  Чапек, Олдос  Хаксли -  литература. Но это уже, 
скорее, по инерции. А вот Теодор Старджон - это, знаете ли, фан-
тастика. И  Урсула Ле Гуин - извините, тоже. А вот Оруэлл - наш,
Оруэлла мы фантастам не отдадим. И Борхеса - тоже. 
   А может, товарищей из ЦК КПСС благодарить? Тех,которые в при-
казном порядке обязали некогда советскую фантастику быть близкой
народу, понятной  ответственным  работникам  и звать молодежь во
втузы  и светлое будущее? Те, которые вышвырнули в Париж Евгения
Замятина, тщились сделать Булгакова мелким чиновником,отказывали 
жене  Александра Грина  в праве быть похороненной рядом с мужем,
ломали  в  лагерях Сергея Снегова, травили Стругацких, возносили
графоманов - что в фантастике,что в прочих областях литературы,-
одинаково  конфисковывали  рукописи - и у Василия Гроссмана, и у
Вячеслава Рыбакова... 
   Есть такой литературный метод - фантастика. Как любой литера-
турный метод, как любое литературное направление, его можно рас-
сматривать  как отдельный предмет исследования, профессиональных
интересов. Но с какой стати именно этот метод стал объектом пре-
небрежительного отношения, а люди,в нем работающие,все разом по-
пали в литераторы второго сорта?
   Впрочем,мне не обидно за покойных Немцова, Охотникова и Гами-
льтона, равно  как  и  ныне здравствующих Казанцева, Медведева и 
Ван Вогта. Мне обидно за Стругацких, произведения которых не по- 
нимают второстепенные литературоведы, берущиеся о них писать - а
литературоведы высшего класса либо считают это делом ниже своего
достоинства, либо (как  великолепный  исследователь А. Зеркалов)
некогда начав, в конце концов отступаются - негде печатать такие
работы... Мне  обидно  за  Вячеслава Рыбакова, который никогда в
жизни  не  сумеет  мало-мальски  достоверно описать какой-нибудь
"сопространственный мультиплексатор", но воспринимается критика-
ми так, будто он пишет книги о роботах. Мне обидно за Андрея Ла-
зарчука, чьи философские концепции уже не в состоянии воспринять 
традиционная  аудитория  фантастики - а  другой  аудитории у его
книг  нет. Мне  обидно за Андрея Столярова, который сам вынужден
подводить литературоведческую базу под то направление, в котором
он работает - ибо знает,что ни один профессионал за это не возь-
мется. Не  потому, что эта задача ему не по плечу, а потому, что
слишком много чести - сравнивать Столярова, скажем, с Дюрренмат-
том... 
   Мне  обидно за многих авторов, которых я здесь не назвал. Или
вы думаете,что в России нет авторов,достойных упоминания в одном
ряду с Рыбаковым и Лазарчуком?..
   Но  мне не хватило места даже на упоминание о них. Ведь нужно
еще сказать о том, ПОЧЕМУ возникло это литературное гетто.
   Потому  лишь, что  часть фантастики, сознающая себя не просто
развлекательным чтивом,всегда занималась проблемами,которые реа-
листической литературе просто не под силу.Кто из реалистов сумел
осуществить  социальное  моделирование в тех же масштабах, что и
Лем? Никто - разве  что  отказавшись  от  своего реалистического 
инструментария. Как средствами реалистической литературы сделать
роман о взаимоотношениях не человека с человеком, а,скажем,чело-
вечества с другим человечеством? Или дать новую философскую кон-
цепцию развития цивилизации?
   Большая  часть этих проблем далека от повседневности, которой
живет литература реалистическая. Естественно,что и литературове-
ды,занимающиеся ею, пытаются и фантастический роман оценивать по
тем же самым критериям. А с какой стати? Художественные задачи -
принципиально  другие, художественные  средства - тоже... И, как
правило,критики просто не в курсе этих задач и этих средств. Как
следствие - ксенофобия ко всей фантастике.(Кстати - именно проб-
лема ксенофобии стала одной из базовых тем НФ).
   Фантастике, по-видимому,нужны свои профессиональные литерату-
роведы...
   Сказал - и  сам испугался. Свои литературоведы - это же снова
оно, гетто... Замкнутый  круг? Что же - фантастика и далее будет
обречена на изоляцию? Свои критерии, свои критики, свои читатели
- все отдельное?
