200 #G 01 мая 1995

Накануне - Баллада о резиновом автобусе.

*************************** Накануне *************************** 

                         Вадим КАЗАКОВ
                  БАЛЛАДА О РЕЗИНОВОМ АВТОБУСЕ

                ...Только самому себе голову рубить несподручно:
                замах не тот.
                                                     М.Успенский

   От  объяснительных записок нет никакого спасения. Звоню это я
Андрею Николаеву и рапортую от успешной подготовке очередных но- 
минаций  "Интерпресскона" и "Бронзовой улитки", а у него, предс-
тавьте,для меня уже готов сюрприз. Раз, говорит, ты у нас теперь
председатель  номинационной комиссии этих самых премий, так будь
добр  соответствовать и представь-ка нам для журнала "Двести" не
только итоговые списки, но еще и отчет о проделанной работе. За-
чем? А  чтобы  народ из первых рук доподлинно знал, чем комиссия
занималась и отчего списки соискателей вышли такими, а не эдаки-
ми. Полная гласность должна быть. Учет и контроль. Компрене ву?
   Чего уж там не компрене. Я на Андрея Анатольевича не в прете-
нзии: бразды правления в комиссии он мне еще по осени честно пе-
редал (хотя помогать на общественных началах,конечно,не бросил),
во  главу  угла  поставил  позицию независимого фэн-журналиста и
рассудил, что без таково вот моего сочинения (как и многого дру-
гого, но  уже  не моего) к новому "Интерпресскону" готовиться не
след. А совсем уж в идеале - это чтобы распубликовать еще и пол-
ный  реестр: кого и за какие упущения в работе мы в номинацию не
пропустили. Добрым людям в назидание.
   И понял я, что отвертеться  от этого дела не судьба. Опять же
и мысли  кое-какие по поводу имеются. Так что кричать "Да пош-ш-
шли вы все!" воздержусь - вдруг  да будет общественности от моих 
заметок какая-никакая польза и приятность.
   Ну что, начнем?

                             * * *

   Шестого  мая  прошлого года на "Интерпрессконе" в номере Саши
Сидоровича собрался весь тогдашний состав номинационной комиссии 
плюс  несколько  сочувствующих. Я  скажу об этом действе немного
подробнее, чем это сделал в "оберхамовских" мемуарах Николаев.
   После длительной ругани, когда иссякли риторические вопросы и
экстремистские предложения, мы изложили-таки на бумаге некоторые
дополнения  и уточнения к прежнему (принятому в марте 93-го) По-
ложению о работе комиссии.
   Мы  решили парочку так называемых кадровых вопросов, дополнив
комиссию  А.Керзиным (Москва) и М.Якубовским (Ростов-на-Дону), а
Николаеву  присвоив  звание  председателя де-юре (де-факто он им 
был давным-давно).
   Я  позволю  себе напомнить, как вообще эволюционировал состав
комиссии. В 90-м году при подготовке "Интерпресскона-91" претен-
дентов на премию  Б.Н.Стругацкого (за лучшую публикацию в фэнзи-
нах)  отбирали  С.Логинов, А.Сидорович, А.Чертков, Ю.Флейшман  и
А.Николаев. В  1991  году, когда  готовились  списки соискателей 
"Бронзовой улитки" 92-года, в комиссию вошел ваш покорный слуга, 
а  Логинова сменил Б. Миловидов. Годом позже (подготовка списков
по "Бронзовой улитке-93" и "Интерпресскону-93" ) вместо Ю.Флейш-
мана  был  приглашен  Д.Байкалов (Москва). Еще через год (премии 
1994 года) Миловидова  заменили  В.Борисов (Абакан) и  П.Поляков
(Омск): команда  наша  стала еще менее петербуржской. Затем, как
уже говорилось, нас стало девять, а Николаева официально обозва-
ли  председателем. Но  и  это  еще не все. Осенью 94-го мы снова
остались  всемером: Чертков  и  Николаев  прекратили официальное
членство  в  комиссии, дабы  не создавать этических противоречий
между  этой работой и политикой независимых редакторов фэн-прес-
сы. Из  самого первого состава остался только Сидорович, а возг-
лавлять комиссию доверили мне.
   Но  вернемся  к нашим поправкам. Поскольку сроки "Сидорконов"
сдвинулись ближе к лету, мы установили более удобные и  разумные
списки  окончательного оформления номинаций: 31 января, то  есть
на  три  недели позже. Сдвинулись до 15 февраля и сроки рассылки
готовых номинаций участникам кона.
   (СНОСКА: По последней редакции Положения распространение око-
нчательного номинационного списка вменяется в обязанность комис- 
сии. После  выхода  из комиссии Николаева эта функция должна пе- 
рейти,видимо,к организаторам "Интерпресскона". Во всяком случае, 
в реальной практике так оно и есть.) 
   Было решено не рассматривать впредь публикации художественных
произведений  в  газетах. Объем  того  или иного художественного
текста  мы договорились подсчитывать по опубликованному варианту
(из-за  неясности  этого  момента уже были всяческие недоразуме-
ния).
   И, наконец, мы  уточнили  заглавие последнего раздела номина-
ции: "Критика, публицистика и литературоведение". Это более вер-
но и создает меньше проблем с классификацией "пограничных" прои-
зведений типа сочинения д-ра Каца.
   Некоторые  наши споры еще не завершены. Кое-какие соображения
появились уже после "Сидоркона-94" - их еще предстоит согласовы-
вать  между собой и с организаторами кона. (О своих предложениях
касательно списков и голосования я скажу дальше).
   ...А потом мы работали: читали новинки сами и сообщали о  них
другим, неисповедимыми путями добывали публикации, спорили, пре-
длагали, принимали и отвергали, звонили, переписывались. В конце
октября нам даже удалось собраться вчетвером в Москве и обсудить
предварительные  наработки.  (Состоялись бы очередные Стругацкие
чтения - съехались  бы и числом поболее). Нам постоянно помогали 
редакторы  "Двести", причем  Николаев  не забывал напомнить: его
дело  теперь - только  обратить внимание, посоветовать, а решать
придется нам и отвечать за решения - тоже нам.
   Так  или  иначе, но к точно назначенному сроку мы подготовили
списки  по  всем  разделам. Теперь можно немного перевести дух и
спокойно поглядеть, чего же мы такого натворили.

