Эпилог
Побеждая в войнах за платформы
Хотя Pentium и смог восстановить свою пошатнувшуюся было репутацию, Энди Гроув и его коллеги знали: 1995-й будет трудным годом. Джерри Сандерс грозился выпустить конкурента Pentium; кроме того, не проходило беспокойство, что рынок захватит другой микропроцессор, использующий архитектуру, полностью отличную от х86. Альянс IBM, Motorola и Apple привел к созданию чипа PowerPC 601, который обеспечивал производительность класса Pentium и при этом был вдвое дешевле его. Богатый опыт Motorola в производстве чипов, имя IBM на рынке ПК, а также репутация Apple, умеющей обеспечить элегантный дизайн и простоту в использовании, сделали консорциум PowerPC более серьезным конкурентом Intel, чем все остальные поставщики чипов с сокращенным набором инструкций (RISC), вместе взятые.
Но потенциал чипа 60! так и не был реализован. При попытке создания нового чипа с производительностью на 60% выше, чем у процессора Pentium,— PowerPC 604 — действия консорциума PowerPC потеряли согласованность. Новый чип оказался полон дефектов, что выглядело довольно забавно на фоне проблем, принесших столько страданий Intel в 1994 году. Ко времени своего выпуска 604-й обеспечивал лишь 15%-ное повышение производительности по сравнению с чипами Pentium с той же тактовой частотой.
Угроза со стороны PowerPC еще более уменьшилась из-за неумения Apple приспособиться к реалиям рынка ПК. Компания, базировавшаяся в Купертино, признала, что ее отказ разрешить другим производителям собирать аппаратные средства, совместимые с Macintosh, сделал ее компьютеры более дорогими по сравнению с другими ПК того же уровня. Но высшее руководство компании никак не могло заставить себя признать единственный, по мнению большинства аналитиков, путь решения проблемы: агрессивную лицензионную программу, позволяющую любому производителю аппаратных средств делать оборудование, совместимое с Мае. Вместо этого Apple решила убить двух зайцев. После мучительных раздумий она стала лицензировать свою интеллектуальную собственность, но дело предпочитала иметь только с горсткой мелких компаний, не представлявших угрозы для ее собственного производства. Потребители Apple оставались верны ей, как и раньше, особенно в области полиграфии и графического дизайна. Однако становилось ясно, что компании никогда не вырваться из 10%-ного "гетто" рынка, львиная доля которого оставалась за Intel и Microsoft.
Тем временем в Intel происходили великие перемены. Восхищение чипами RISC в конце 80-х — начале 90-х годов потрясло компанию до самых корней. Хор наблюдателей со стороны, предупреждавший, что с усовершенствованием чипов RISC ее собственная архитектура CISC обречена на постоянное отставание от них, заставил инженерную команду Intel впервые со счастливых времен 386-го процессора почувствовать себя уязвимой. Стремясь усилить ощущение безотлагательности, Энди Гроув в 1994 году восстановил списки опоздавших, ужесточил политику компании в отношении подмен и гибкого графика работы и начал кампанию "назад к основам", целью которой было сконцентрировать внимание сотрудников Intel на проблеме.
Плод этих инициатив созрел в 1995 году. Компания внедрила новый производственный процесс, позволивший уменьшить длину затвора ее чипов (мерило миниатюризации) до 0,35 мкм (миллионных долей метра). Это дало Intel двойное преимущество. Сжав схему чипа, разработчики уменьшили расстояние, которое приходилось преодолевать электронам. Таким образом повышалось быстродействие устройства. Кроме того, при прочих равных условиях, изготовление нового устройства обходилось дешевле: при меньшем размере чипа с пластины данной величины их получалось больше и при фиксированном количестве дефектов пластины повышался выход годной продукции. В течение 1995 года Intel смогла неоднократно снижать цены на серию продуктов Pentium, а также поднять тактовую частоту самых совершенных чипов со 100 до 120 МГц, а затем и до 133 МГц. Наряду с внедрением нового процесса, снижением цен и выпуском новых вариантов процессора Pentium, Intel начала поставлять и следующее поколение чипов — устройство, первоначально именовавшееся Р6, но на рынок вышедшее под именем Pentium Pro. (К 1995 году Intel вложила слишком много средств в имя "Pentium", чтобы гак легко отказаться от него; суффикс Pro должен был показать потребителям, что это более дорогой, более "профессиональный" процессор, просто чем Pentium.) Новое устройство, работа над которым началась задолго до завершения разработки Pentium, впервые содержало в одном чипе более пяти миллионов транзисторов. Он подавался как продукт класса high-end, предназначенный для мощных серверов и инженерных рабочих станций, а его цена должна была принести жирную 80%-ную прибыль, ставшую традиционной для новых технологий Intel. Наиболее выдающимся достижением Pentium Pro было то, что он лишил RISC ореола самого быстрого чипа в мире. В подтверждение успеха на архитектуру Pentium Pro подписалась компания Data General, производящая мини-ЭВМ и входившая в стратегические расчеты большинства поставщиков RISC.