   Увы,похоже,что так. По крайней мере,до тех пор,пока не станут
повседневностью контакты с иными мирами, путешествия во времени,
объединенные  сознания  и кибернетический разум. Тогда всем этим
займется литература реалистическая.
   А фантастика - она и тогда будет идти впереди.
   И  жаловаться  на то, что ее считают литературой второго сор-
та...

:::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::: 

                         Антон ПЕРВУШИН

                  ФЭНТЕЗИ НА СЛУЖБЕ ОТЕЧЕСТВУ

   Автор предлагаемой вниманию уважаемой публики статьи вовсе не
призывает считать свои чисто гипотетические построения истиной в
последней инстанции. Это лишь опыт, попытка взглянуть на причины
феноменальной  популярности фэнтези, хоррора и литературы беспо-
койного  присутствия под несколько другим, нетрадиционным углом.
Опыт этот предпринят не для того, чтобы задеть, как-то оскорбить
поклонников  перечисленных жанров; нет у Автора и намерения этой
статьей  как-то  противопоставить  себя писателям, имена которых
упоминаются в тексте; просто Автор надеется,что его опыт поможет
искушенным  исследователям  ответить  на вопрос, стоит ли что-то
НОВОГО ждать нам от этих жанров?

                             * * *

   Обдумывая свою конструкцию,я понял,что в первую очередь нужно
будет разобраться с терминологией. Итак, что такое:
   а) МЕТАЭГО
   Под Метаэго понимается нечто общественное СОЗНАТЕЛЬНОЕ,возни-
кающее  паутиной эфемерных связей между индивидуумами, объединяя
их в единое существо,живущее и действующее по своим малопонятным
законам.Синонимов у термина предостаточно (от примитивного "кол-
лективного разума"  до  экзотических  "ГОЛЕМА" и "АППАРАТА"), но
мне почему-то больше нравится этот:лаконичный он такой. На нем и
остановимся.
   б) ПСИХОТРОННОЕ ОРУЖИЕ
   Под  психотронным  оружием будем понимать весь комплекс меро-
приятий и средств (психотронные генераторы, зомбификация,идеоло-
гическая обработка, экстрасенсы),с помощью которых волю значите-
льной  массы людей можно подчинить воле одного-единственного че-
ловека-оператора.
   в) ФЭНТЕЗИ, ХОРРОР, ЛИТЕРАТУРА БЕСПОКОЙНОГО ПРИСУТСТВИЯ
   Согласно  правилам элементарной логики, предметы группируются
по некоему объединяющему признаку. Есть нечто,объединяющее и,со-
ответственно, выделяющее эти жанры из общего литературного пото-
ка,и как раз это самое нечто является предметом моего исследова-
ния. Дело в том, что вышеперечисленные жанры аккумулируют в себе
все то ИРРАЦИОНАЛЬНОЕ, что,без сомнения,присутствует в нашей жи-
зни, но не поддается анализу со стороны существующих общенаучных
дисциплин.
   Итак, с терминологией разобрались. Займемся аксиомами.
   Аксиома первая. Смысл эволюции в движении к совершенству.
   Одноклеточные  объединяются в колонии, и скоро становится яс-
ным,что колония как единица с большим совершенством приспособле-
на к тому,чтобы жить и выживать.Растение лучше,совершеннее коло-
нии. Животные  лучше, совершеннее  растений. При этом количество
клеток, как  отличных  друг от друга индивидуальностей, в каждой
новой  форме  жизни  увеличивается. Безусловно, в баобабе больше
клеток, чем в кошке, но только по массе,а не по количеству новых
КАЧЕСТВ.
   Таким  образом, эволюционное  совершенствование заключается в
объединении, подчинении единому организму как можно большего ко-
личества качественно различаемых клеток. Это аксиома вторая.
   И наконец аксиома третья. Эволюция общественного сознательно-
го, Метаэго, сходна по смыслу с эволюцией биологической.
   Как  ребенок  в своем развитии проходит этапы формирования от
одноклеточного  существа  до многоклеточной колонии, отягощенной
двумя  сигнальными системами, так и общество из небольшой группы
диковатых пращуров наших разрасталось до пятимиллиардной цивили-
зации планетарного масштаба,сумевшей овеществить вторую сигналь-
ную в материальных носителях информации, в техносфере.