                             * * *

   В  списках оказалось 59 произведений. Мы надеемся, что доста-
точно полно представили наиболее удачную часть нынешней русскоя-
зычной  фантастики. Некоторая часть позиций относится к 93-му, а
не  к 94-году: либо  вовремя  не дошли до комиссии, либо реально
выпущены  все  же в 94-м. Куда больше, нежели в предыдущие годы,
оказалось  в  номинации  произведений  крупной формы: это не наш
произвол, таков  реальный  расклад прочитанного. А вот в разделе
критики  произведений оказалось маловато, а целая треть из них -
нетрадиционные  по  форме, где-то "пограничные" с художественной
литературой. Что ж, столько и так теперь пишут...
   Что  касается критериев отбора, то мы совершенно субъективны.
Мы  не профессиональные литературоведы, а более-менее квалифици-
рованные  читатели  с читательскими же оценками и пристрастиями.
Общие  установки  у нас, вероятно, очень близки, в частностях же
сплошь и рядом возможны самые свирепые разногласия - но при пол-
ном уважении других мнений. Так что итоговый список, надеюсь,ох-
ватывает куда более широкий спектр предпочтений,чем у каждого из
нас в отдельности.
   Прочие  представления, на  которых строится наша работа, тоже
достаточно  элементарны. Разрешите  напомнить  довольно  простые
вещи, сформулированные три десятка лет назад в одной неопублико-
ванной статье Стругацких:
   "Спросим  себя: для  чего  читают  художественную литературу?
(Заметьте: для чего читают, а не для чего издают). 
  1. Чтобы получить эстетическое удовольствие от художественного
совершенства. 
  2. Чтобы дать пищу "голоду чувств", так  сказать - посопережи-
вать. 
  3. Чтобы утолить интерес к смелой и острой фабуле.
  4. Чтобы получить позитивные знания.
  5. Чтобы дать пищу воображению.
  6. Чтобы "убить время", отвлечься от будней жизни.
   В максимальном удовлетворении этих шести читательских "чтобы"
и состоит задача художественной литературы." 
   Вот именно. Ну и мы не хуже других.С одной стороны - простей-
шее  удовольствие-неудовольствие  от прочитанного (при необходи-
мости  эти "нравится-не нравится", иногда сформулированные чисто
интуитивно, можно и пояснить). С другой стороны - надо учитывать
литературную состоятельность претендентов, уровень литературного
мастерства, ниже которого, по идее,ни один текст номинации нахо-
дится не должен.
   Это,впрочем теория. На практике все сложнее. Скажем,мне опре-
деленно не нравится некоторая часть номинации (в том числе,между
прочим,романы Лазарчука и Столярова ). Не нравятся тематика,лек-
сическая манера, способ сюжетообразования,метод полемики с оппо-
нентами, прокламируемая идея,психология персонажей... да мало ли
что  еще? Но  при этом я не имею права забывать, что эти тексты,
пусть  и не вполне симпатичные мне, есть бесспорная литература и
что мои личные впечатления - не окончательный приговор, исключа-
ющий совсем иные оценки.
   Возможно  и обратное: по литературным кондициям вещь не дотя-
гивает, но какую-то часть этих самых читательских "чтобы" вполне
успешно  удовлетворяет. Вот тут занятная мелочь, и тут тоже... а
в целом, ну явно не шедевр. Но если сумма всех этих мелочей зас-
тавляет хотя бы на время примириться с художественным несоверше-
нством - как тогда? Спорим,решаем...
   Да, разумеется, "автобус не резиновый". Да, разумеется, нель-
зя  превращать  номинацию в реестр чуть ли не всей отечественной
фантастики  последнего года. Даже с учетом всяческого отбора по-
зиций в наших списках получается многовато - и это вовсе не при-
водит нас в восторг.Но надо понимать,что уже ряд лет наши списки
выполняют и некую дополнительную задачу: отражают в именах и на-
званиях ту часть отечественной фантастики,которая заслуживает не
лауреатских  наград, а  хотя бы элементарного прочтения, хотя бы
извлечения из поглотившей все и вся завалов фантастики импортной
или псевдо-импортной. Простейший  рекомендательный список - хотя
бы таким образом. Ведь просто жалко бывает - не узнают, не заме-
тят, пропустят...
   И еще о качестве (о количестве позиций  речь пойдет позже). Я
совершенно  сознательно  не  буду объяснять здесь, за что то или
иное  конкретное произведение включено в номинацию. Раз включено
- значит, по  вышеприведенным соображениям признано достойным. А
интересующиеся  подробностями  могут, скажем, почитать  рецензии
Сергея Бережного в "Двести" - там сплошь люди из нашего списка. 
   Чертовски  трудно  и не всякому дано кратко объяснить, почему
книга  хорошая. Еще  Чехов  замечал, что обратная процедура куда
проще. Если  ты обнаруживаешь в тексте следы явного плагиата или
подбор  убогих  "неологизмов", школярское  неумение справиться с
печатным  словом  или дурную пародию, выдаваемую за литературный
эксперимент, циничное жлобство или надрывную агрессивность, суе-
тливое вранье или надругательство над психологией - надо назвать
вещи своими именами и на этом окончить споры.
   Не стану говорить обо всем,что оказалось в нашем поле зрения,
но  за  пределами  номинации. Но  некоторые достаточно известные
имена  и названия есть смысл произнести. Хотя бы для того, чтобы
больше никто не предлагал. А то, скажут, забыли.
   Не забыли. Очень даже хорошо помним.

