200 #A 01 августа 1994

Статьи - Cор из избы, или история бронзового пузыря.

                      Святослав ЛОГИНОВ

                         СОР ИЗ ИЗБЫ,
                или ИСТОРИЯ БРОНЗОВОГО ПУЗЫРЯ

   Взялся  я писать  о  премии "Странник". Глядь: пишу, вроде, о
"Страннике", а получается, почему-то, о Столярове. Против судьбы
не попрешь, буду писать о Столярове, а "Странник", может быть, в
конце статьи мимоходом лягну.
   Можно было бы, признавшись в нелюбви  к г-ну Столярову, взять
затем  ножницы  и отстричь начало статьи, оставив лишь заметку о
"Страннике". Но я не стану делать этого. Слишком плотно все око-
лолитературные дрязги  последних лет завязаны на этого человека.
Серый кардинал незаметно начинает подтачивать авторитет Стругац-
ких, и с этим я мириться не желаю. Дутые авторитеты следует раз-
венчивать, даже рискуя прослыть  нехорошим человеком, использую-
щим "маргинальные методы".
   Итак, г. Столяров возжелал именоваться великим писателем. Ни-
чего  зазорного  в таком  желании нет, хотя дело это хлопотное и
неблагодарное. Пишешь-пишешь, а тебя не только что в классики не
зачисляют, но и  вовсе  читать  отказываются. Но, как говорится,
"нет дорог непроходимых для доблести".Сообщаем рецепт:"Как стать
классиком".
   Рецепт прост  как мычание  и состоит всего из двух ингредиен-
тов: а) активное участие в литературной борьбе (дабы унизить со-
перников); б) хорошо поставленная  рекламная компания (дабы воз-
высить себя). И, конечно же, надо иметь хотя бы  минимальный на-
чальный  капитал. Впрочем, десять  лет назад заработать его было
несложно - пара рассказов в периодике, и тебя уже заметили.
   В начале  пути  рекламная компания г-на Столярова состояла из
безудержного самовосхваления, а литературная борьба - из хамства
по отношению  к тем, кого  он считал своим противником. Здесь г.
Столяров не оригинален. Говорят, Бушков вел себя так же. Вот то-
лько в недруги себе он выбрал Стругацких и в результате оказался
в положении  небезызвестной Моськи. Г. Столяров  поступил умнее.
Он хамил только  когда чувствовал, что это можно делать безнака-
занно. Я не люблю г-на Столярова именно с тех пор и молчал преж-
де только потому, что обещал  Борису Натановичу не выносить сора
из  избы. Извините, Борис Натанович, но  сора  теперь накопилось
столько, что он  лезет  в окна. Лучше говорить все прямо, чем за
спиной. Писатели деликатничают, и  в результате дела у г-на Сто-
лярова идут блестяще.

  Диалог:
  - С кем Б.Н. захочет  свести  счеты, на того  он натравливает
мальчиков из своего семинара.
  - Кого? Назовите имена!
  - Столяров.
  - Столяров еще  не весь Семинар. Вы говорили во множественном
числе.
  - Хватит и одного Столярова.

   Результат: в глазах одних брошена тень на Стругацких, нанесен
удар  по их авторитету (Бушкову этого не удалось), в глазах дру-
гих Столяров есть вернейший прозелит мэтров, можно сказать - за-
конный наследник. Что и требовалось доказать.
   А потом  наступил  звездный  час нашего героя. Обстоятельства
этого  дела  широко  известны, повторяться не стоит. Скажу лишь,
что в некотором роде Медведев и Бушков создали Столярова и, сле-
дует признать, это была самая удачная их диверсия. В глазах нез-
нающего  большинства  семинар  Стругацких стал ассоциироваться с
бескомпромиссным бойцом Столяровым.
   На моей памяти уже бывали случаи, когда  кто-то из членов се-
минара пытался сесть на семинар верхом и помчаться к собственной
цели. Каждый раз из этого ничего не выходило. Однажды по Велико-
му Кольцу даже была передана информация за подписью Б.Н., глася-
щая, что всякий, пытающийся  говорить  от имени семинара, должен
быть немедленно дезавуирован.
   Наученный  опытом  павших, г. Столяров никогда не выступал от
имени семинара. Обычно он говорит от имени "большой литературы",
а семинар проходит как бы в качестве бесплатного приложения.
   В результате, стоит отъехать  от Петербурга на пару сотен ки-
лометров в любую сторону  и повстречаться с любым представителем
фэндома, как с фатальной неизбежностью  происходит один и тот же
разговор:

  Диалог 2:
  - Как ты только можешь ходить на ваш семинар? Это же собрание
агрессивных бездарностей, паразитирующих на Стругацком. Ни у ко-
го там  нет ни своих  мыслей, ни тем, ни слов, зато  гонору хоть
отбавляй!
  - Это кто же, позвольте спросить? Имена!
  - Столяров!
  - Еще.
  - ...
  - Может быть, Рыбаков?
  - Да нет, Рыбаков человек умный, но ведь он не пишет почти.
  - Измайлов?
  - Измайлов не фантаст. Он боевики пишет.
  - Тогда, Щеголев?
  - А разве Щеголев - член семинара?Его же Столяров исключил...