Выпуск процессора Pentium Pro подписал смертный приговор технологии RISC на основном рынке ПК. Хотя за новым устройством Intel вскоре последовало более быстрое в грубых оценках производительности устройство RISC, к концу 1995 года стало ясно, что процессоры RISC не смогли достичь того уровня производительности, чтобы большая часть пользователей всерьез задумалась об отказе от архитектуры х86. Те самые преимущества, что привели к победе Intel в борьбе с Motorola более десяти лет назад, снова оказались в игре. Гигантская база установленного программного обеспечения для х86, наряду со ставшей традицией компании Intel поставлять продукты в срок при постоянном снижении цен и повышении производительности, сделали архитектуру х86 для производителей ПК необычайно
привлекательной. А экономия, достигаемая благодаря конкуренции не на жизнь, а на смерть среди тысяч производителей за создание самого дешевого компьютера на базе процессоров Intel, не давала поставщикам RISC ни малейшего шанса выиграть эту битву. В исследовании, проведенном бывшим архитектором RISC из AMD, которого в последнюю очередь можно было бы обвинить в предвзятости в пользу Intel, ситуация кратко охарактеризована так: "К моему разочарованию, компьютеры RISC не только не дешевле, но и вообще не обеспечивают столь высокой производительности, как машины х86 того же класса". В результате машины RISC остались на рынке, но так и не смогли вырваться из ниши высоких цен и низких объемов.
Еще более явные свидетельства успехов Intel наблюдались за пределами компьютерной индустрии. Один из отраслевых аналитиков был просто ошеломлен, обнаружив, сколько инженеров, использующих микропроцессоры в других приборах — от пылесосов до мобильных телефонов и автомобилей,— покупают чипы Intel. Этим инженерам не нужны были программы DOS или Windows, поэтому они могли выбрать любую другую архитектуру. Разве они не знали, что монопольное владение Intel стандартом х86 означало более высокую стоимость этих устройств по сравнению с устройствами аналогичной производительности от других поставщиков? Ответ мог быть только один. Конечно, чипы х86 обходились дороже и их дороговизна была неоправданна с инженерной точки зрения. Но сами чипы составляли малую долю в стоимости разработки нового продукта. Гораздо важнее был квалифицированный труд. Найти разработчика, специализирующегося на редких чипах RISC, было нелегко, а тех, кто умел программировать для х86, в Силиконовой Долине хоть отбавляй. Кроме того, имело значение наличие бесплатных или дешевых технических средств для работы с х86, которые были дороги или вообще недоступны для других устройств. Если сложить все это, получалось, что Intel обеспечивала экономию средств потребителей в долгосрочном периоде при выборе процессоров х86 вместо более совершенной конкурирующей технологии.
Между тем для конкурентов Intel в области архитектуры х86 год выдался неудачным. Хотя AMD и сумела в 1995 году поставить более 9 млн. процессоров, львиную долю из них составляли устройства класса 486. Выпуск чипа К5, первоначально запланированный на лето 1995 года, откладывался в связи с тем, что компания не смогла достичь публично объявленного повышения производительности на 30% по сравнению с Pentium при одинаковой тактовой частоте. Сложности с Кб — "убийцей" Р6 — побудили AMD купить начинающую компанию NexGen, несколько лет работавшую над передовым проектом, который должен был составить конкуренцию процессору Pentium Pro. NexGen все-таки выпустила чип класса Pentium в 1995 году, но не смогла добиться значительных объемов реализации из-за нестандартного расположения его металлических штырьков для соединения с материнской платой. Cyrix, техасская компания, производящая чипы х86, создала собственные разработки процессоров 5x86 и 6x86, но объемы продаж сдерживались нехваткой производственных мощностей. По сравнению с безупречной работой и миллиардами долларов, которые Intel могла себе позволить вложить в новый завод и научные исследования и разработки, выпуск клонов Cyrix был связан с большими трудностями, в том числе и финансовыми.