                             * * *

   Сергей Абрамов, "Тихий  ангел пролетел" (М.: Олимп, 1994; М.:
Терра, 1994). Паникеры-американцы  Ф.Дик  и  Р.Харрис  как-то уж 
очень нервно описывали результаты гипотетической победы Германии
во  Второй Мировой. Ничего им из ихней Америки не видать, нашему
соотечественнику  куда сподручнее. Ужасы торжествующего нацизма?
Бросьте, ребята, запугивать,все будет путем. Ихний нацизм скоре-
нько  и  неизбежно  трансформируется  в  очень уважаемую автором
русскую национальную идею, всех коммунистов - чтобы под ногами у
истинных  хозяев  России не путались - вышибут в Южную Африку. А
на освободившейся территории под мудрым присмотром ГБ вовсю рас-
цветут сто цветов, потому как державность и соборность, сами по-
нимаете, юбер аллес... Все это внушается долго и упорно - хоть в
натужно-веселеньких  похождениях залетного "совка" из нашей реа-
льности, хоть  в  длинных и малосъедобных квазиисторических сен-
тенциях, перемежающих  основной сюжет. А лет эдак двадцать назад
С.Абрамов  в своих  сочинениях  не считал зазорным с фашистами и 
подраться...
   Юрий Козлов, "Геополитический романс" (М.: Ковчег, 1994). Две
повести (заглавная и "Одиночество вещей" ) - это, по сути, очень
обстоятельная  иллюстрация  к  воплю души: "За державу обидно!".
Просто, задушевно  и  без  всяких  недомолвок разъясняется, кто,
кому  и  за  сколько продал русский народ. Галерея покупателей -
на любой вкус: от похотливых немцев до пронырливых лиц неопреде-
ленно-кавказской  национальности. На  кого последняя надежда? Ну
конечно  же: на воспетого изданиями определенного толка "послед-
него солдата империи". Методы спасения державы? Будто не знаете.
Да хотя бы долбануть от души по продажным президенту с премьером
- ракетой из случайно завалявшегося в кустах суперсекретного ве-
ртолета, который  еще не успели за бесценок сплавить инородцам -
вот и благо. В общем, новейший вариант на темы Проханова с Бело-
вым. На одном из этих сочинений в некоем приличном  издательстве 
наложили резолюцию: "Проводить. Пальто  не  подавать!" Полностью
присоединяемся.
   К этой же компании  тяготеет и безразмерная эпопея Юрия Ники-
тина  про "троих из леса" (М.: Равлик), достигшая к началу 95-го 
года шести томов. Здесь обида за державу нашла отражение в форме
героической  фэнтези, которая, как  полагает  автор, куда  круче
иностранных,а главное - без всякого этого их безродного космопо-
литизма. Те,кто читал в старинные годы "молодогвардейские" сочи-
нения Ю.Никитина, ничего принципиально нового в авторском мышле-
нии не обнаружат.Все те же любимые вариации на темы "Что русско-
му здорово, то немцу смерть", "Не позволим вражеское рыло сунуть 
в наш  советский огород" и "Много будешь читать - императором не 
станешь". С  новациями  туго. Ну разве что всем известный Конан, 
распознанный автором как природный славянин и произносящий сугу-
бо  патриотические тирады? Да нет, старая хохма с Троянской вой-
ной  как  внутренней разборкой русичей впечатляла как-то больше.
А  сюжет... Ну, фэнтези для бедных, зато к пятому пункту не под-
копаешься. Читать можно? Ну да, как в том анекдоте про наждачную
бумагу заместо туалетной: "Многие берут, и некоторым даже нрави-
тся". Без "Золотых Змеев" Ю.Никитин  сам себя не оставит - а нас 
уж увольте.
   Василий Головачев, "Тень Люциферова крыла" (Н.Новгород:Флокс,
1994), иначе - "Посланник" (М.: Армада, 1994). Особых  сюрпризов 
тоже  не  наблюдается. О  стилистике Головачева и психологии его
героев говорено не один раз, повторяться не буду. Поведение пер-
сонажей? Давно знакомая модель: "В ход пустил он четыре конечно-
сти,но пустил ли он голову в ход?" Сюжет? Очередные происки тем- 
ных сил - и чтобы при этом почаще мордой об стол. Новации? О да,
имеются. Я оккультные  трактаты не шибко жалую, но к "Розе Мира"
Даниила Андреева отношусь хорошо. И когда вижу, как из глубокого 
философско-этического сочинения, написанного безукоризненно нра-
вственным  человеком  в немыслимых условиях отнюдь не на потребу
скучающей  публике, пытаются  наскоро  соорудить фон для убогого
плюходействия - очень  хочется  попросить убрать руки. Это уж не
говоря  о  том, что совершенно специфические андреевские имена и
неологизмы сознательно используются не по делу:собственные имена
становятся  нарицательными, светлые  силы - темными...  Нехорошо
это. Стыдно. Совесть надо иметь.
   Алексей Иванов, "Корабли и Галактика" ( "Уральский следопыт",
1993: #10-12). Лет  пять  назад повесть того же автора "Охота на 
"Большую  Медведицу" была воспринята публикой, мягко говоря, не- 
однозначно.Некоторые рецензенты примирились с объективной реаль-
ностью на том,что у автора такой хитрый литературный прием: ими-
тировать полноценную литературу под лабуду с роковыми страстями,
неудобоваримой психологией и языком школьного  сочинения. На том
и успокоились. Но с новым романом,полагаю,этот номер не пройдет.
Хотя  бы  из-за эпического объема. И потом - стиль, язык, сюжет,
терминология (своя и краде... виноват, заимствованная)! Это мож-
но  цитировать в веселых компаниях с любого места. Эффект гаран-
тирую:бьет наповал. Правда,не исключены остаточные явления:взры-
вы в ушах,звездная пыль в глазах и неодолимые поползновения изъ-
ясняться плохим гекзаметром.Может быть,хотя бы сейчас рецензенты
наберутся  смелости  произнести  слово "примитив" и этим закрыть
тему?
   Следом  упомяну первые два тома сериала "Мир Асты": "Потряса-
тель  тверди" А.Мазина  и "Последний  враг" Д.Григорьева  (СПб.: 
Северо-Запад, 1994).  Это,  как  гласит  аннотация, "грандиозный 
проект, не  имеющий аналогов в мировой фантастике". Группа лите- 
раторов, лингвистов, историков разработала, стало быть,концепцию
планеты  Аста. Ну вроде как борхесовские энциклопедисты: помните
там, Тлён, Укбар и все такое прочее. В общем - подвижники. Герои
- молодцы.Начинаешь осваивать тома этого амбициозного издания...
М-да. Нет,братцы,это далеко не Борхес. И насчет "лучших традиций
героической  фэнтези" сильно преувеличивают. Скучно же, господа! 
Причем  все  слагаемые  этой  скуки - налицо. Занудная, вовсе не
оригинальная  в мелочах и отменно длинная в целом "краткая исто-
рия Асты". Навязчивые следы беспрестанных заимствований у множе-
ства классиков и предшественников. Обильные,но вымученные неоло-
гизмы. Тривиальная  психология. Средней  вялости  интрига. И как
результат - объемистый набор общих мест такого рода беллетристи-
ки. Но помилуйте, куда проще обратиться к набившим себе руку за-
рубежным  производителям такого продукта, а то и вовсе к извест-
ному  руководству  А.Свиридова, где  эти же штампы изложены не в
пример короче и веселее. Так что на "грандиозный проект" пока не
тянет. На место в номинации, извините, тоже.
   Еще в ассортименте имеются Ричарды Блейды отечественной сбор-
ки, выпущенные  под псевдонимами и без оных (СПб.: Северо-Запад,
1994; СПб.: ВИС, 1994). Оказывается, есть  мнение, что  это тоже 
часть российской фантастики. Нет, я не отгораживаюсь и не бросаю
тень,но ежели бы существовала номинация "Российские подделки под
тамошнюю фэнтезийную халтуру" - там бы все эти пэры Айдена, про- 
мышляющие  у Ворот Смерти, были аккурат на месте. А у нас задачи
не те. Зачем  нам определять, какую еще осетрину второй свежести
научились  на родных просторах сносно имитировать? И потом - для
приличного  литератора  как-то характернее создавать собственные
миры, а если уж совсем невтерпеж кого-то дополнить - так хотя бы
тех авторов,чья литературная состоятельность отчетливо превышает
уровень Джефри Лорда и иже с ним.
   Пожалуй, достаточно.