   Так-то, Борис Натанович! Теперь понятно, кто тут у нас Ленин?
Мы говорим Стругацкий, подразумеваем Столяров. Да, конечно, Сто-
ляров сильно косит под Стругацких, учителю это должно быть прия-
тно. Вспомните, как Крапивин  проталкивает  никакого отношения к
литературе  не  имеющего  Ив. Тяглова. Подражатель  всегда милее
продолжателя. А результат? Уже ходит, шепотком передаваемый, ка-
ламбурчик:"Если так долго стругать - станешь столяровым".
   Я нарочно не называю имен, по той только причине, что немалое
число  народу, заглазно  обещающего  набить Столярову морду, при
личной встрече уважительно  пожимает ему  ручку, ежели бывает до
барской руки допущено.
   Таковы плоды первой части программы "Как стать классиком".
   Однако, одной политической деятельностью карьеру писательскую
нынче не составишь. Нужна  реклама. Г. Столяров понимает это как
никто другой. Забавно смотреть, как принимается он вытанцовывать
при виде  телевидения, как  стремится попасть  в кадр, очутиться
перед  микрофоном. Впрочем, все  это  вполне невинно. Я тоже  не
стану стыдливо прикрываться ладошкой от голубого  глаза. Но есть
и иная реклама. Уже не столь безобидная и,кстати,весьма опасная.
   Делается она следующим образом:
   Выбирается группа верных людей и через них в фэндом запускае-
тся информация, что мол  писатель такой-то пишет (написал) вели-
кое произведение (название  прилагается). Результат: никто этого
романа  не  читал, но все уже  хвалят, поскольку каждому приятно
показать  свою  информированность  и причастность к великим мира
сего.
   Столяров пользовался этим приемом неоднократно и в результате
жестоко погорел. Ведь рано или поздно хваленый роман увидит свет
и, ежели он не так хорош, как было обещано, то у читателя сраба-
тывает синдром обманутого ожидания. А романы г-на Столярова, мя-
гко говоря, до нужного уровня не дотягивают. Мастеровитость? Да,
это у него есть. Профессионализм? Сколько  угодно! Но за искусно
сделанной  фразой  проглядывает холодное равнодушие. А читатель,
настоящий читатель, такого не прощает.
   И вот в номинациях Интерпресскона произведения г-на Столярова
поползли  вниз. Многохваленое "Послание  к  коринфянам" получило
семь голосов из 106-и возможных. Всю  эту семерку  нетрудно выя-
вить и,смею утверждать, что в ней нет ни одного просто читателя.
   Кто  же  виноват: писатель, не умеющий  писать, или читатель,
желающий читать то, что интересно? Для г-на Столярова здесь воп-
роса нет. Отсюда и начинается ссора г-на Столярова с фэндомом.
   Но вот беда, великий писатель  должен купаться в лучах славы,
в том числе - получать  премии. "Интерпресскон" скомпрометировал
себя в глазах гения, а "Улитка" присуждается Б.Н. и, значит, не-
управляема. Сегодня шеф  тебя  любит, а завтра? И тогда  на свет
появляется "Странник" - приз, созданный специально для г-на Сто-
лярова.
   Здесь въедливый читатель вправе крикнуть: "Стоп!"
   В жюри "Странника" входят прекрасные писатели и честные люди.
Придумана сложная система подсчета баллов, которые считает толс-
тый компьютер  и проверяет  неподкупный  Михаил Успенский. Какие
могут быть претензии? И все-таки, смею утверждать, что в настоя-
щем  виде  премия "Странник" полностью контролируется и обречена
на присуждение именно г-ну Столярову.
   Чтобы доказать  это  утверждение, придется  сделать небольшой
экскурс в область эстетики.
   Давно  известно, что существует две школы фантастики. С неко-
торым приближением их можно  назвать "школа Стругацких" и "школа
Медведева". На самом деле это не школы, а два эстетических тече-
ния, охватывающих  всю литературу и, возможно, все искусство. Не
Стругацкими придумано их направление. И не на Медведеве кончится
"школа  Медведева". И, разумеется, основная  масса беллетристики
болтается  где-то посредине между двумя полюсами, не умея примк-
нуть ни к одному. Но сейчас рассмотрим крайние случаи.
   Оставим в стороне всяческие  ярлыки типа: "хорошая литература
- плохая  литература", "настоящее  искусство - псевдоискусство".
Кто  кроме Столярова  возьмется  решать, что истинно, а что нет?
Раньше  мы надеялись, что рынок расставит все на свои места: хо-
рошее будут покупать, плохое - нет. Г. Столяров пребывает в этом
заблуждении  до  сегодняшнего дня. Но как верно сказал Александр
Щеголев, книги Малышева, Гуляковского, Головачева расхватываются
со свистом. И даже Петухов с Казанцевым расходятся лучше велико-
го Столярова. Как же быть?
   Есть, кажется, единственный  критерий определить художествен-
ность фантастического произведения, и то для этого требуются го-
ды. Метод предельно прост. В юности 90% людей читают фантастику.