Но и сама Intel менялась. После стольких лет борьбы компании за сохранение монополии на х86 она начала постепенно осознавать, что залогом ее будущего роста является не столько умение загнать в угол конкурентов, сколько ускоренный рост самого компьютерного рынка.
В январе 1995 года Intel неожиданно объявила о развязке затянувшейся борьбы с AMD. Два соревнующихся производителя чипов договорились прекратить все неоконченные судебные дела друг против друга и не возбуждать новых в связи со всем тем, что произошло до подписания этого соглашения. Они решили заключить новый контракт о перекрестных лицензиях на патенты вместо своего первого соглашения от 1976 года и урегулировать различные взаимные споры, находившиеся в судах.
Прессу Силиконовой Долины больше всего волновал вопрос, какая же из компаний пошла на уступки. Аналитики искали ответы в сопутствовавших сделке финансовых соглашениях, по которым Intel выплачивала AMD 18 млн. дол. в соответствии с требованиями арбитра по давнему делу 386-х, a AMD — 58 млн. дол. на покрытие ущерба за нарушение патентов на внутрисхемный эмулятор, используемый в чипе 486. Но не чеки были здесь самым главным. Борьба с Intel в судах обходилась AMD в 40 млн. дол. ежегодно и отнимала слишком много времени у ее высшего руководства. В одном случае Джерри Сандерс вынужден был провести в зале суда целый день, пытаясь внушить жюри, как для него важен результат. Урегулирование позволяло компании вернуться к обычному бизнесу.
Для Intel это соглашение явилось негласным признанием того, что ее стратегия юридического преследования, позволявшая месяц за месяцем держать в страхе конкурентов, на перспективу не работала. Дело о внутрисхемном эмуляторе стало самой значительной победой Intel над AMD; в большинстве же других случаев судьи и присяжные находили ее искусно и за большие деньги подготовленные аргументы неубедительными.
Последний отпор был дан Тому Данлэпу и его "фабрике документов" за несколько дней до урегулирования с AMD, когда Верховный суд штата Калифорния восстановил решение арбитра в пользу AMD, отклонив заключение суда более низкой инстанции, выигранного Intel. Поэтому решение восстановить мир с AMD оказалось весьма своевременным.
Следует отметить, что ни Энди Гроув, ни Джерри Сандерс не участвовали в заключении соглашения. Личная неприязнь между ними стала настолько сильной, что генеральные юрисконсульты обеих компаний, сделавшие первые шаги к примирению, решили, что скорее достигнут компромисса, если президенты не будут участвовать в переговорах, и перешли на ступень ниже — на уровень главных операционных директоров. Когда сделка была подписана и опубликована, Джерри Сандерс выразил готовность пожать руку своему давнему врагу — дескать, что было, то прошло. Энди Гроув, в свою очередь, на вопрос журналистов, каким будет его ответ, от комментариев отказался.
Это соглашение было не единственным знаком того, что Intel теперь понимала свое предназначение шире. Проектная лаборатория компании, в которой сотни талантливых ученых трудились над технологиями, призванными сделать персональный компьютер еще более необходимым продуктом, стала крупнейшим в мире научно-исследовательским и проектным центром в области ПК, свидетельствовавшим о том, что Intel стала рассматривать себя как лидера, чья задача — вести компьютерную индустрию к великому будущему. Далеко не все технологии, вышедшие из этой лаборатории, превратились в продукты, принесшие деньги Intel, но не это было главным. Если лаборатория могла помочь индустрии в целом
создавать новое аппаратное или программное обеспечение, которое побуждало потребителей к усовершенствованию своих машин, Intel считала свою цель достигнутой. Самым ярким примером может служить работа компании над видеоконференциями и телефонной связью посредством сети Интернета. Система видеоконференций под названием ProShare не принесла Intel много денег; ее телефонный продукт для Интернета и вовсе не предназначался для коммерческих целей, а просто раздавался с сетевого сервера компании. Но оба этих продукта стимулировали спрос на технически совершенные процессоры и повышали привлекательность персонального компьютера в глазах потребителей.