                             * * *

   Несколько иная ситуация, когда из нескольких произведений од-
ного автора мы выбирали наиболее достойные (с нашей,естественно,
точки  зрения). Скажем, Владислав Крапивин, у которого мы прочи-
тали  в  прошлом году пять новых повестей и романов, представлен
всего  двумя вещами из цикла о Кристалле. (Хотя то же "Серебрис-
тое дерево с поющим котом" - вещь милая, но автобус, смею напом- 
нить, не  резиновый.) Или, скажем, мы включили в номинацию роман
Кира Булычева "Заповедник для академиков" (М.: Текст, 1994), из 
цикла про реку Хронос,но не включили его же "Покушение на Тесея"
(М.:Армада,1994) из серии про Кору Орват. Здесь, кстати, мы учли 
и мнение автора, опубликованное в октябре прошлого года в "Книж-
ном обозрении". 
   Некоторые  же  издания, о которых нам сообщали доброжелатели,
живьем увидеть как-то не довелось. Соответственно, о какой номи-
нации речь? Я готов, например, поверить на слово, что книга "От-
руби  по  локоть" - это круто, забавно, заслуживает и прочее. Но 
где текст? Ходатаи  и радетели такого рода изданий - где экземп-
ляры для комиссии? Номинаторы "Странника" вон вообще имеют право
содрать с любого заявителя "не менее десяти" (десяти!) экземпля-
ров лоббируемого сочинения,а иначе от ворот поворот.Мы до такого
уровня средневекового зверства покамест не дошли, но на один-два
несчастных  экземпляра  имеет  право комиссия или нет? А если на
интересы  комиссии наплевать, то отчего бы и не наплевать заодно
на  место  в номинации? А если какие-то амбиции все же есть, так
без  паблисити  нет просперити. Справка: при подготовке нынешней
номинации  лично  я  получил тексты от одного автора, причем как
раз  его  произведения у меня были. Это Александр Громов. Больше
желающих не нашлось
   Кстати, мой адрес: 410026, Саратов-26, а/я 1492, Казаков В.Ю.
Можно, впрочем, высылать и другим членам комиссии. Или,если кому
так проще, то Николаеву - мы с ним договоримся.
   Разумеется, все эти призывы насчет обязательных экземпляров -
наши  уже  всем надоевшие ритуальные восклицания. Никакого толку
почти наверняка не будет.Но только если в один прекрасный момент
кто-то  что-то  не обнаружит в номинации - исключительно по этой
причине!- просьба не обижаться, мы честно предупреждали.
   Остается только сожалеть,что несколько весьма достойных вещей
просто не успели до нас вовремя добраться и, соответственно, по-
пасть  в  номинацию (в их числе и любимый мною роман С. Логинова
"Многорукий бог далайна" ).Мы постараемся,чтобы ничего не пропа- 
ло, не забылось,не затерялось - и непременно было учтено при ра-
боте над списками следующего года.