   Но поговорим о том, что было до фэнтези.
   Где-то  к середине прошлого века эволюция Метаэго значительно
ускорилась. Связано это прежде всего с тем, что опять на мировую
арену  вышли  новые многонациональные империи. Опыт, накопленный
Метаэго, подсказывал,что старыми методами ничего значительного в
смысле  совершенствования от новоиспеченных империй не добиться:
когда-нибудь и они развалятся, обратятся в прах. Но можно попро-
бовать другой путь - технологический, рациональный. Именно тогда
зародилась  идея психотронного оружия. Оружие это представлялось
как единственно надежный и сравнительно быстрый способ подчинить
определенным идеям большие массы людей и даже, если угодно, зас-
тавить их принять единую религию, единый язык,единое мировоззре-
ние, наконец, что, собственно, есть очень значительный шаг к со-
вершенствованию Метаэго. И там, на рубеже веков, было решено,что
единственной  возможностью  реализации психотронного оружия есть
технологический путь развития.
   Как проявилось это в науке и быте, вы прекрасно знаете. Как в
литературе? Тоже  должны  помнить: Жюль Верн и иже с ним - целая
плеяда авторов, глашатаев эпохи НТР.
   Но очень быстро выяснилось, что технологический путь не такой
уж прямой и быстрый. Можно,конечно,расставить по всему миру баш-
ни-излучатели, но  для  этого требуется, чтобы некое государство
прежде стало всемирной империей, а подобный ход чреват беспреце-
дентной истребительной войной.
   Метаэго заметалось в поисках решения, меняя свои установки на
кардинально противоположные (оккультные секты,всеобщее увлечение
спиритизмом)  и снова возвращаясь к уже работавшим (расцвет нео-
позитивизма, марксизм-ленинизм). И верный путь нащупать удалось:
необходимо вернуться к иррациональному для аккуратной подготовки
соответствующей почвы,гумуса такого рода, чтобы сознание каждого
индивидуума  было ПРЕДРАСПОЛОЖЕНО принять объединяющую идею, ко-
торую  навяжет  ему в будущем психотронное оружие. Так появилась
"социально-психологическая" фантастика,оперирующая уже не только
сциентистскими идеями,но и категориями духовного мира в человеке
- промежуточный  этап между твердо-узколобой НФ и фэнтези в чис-
том виде.
   Уэллс считается основателем направления. У него нашлось много
продолжателей.Они ничем не рисковали.А вот те,кто тогда,в начале
века, пытался  работать в иррациональных жанрах, опережая время,
жестоко  поплатились за свою смелость (еще одно свойство Метаэго
- обрубать ранние ростки). Говард,Лавкрафт, Булгаков - были под-
стрелены на взлете. Но с какой силой звучат ныне эти имена!
   Ага,- скажете вы,- а почему тогда у нас,в нашей любимой стра-
не  Советов, социально-психологическая фантастика так запоздала?
Отвечу  просто: у  нас НИКОГДА не было социально психологической
фантастики.
   Когда  большевики занялись культурной революцией, они предпо-
лагали заменить старую систему ценностей совершенно новой.Должно
было измениться все: литература, архитектура, религия, живопись.
И на первом этапе большевикам это с успехом удалось реализовать.
По-видимому,в те времена Метаэго еще не определилось,каким путем
цивилизации следовать дальше и сразу ДВУМ системам (коммунизму и
демократии) был выдан карт-бланш: догоняйте и  перегоняйте. И мы
оказались на том, первом, этапе проворнее! Нам  не  понадобилось
осваивать  социально-психологическую  фантастику; мы почти сразу
вырвались в иррациональность.
   Прямо на глазах изумленного человечества в СССР выросла и ок-
репла так называемая "соврелигия". Вся эта символика: пятиконеч-
ные звезды,серпы-молоты,пионерские галстуки,выкрики гордо: "Все-
гда готов!", обожествление Вождей и т.д. и т.п.
   За этот рывок на старте пришлось расплатиться большой кровью:
все,чье мировоззрение не позволяло принять иррациональность "но-
вого  мира", отправились под расстрел или на острова Архипелага;
остальные срочно перековывались.