Это смещение акцентов благотворно повлияло и на отношения с Microsoft. В 1996 году Билл Гейтс сказал, что "на сотрудничество Intel и Microsoft за последние пару лет было потрачено больше времени, чем за все предыдущее десятилетие". Но дорога к разрядке напряженности не была гладкой. В 80-х годах вспыльчивость Гейтса и Гроува часто усиливала, а не ослабляла трения между компаниями. Однажды Гроув пригласил Гейтса поужинать к себе домой, и они настолько вышли из себя, что еда в тарелке Гейтса так и осталась нетронутой, а обеспокоенные доставщики продуктов прибежали в комнату из кухни, чтобы выяснить, что же там произошло.
Желая в дальнейшем избежать подобных проблем, компании установили неформальную систему, напоминающую саммиты на высшем уровне между главами государств. Формальные встречи Гроув — Гейтс планировались ежеквартально, хотя их расписания редко совпадали более двух или трех раз в год, а должностные лица обеих компаний встречались как политические шерпы, для того, чтобы заранее до мельчайших подробностей обсудить повестку дня встречи.
Отчасти причина улучшения отношений состояла в том, что Intel впервые дала понять Microsoft, что готова играть ведомую роль во взаимоотношениях. Свидетельством тому могли служить попытки Intel разработать новый стандарт для "обработки естественных сигналов" (native signal processing, NSP). Технология NSP позволяла большую часть обработки аудио- и видеоинформации, традиционно выполняемой специализированными микросхемами на материнской плате компьютера, встроить в сам микропроцессор.
В принципе в NSP были заинтересованы обе компании: Intel с помощью своих микропроцессоров хотела получить большую долю добавочной стоимости каждого компьютера, a Microsoft требовалась стандартная платформа, на которой мультимедийные приложения было бы легче разрабатывать и на которой они быстрее бы работали. Но Intel допустила ошибку. Так же как Microsoft пыталась ускорить выпуск графической операционной системы Windows 95, которая с запозданием догнала по большинству полезных характеристик Apple Macintosh, Intel начала рассылать свои новые стандарты и протоколы производителям аппаратного обеспечения, стремясь убедить их в будущем использовать в разработках NSP. Проблема состояла в том, что созданная Intel технология NSP не вписывалась ни в DOS, ни в Windows и потому могла стать угрозой гегемонии Microsoft в программных стандартах.
Реакция из Редмонда была стремительной и гневной. Ничего не сказав Intel, Microsoft предупредила производителей ПК, что не намерена поддерживать технологию NSP в будущих версиях операционной системы Windows, а это значит, что они будут вынуждены пожертвовать стопроцентной совместимостью со стандартами Microsoft, если согласятся с инициативой Intel. Понимая, что предстоит битва
без особой надежды на успех, Энди Гроув сдался. Intel перепаковала NSP так, чтобы она доставляла Microsoft минимум проблем, и внезапно обе компании ощутили, что им стало легче общаться друг с другом.
Когда журнал "Fortune" пригласил обоих лидеров для двойного интервью, они попытались навести на этот инцидент легкий глянец. "Я признаю, что с нашей стороны было довольно глупо не понимать, что разработанное нами программное обеспечение на деле противоречит некоторым свойствам Windows 95,— заявил Гроув.— Из-за этого и произошла вся эта чепуха". Гейтс сказал, что только во время ужина с Гроувом летом 1995 года в Сан-Хосе он понял, в чем дело. "Впервые я смог четко сформулировать проблему. Я сказал: "Послушай, мы не спорим с вашими ребятами. На наш взгляд, они молодцы. Но этот материал плохо работает с Windows 95". Поэтому вопрос был поставлен так: "Если мы согласовали цели, мы можем заниматься' разработкой вместе?"
Короче говоря, весь этот спор был представлен публике как недопонимание в сфере технологии, а не как борьба за власть над индустрией. Однако трудно поверить, что Intel, разрабатывая NSP, не сознавала, какова будет совместимость последней с программным обеспечением Microsoft. Скорее всего, Intel точно знала, что делает, когда начинала рекламировать NSP, а последовавшее затем изменение подхода явилось тактическим отступлением, а не прояснением недоразумения. Не важно почему, но Гроув, по крайней мере, был искренен в отношении реакции Intel на атаку Microsoft: "У нас не было особого выбора. По существу, мы сдались".