                             * * *

   Итак, списки  готовы. Уже  собираются и высылаются тексты для
Бориса  Натановича - он  сможет  прочитать все. А гостям "Интер- 
пресскона" предстоит  как-то найти и освоить хотя бы часть объе- 
мистой номинации,определиться и - когда придет пора - проголосо-
вать.
   А тут, увы, все очень непросто.
   Я  говорил о пользе номинаций "Интерпресскона" как рекоменда-
тельных  списков. Так-то оно так. Но нельзя не признать, что для
прямой цели списков - голосования их объем явно велик.
   Самое интересное, что никаких записанных норм и правил на сей
счет не существует.Но есть устойчивая традиция - ей-то мы и про-
должаем  аккуратно следовать, невзирая на изменившиеся обстояте-
льства.
   При подготовке  самых первых списков для Б.Н. в 90-м году был
по согласованию со Стругацким принят потолок - 20 позиций в раз-
деле.Стало быть, Б.Н. выбирал в 91-м году по двум разделам ровно
из  40 публикаций. Еще через год ( "Бронзовая Улитка" 1992 года)
разделов  в номинации стало три, верхний предел не изменился, но
и не все разделы заполнялись полностью. Тогда в списки попало 50
текстов  из  60 возможных. В конечном счете здесь все зависело с
одной  стороны  от долготерпения и благожелательности  Б.Н., а с
другой от усилий Николаева со товарищи по добыванию текстов. Все
делалось аккуратно, все были друг другом довольны.
   Начиная с 93-года по таким же спискам, как у "Бронзовой Улит-
ки", стала  присуждаться  точно  такая  же внешне, но совершенно 
иначе  определяемая  правилами  премия "Интерпресскон". При этом
опять усложнились правила игры: разделов стало четыре, а количе-
ство допустимых позиций (нигде печатно так и не зафиксированное)
- по прежнему 20 в разделе. Б.Н. по-прежнему знакомился  со все-
ми кандидатурами списка, общее число в 93-м было даже чуть мень-
ше, чем в 92-м - 48 из 80 возможных (если по разделам,то соотве-
тственно 8-16-15-9 ), все оставалось в порядке. Но гости "Интер-
пресскона" весьма  приличную долю номинации просто не могли и не 
успевали прочитать: знание 50% списка было бы уже отличным резу-
льтатом. Позиции  списка оказались в неравных условиях не только
по качеству, но и по степени доступности - и это сильно повлияло
на результаты.Можно говорить всякое о недостатках или достоинст-
вах известного романа В.Звягинцева, но для голосования наверняка
самым существенным обстоятельством стало то,что огромное больши-
нство собравшихся "Одиссея" читали.
   "Интерпресскон-94". Ситуация в книжно-журнальном мире ухудша-
ется,все труднее найти на книжных лотках нечто приличное из оте-
чественной фантастики. А число позиций достигает между тем 55 из
все  тех же 80 возможных (по разделам: 9-18-17-11 ). Правда, по-
прежнему  невелико число произведений крупной формы, по прежнему
около десятка позиций занимает публицистика. И все же...Все сло-
жнее добывать тексты даже у явных фаворитов голосующих. (Уму не-
постижимо, что аж 36 человек прочитали "Неву" с "Гравилетом "Це-
саревич", если  за  пределами  Питера журнал днем с огнем не сы- 
щешь. Впрочем... Прочитали ли?)
   Новая номинация. Три раздела - почти без изменения,но выросло
число крупных произведений - романов.Итог 59 из 80 (15-18-17-9).
С приобретением отечественной фантастики лучше не стало,сведущие
люди, связанные с книготорговлей,хором свидетельствуют об обрат-
ном. Можно составить длинный список: где, у кого и что в прошлом
году  не  выходило. А  большой объем нашей номинации - в немалой
степени  попытка доказать, что где-то что-то все еще печатается,
что хоть что-то можно найти и прочитать...Что-то,конечно,найдут.
Но можно с уверенностью сказать, что на очередном "Интерпресско-
не", в  который уже раз, более половины списка прочитают, помимо 
Б.Н., только члены номинационной  комиссии, редакторы "Двести" и 
еще, возможно, человек пять из самых заядлых. Голосование прохо-
дит - чем дальше, тем заметнее - по большинству позиций вслепую:
голосуют (или не голосуют) не за текст,а за автора (просто чело-
век хороший, да и раньше у него читал...), за издателя (опять же
человек хороший,да и печатал раньше вон кого),за мнение знакомых
или вообще как бог на душу положит. А что делать? Каждому по ко-
мплекту из полусотни публикаций не преподнесешь,да их еще и про-
читать надо...
   Организаторы  кона прекрасно все это понимают и кое в чем ге-
роически  пытаются  хоть немного поправить дело. Как можно более
ранняя  рассылка  списка  гостям. Предвыборная агитация на самом
"Сидорконе". Публикация в "Двести" некоторых малодоступных прои- 
зведений малого объема. Рецензии на текущую фантастику - там же.
Будут  проводиться  предвыборные  баталии в журнале - прекрасно,
правильно. Грустно  только  сознавать, что  все это - паллиатив.
Грустно думать, что в нынешнем списке содержится по крайней мере
полтора десятка названий - хороших, заметьте, названий!- которые
в нормальных условиях 80% участников прочитать просто не смогут.
Невзирая на качество. И основной выбор вновь будет делаться лишь
из части каждого раздела.
   Статистика  результатов двух последних "Сидорконов" (частично
ее  анализировал в "Оберхаме" А. Привалов ) позволяет четко уло-
вить, где  проходит  рубеж между аутсайдерами и фаворитами. Если
принять более мягкую, нежели у А.Привалова, формулировку аутсай-
дера - менее  трех голосов "за", то число фаворитов окажется ве-
личиной достаточно стабильной (обратите при этом внимание, что в
исходных  списках  в первом разделе вдвое меньше позиций, чем во
втором и третьем, а в четвертом - столько же или чуть больше,чем
в первом):
   "Интерпресскон-93": 6 - 9 - 9 - 7;
   "Интерпресскон-94": 7 - 9 - 9 - 9.
   В  этом  году, полагаю, в первом разделе будет позиций 8-9, в
публицистике 6-7, а остальное останется примерно на том же уров-
не.
   Отсюда следует: все, что хотя бы теоретически может претендо-
вать  на  премию, попадает в первую десятку. Поэтому ограничение
общего  числа  позиций  до  10-12  (или до 10, но с возможностью
включать  по решению комиссии и/или  Б.Н. пары дополнительных) -
это, по-моему, правильный шаг.
   Опять же,чему нас учит опыт других номинаторов? В "Страннике"
позиций  вообще  7 на раздел. "Интерпресскону" наиболее, видимо,
близка  премия  "Великое  Кольцо", хотя там формирование объемов
номинаций - процесс спонтанный и зависит от обработки экспертных
списков. И  тем  не  менее, результат  оказался  характерным. (В
порядке пояснения:публицистики в "ВК" нет,отечественных разделов 
не три, а два, средняя форма вводилась только в 90-м году, тогда 
номинация  отечественных  авторов делилась на три раздела, как у 
нас.) 
   1989: 18 - 14;  1990: 10 - 10;  1991: 12 - 14; 1992: 14 - 10;
1993: 14 - 10 (номинация распространялась в 94-м). 
   В пересчете на три раздела получаем в среднем 8-10 позиций.
   Может  быть все-таки и нам достаточно десяти позиций, если мы
хотим  сделать  поиск  произведений более простым, голосование -
более осмысленным, а результаты - более достоверными?
   Да, но как же рекомендательная функция списков? А очень прос-
то. Списки списками, а дополнительно в "Двести" (или еще где-то)
печатать перечень произведений, в десятку не попавших, но к про-
чтению рекомендуемых.
   Конечно, это  несколько  прибавит  хлопот комиссии нашей, ибо
формулу про резиновый автобус придется вспоминать почаще, в оце-
нках своих быть построже, а свое законное "А вот не люблю я его,
сукина сына!" отстаивать поубедительнее.
   Конечно, надо  будет думать, как все это увязать с "Бронзовой
Улиткой" - то ли ограничить одинаково размеры списка на обе пре- 
мии,то ли сделать списки асимметричными, то ли дать Б.Н. возмож-
ность  неограниченно дополнять свой вариант списка из нашего ре-
зерва либо по собственному усмотрению.
   В  общем, надо  все это как-то обсуждать и что-то решать. Или
ничего не решать, если вдруг обнаружится, что существующая ситу-
ация почти всех устраивает.