Так  вот, человек, выросший  на  фантастике  одного направления,
впоследствии  либо не поднимается в своих пристрастиях выше "Ан-
желики", либо уже никогда  не вернется к фантастике, справедливо
почитая ее низкопробным чтивом. Человек, выросший на Стругацких,
с удовольствием читает Достоевского и так же легко вновь перехо-
дит к фантастике. Исключения, конечно, есть, но  их  подавляющее
меньшинство.
   Пара предположений, отчего так происходит.
   Писатель, даже  плохой, все-таки, как правило, образованней и
умнее  основной  массы читателей, хотя бы потому, что знает, как
пишется слово "карова", и что такое "экзистенцианализьм". Но при
этом  он  может либо опускаться  до уровня восприятия упомянутой
"основной  массы", либо, в меру сил  и таланта, пытаться поднять
читателя на свой уровень. Это касается стиля ("сделайте нам кра-
сиво!"), образов ("белокурые друзья  и рыжие враги"), построения
сюжета, проблем, авторской  сверхзадачи etc. Здесь и скрыта раз-
ница между  двумя эстетиками, а фразы типа: "плохой - хороший" -
от лукавого.
   Есть и еще один вид эстетики: автор, которому глубоко плевать
на читателя, автор пишущий для самого себя  или для очень узкого
круга приятелей. В крайнем случае такой автор вообще не является
писателем,поскольку писателя без читателей не существует. Порой,
правда, случается, что "узкий круг" - это те  люди, которые при-
суждают премии. Тогда вместо "Неписателя" является, по выражению
Сартра, "карманный писатель" - бронзовый пузырь. Не будем указы-
вать пальцем, а то еще лопнет прежде времени.
   Но, вернемся к нашим лауреатам, а вернее,к премии "Странник".
   Было  бы  странно  и даже подозрительно, если бы жюри всерьез
рассматривало  произведения, написанные  в  чуждом  эстетическом
ключе. Как говорится, г-д медведевых просят не беспокоиться.
   Если бы это  было единственное  ограничение, к премии не было
бы никаких претензий. Но...
   Внутри каждого течения есть еще множество тонких струек. И из
них устроители выбрали  одну-единственную. Это политически анга-
жированные  произведения, написанные в духе неприятия нашего не-
давнего  прошлого. Такая узость  определена самим составом жюри,
но, если  сменить жюри, то  это будет  уже совсем другая премия.
Единственный дезангажированный автор среди Странников - Женя Лу-
кин, ничего не может изменить. Рыбаков, с его обостренным чувст-
вом справедливости, Успенский, привыкший безжалостно и насмешли-
во анализировать все  и вся, чувствуют узость своих позиций, но,
будучи авторами ангажированными, честно голосуют за то, что счи-
тают лучшим в любимом жанре. Остальные и вовсе предельно серьез-
ны и не понимают, в какую дыру сами себя загнали. (О Б.Н. я умо-
лчу, ибо неисповедимы пути его).
   А поскольку в столь узкой области не может подвизаться  много
приличных писателей, то премия действительно обречена на присуж-
дения самим членам жюри,и то не всем. Никогда не получат "Стран-
ника" Лукины, Кудрявцев, Филенко. Также  не  видать  премии Льву
Вершинину - автору  сильному (недаром же Аркадий Натанович напи-
сал предисловие к его книге) и политически ангажированному,но...
не  в ту сторону. А если заглянуть  в недавнее прошлое, то можно
ли представить, как получают "Странника" лирические рассказы Ко-
лупаева  или  повести  Крапивина, ларионовская "Чакра Кентавра",
штерновская "Чья  планета?", шефнеровский "Человек  с пятью не"?
Пять раз - нет!
   Будь в уставе премии честно написано,за что она присуждается,
к ней не было бы никаких претензий. Никого ведь не возмутило,ко-
гда Пелевину присудили "Золотого Остапа". И если бы самая разде-
тая из ютановских девочек вручила  кому-нибудь обещанный "Осино-
вый кол" - уверен - зал бы радостно аплодировал.
   С другой  стороны, если  бы этот, узкой тусовкой присуждаемый
приз, вручался  приватно, скажем, на квартире у одного из членов
жюри, как делает награждающий сам себя Никитин, то прочие посме-
ялись бы над амбициями устроителей, и никто не чувствовал бы се-
бя оскорбленным. Просто карманный писатель Столяров вручает себе
карманную премию. Но вручение было вынесено на самый многолюдный
и самый уважаемый из нынешних конов. В результате - обиды, скан-
дал...
   Вот и все, что я хотел сказать. С г-ном Столяровым, вроде бы,
все ясно, а что касается "Странника"... Если премия изменит свой
статус - дело одно,ежели останется прежней,то ей предстоит стать
самой помпезной и самой неуважаемой из всех премий такого  рода.
Как изменить статус "Странника" - не знаю и, к тому же, побаива-
юсь, что большинство жюри и лично г. Столяров  не пожелают ника-
ких изменений.
   Именно поэтому я заранее и прилюдно отказался от сомнительной
чести когда-либо получить ее.