   И  вот  когда соврелигия получила наконец зримые черты; когда
пришло  поколение, не ведавшее, что такое Россия без социализма,
вот тогда и появились авторы,творчество которых у наших критиков
принято  относить  к социально-психологической фантастике. А это
ФЭНТЕЗИ было, типичное фэнтези!
   Судите сами. Откровенное  противопоставление Мира Добра  Миру
Зла. Мир Добра - современное авторам социалистическое общество и
непременно  грядущее  коммунистическое (Le commun advenement), и
Мир Зла - загнивающий Запад. Особенно  четко  это противопостав-
ление показано в двух по тем временам программных повестях Стру-
гацких: "Стажеры" и "Хищные вещи века". А вообще к делу формиро- 
вания в читательском сознании образа светлого будущего (Мира До-
бра) приложили свою авторучку многие,если не все: Ефремов, Гуре-
вич, Снегов, Балабуха, Кир Булычев, Крапивин  с  его "пионерской 
готикой".
   Кстати,вы,наверное,уже обратили внимание,что и в шестидесятые
мы  шли вровень, бок о бок с Западом. У них тоже был бум. Но бум
вокруг Толкина и его подоспевших эпигонов. Воскресли труды клас-
сиков жанра (Лавкрафт, Говард), заставили говорить о себе Муркок
и Нортон, Урсула Ле Гуин и Спрэг де Камп. Мы шли вровень,а потом
нечто застопорило наш уверенный бег.
   Соврелигия вдруг утратила признаки иррациональности.Здесь сы-
грала наконец установка на ее атеистическое происхождение. Поко-
ление "не верящих ни в Бога, ни в черта" переработало ее в набор
сухих рационально сформулированных догм,которые в ситуации гонки
были совершенно нежизнеспособны.
   В стране и в фантастике наступил кризис,пока еще умело маски-
руемый,но разжижающий ноги пресловутого колосса. А на Западе ма-
шина  продолжала раскручиваться, и, когда колосс рухнул, они уже
обогнали  нас на несколько кругов. Феноменальная популярность С.
Кинга, Д. Кунца, многочисленных  авторов  и  соавторов фэнтези - 
прямое тому подтверждение.
   Но у нас есть еще шанс.Метаэго оставило нам его.К руководству
в стране пришли новые люди, и вот, смотрите: за пять лет им уда-
лось все переставить с ног на голову, и хотя совсем уж без крови
и тут не обошлось, все же к девяностому году мы были готовы всем
сердцем и печенками принять иррациональные жанры. И мы их приня-
ли! Любой может в том убедиться,подойдя на улице к книжному лот-
ку.И мы еще успеем,еще нагоним на пути к совершенству.Вот только
остается  пока  открытым вопрос: ЧТО ДЕЛАТЬ российскому писателю
в новой для него ситуации?
   Способствовать  дальнейшему развитию фэнтези, что же еще? Или
найдется среди нас такой, кто подобно Филиппу Вечеровскому риск-
нет противостоять мирозданию? Пока не нашлось.
   Разные писатели выходят из кризиса по-разному.Кто-то пытается
одеть  фэнтези и хоррор в одежды современных технологий (Тюрин и
Лазарчук), кто-то пытается вписать в фэнтезийные миры свои собс- 
твенные  эстетические  ценности  (Столяров и Геворкян), кто-то в
новой  форме  обыгрывает  нюансы соврелигии (Рыбаков и Пелевин),
кто-то  просто  и честно пишет фэнтези (Иванов, Перумов, Ютанов,
Логинов), или хоррор (Буркин и Соловьев), или литературу  беспо- 
койного присутствия (Шарапов и Щеголев).
   Вам  самим выбирать свой путь, уважаемые писатели. Но помните
об одном. Метаэго наблюдает за вами, следит за каждой написанной
вами строкой,за каждой буквой. Метаэго не прощает ошибок,не про-
щает измен. Противостоять ему трудно,договориться с ним невозмо-
жно, потому что главное для любого писателя - читательский инте-
рес, а  его не будет, если в чем-то ваши желания и требование от
Метаэго создавать гумус для грядущей совершенной цивилизации ра-
зойдутся.
   Так лучше верно служите Отечеству, пишите фэнтези. Небось су-
меем догнать и перегнать американцев. С нашими-то талантами