                             * * *

   И еще об одном предмете нашего беспокойства. Вопрос на первый
взгляд очень простой: как быть,если по итогам голосования макси-
мум  голосов получат в одном разделе несколько человек? Кому от-
давать премию?
   В 93-м году особого повода для волнений не было: отрыв лауре-
атов от ближайших соперников был значительным (13,14,16 и 13 го-
лосов соответственно). Но уже в 94-м ситуация изменилась.С одной
стороны - значительный  отрыв  произведений С.Ярославцева и д-ра
Каца (на 43 голоса и 30 голосов соответственно).С другой стороны 
- значительно более ровный финиш в двух других разделах (3 голо-
са  отрыв у Рыбакова, 4 - у Лазарчука ). Есть все основания счи-
тать, что в 95-м с единоличными лидерами будет еще сложнее и что
вероятность получить после голосования двух-трех претендентов на
первое место весьма серьезна.
   Существует несколько подходов к этой проблеме:
  1. Ничего  не  делать. Авось  пронесет. Но я не очень бы хотел
воочию  пережить момент, когда за пару часов до вручения счетная
комиссия оповестит устроителей "Интерпресскона", что у них неко-
торым образом...э-э...двойня.Или там тройня. С последующей немой
сценой, цирком и фейерверком.
  2. Радикально изменить процедуру голосования.
   В  том  же "Великом Кольце" или "Старте" методика голосования
или счета такова,что почти неизбежно хоть в каком-то знаке после
запятой  кто-то получит преимущество. Но для наших обстоятельств
все  это  содержит и неприятные моменты: необходимость конкретно
определяться  со  всякими  баллами по значительной части списка,
затруднение  с подведением итогов (счетная комиссия жестко огра-
ничена  во времени регламентом "Сидоркона" - на сложные подсчеты
по  50-60 позициям у каждого из сотни голосующих время требуется
ого-го), результаты  выражаются не в абсолютных цифрах, понятных
всем,а в относительных, запутывающих картину данного конкретного
голосования, нивелирующих число проголосовавших за разные произ-
ведения и - что хуже всего - создающих идеальную возможность для
недобросовестного голосования, организованного "за" или "против"
кого-то (конкретные  методики этого по понятным причинам не рас-
сматриваю).
   В  свое время среди организаторов "Сидоркона" уже обсуждалась
и не нашла поддержки идея Б.Н. ввести систему голосования, напо-
минающую  ту, что  использовалась  в анкете КЛФ МГУ в 1967 году.
(Многие  помнят  и  эту анкету и подведение ее итогов в сборнике 
"Фантастика, 1967". ) Напомню, как  это делалось тогда. В некоем 
списке  прочитанные  произведения отмечались крестиком, а из них
наиболее понравившиеся подчеркивались,а наиболее не понравившие-
ся - зачеркивались. В  результате  получался  так называемый КЧВ
(Коэффициент Читательского Восприятия):

                               (a+b-c)
                    КЧВ = 100 ─────────,
                                  2a

   где  а - число прочитавших книгу, b и с - число тех, кому она
наиболее понравилась или наиболее не понравилась. Результат офо-
рмлялся  регрессивным  списком. Если, скажем, КЧВ был более 50 -
значит, в основном произведение нравилось читателям.
   Все  это, как говорится, очень блаародно, но такая система не
видит в упор разницу между тысячей человек, прочитавших (или со-
общивших,что прочитали) одну книгу и десятком человек, сделавших
то же самое с другой книгой. По окончательным результатам в при-
нципе нельзя понять, сколько же человек книгу читало. Этот метод
применим, как мне кажется, только при условии равных шансов книг
быть прочитанными (что отражает ситуацию 60-х годов, но никак не
нынешнюю), достаточно  большой выборки голосующих (в приведенном
примере - 1400 анкет) и некоего количественного минимума оценив-
ших  книгу, который вообще следует принимать во внимание. Что же
касается  добросовестности  голосующих и достоверности результа-
тов, то именно в эту анкету вводилась несуществующая книга несу-
ществующего автора,которое в итоговой таблице заняла вполне при-
личное место...
   В  общем, сколь это ни прискорбно, но у нас такие вещи делать
нельзя. Я  уж  не говорю про то, как общественность относится ко
всяким  экспериментам  с  подсчетами: давно ли иностранное слово
"скэйтинг" стало употребляться наряду с русскими матерными?
   Впрочем, есть иной вариант.
  3. Оставить основную методику почти без изменений,добавив лишь
"аварийные" поправки на случай нескольких первых мест. 
   Варианты  с изготовлением энного числа дополнительных статуэ-
ток, с решением конфликтной ситуации жеребьевкой и т.п. я серье-
зно  обсуждать не буду - организаторы кона однозначно против и я
с ними полностью согласен.
   Поэтому предлагается вариант,очень простой технически,полнос-
тью доступный контролю и, как мне кажется,вполне приемлемый эти-
чески. Суть такова. Бюллетени - обычные. Но во время голосования
надо отметить в каждом разделе не одного, а трех фаворитов,прос-
тавив  им  соответственно  первое, второе и третье места. Дальше
счетная комиссия работает как обычно,то есть считает только пер-
вые места. Если при этом во всех разделах определяются единолич-
ные лидеры - все,работа закончена.Результаты оглашаются как все-
гда, а  вторые-третьи места даже не подсчитываются. Если же где-
то кандидатов на первое место оказывается больше одного,то толь-
ко  в  данном списке и только у этих кандидатов считаются вторые
места. Если и это не помогает выявить одного лауреата (очень ма-
ловероятно, но - вдруг?),то у тех же кандидатов считаются и тре-
тьи места. Вероятность,что и тогда все совпадет,уже пренебрежимо
мала и может не приниматься во внимание. Разумеется,при отклоне-
нии от обычной процедуры счета все это потом подробно докладыва-
ется  общественности  при  оглашении результатов. Разумеется, за
работой счетной комиссии необходим контроль представителя участ-
ников кона, но это уже и так делается.
   Вот мои предложения по проблеме,которая,повторяю,может причи-
нить нам много неприятностей.Сейчас все это обсуждается в комис-
сии  и с организаторами "Интерпресскона". Надеюсь, что  к маю мы
до чего-нибудь дельного договоримся.

                             * * *

   И последнее. Андрей Николаев не так давно резонно заметил,что
номинационная  комиссия  создавалась как бы сама собой, а состав
свой изменяла и дополняла опять же собственной волей, что это не
вполне  демократично и что в идеале нас должны выбирать (утверж-
дать?) участники  "Сидоркона"  общим  решением. Вполне возможно,
почему бы и нет? Если нужно - давайте обсуждать нас персонально.
Если  наша работа не нравится - переизбирайте полностью или час-
тично.Если есть мнение,что председатель мышей не ловит - замени-
те его. Если еще что-то кому-то не по нраву - всегда готовы выс-
лушать. Была бы от этого польза нашим номинациям, лауреатам пре-
мий, почтенному  сообществу голосующих и российской фантастике в
целом.
   С тем и пребываем. А пока что начинаем готовить новые списки.
К "Сидоркону-96". Самое время приступать