В их взаимоотношениях тее еще остается напряженность. Выпуск компанией Microsoft упрощенной версии ее операционной системы для портативныхуст-ройств типа персональных цифровых ассистентов (PDA) — Windows СЕ — стал новым раздражителем для Intel. Если бы рынок портативных устройств получил развитие, Microsoft впервые бы имела операционную систему, работающую на различных архитектурах процессоров, ни одна из которых не контролируется Intel. До сих пор это не имело большого значения, но теперь Intel тщательно следит за разработками. Несмотря на СЕ, отношения двух компаний сейчас, пожалуй, лучшие за всю историю. Из некоторых заявлений видно, что их технические команды не только прекратили работать друг против друга, но и действительно стали сотрудничать.
В ноябре 1996 года Энди Гроув выступил с основным докладом на важнейшей в компьютерной индустрии коммерческой выставке Comdex. В своей речи — скорее мультимедийной презентации с песнями и танцами, чем просто речи,— он говорил о четвертьвековой годовщине с момента появления первого микропроцессора Intel, а также сделал ряд прогнозов относительно направлений развития компьютерной технологии.
Его презентация с использованием видео телевизионного качества и звука, как в кинотеатре, стала впечатляющей иллюстрацией того, насколько далеко ушла вперед технология со времен чипа 4004. Но что еще интереснее, она продемонстрировала, какой путь прошел сам Рроув. В прошлом остались толстые очки, золотые цепочки и прически в стиле Арта Гарфанкела из его облика 70-х годов. Перед аудиторией предстал Энди Гроув образца 1996 года: подстриженный, загорелый, худощавый, с легким акцентом, который скорее напоминал о его экзотическом прошлом, чем затруднял понимание. Обходясь без заранее заготовленного текста, Гроув говорил быстро и непринужденно. Его презентация была составлена как фрагмент из ток-шоу: она включала видеоклипы, разговор со "специальным гостем" из Starbucks Coffee Company в павильоне, роскошно оформленном под кафе будущего, и компьютерную демонстрацию с участием специалиста по маркетингу технологий из Intel с конским хвостом.
Энди Гроув достиг успеха. Он уже не был серьезным, неловким в обшении физиком, который хорошо знал, как добиться эффективной работы полупроводниковой фабрики, но терялся, когда его секретарша начинала плакать. Теперь он стал знаменитостью: его фотографии появляются на обложках деловых журналов, им восхищаются акционеры Intel, которым он обеспечил 40% годового дохода в течение десятилетия, проведенного им у руля компании, а о таком богатстве, как у него, большинство людей даже и не мечтают. Это правда, что состояние Гордона Мура, полученное благодаря крупной доле в капитале Intel с самого ее основания, в двадцать раз превосходит состояние Энди Гроува. Но льготные акции Гроува только в 1996 году позволили ему получить 95 млн. дол. чистой прибыли. По представлениям большинства людей, это огромное богатство. Самое же приятное, что Гроув вышел из тени двух основателей Intel. В его отношениях с Гордоном Муром никогда не было соперничества или натянутости. Но после стольких лет, когда Гроув делал всю самую неприятную работу, а Боб Нойс наслаждался солнцем, было так приятно стать признанным главным архитектором славы Intel.
Однако в публичной славе есть и негативные стороны. Когда Терри Гросс с Национального радио пригласила его на свою передачу в прямом эфире, чтобы обсудить вопросы управления, рассмотренные в его книге "Only the Paranoid Survive", она неожиданно стала расспрашивать президента Intel о его прошлом, семье, а он этого терпеть не мог.
Гросс: Ваше детство пришлось на вторую мировую войну, и ваша семья, наверное, сильно пострадала. (Пауза.)
Гросс [снова]: Вы еврей? Гроув: Гм-м. Да.
Гросс: Вам приходилось скрываться во время войны? Гроув: Гм-м. Да.
Гросс: Всей вашей семье удалось скрыться или некоторым не повезло? Гроув: Я не хочу вдаваться в подробности на этот счет. Некоторые члены моей
семьи выжили, а другие — нет. Гросс: Вы были одним из тех людей, кто, уцелев при нацистах и при вторжении
Сталина в Венгрию, оставался привержен коммунизму? (Пауза.) Гроув: Гм-м.
Но у славы есть и положительные моменты. Когда журнал "Fortune" узнал, что Гроув недавно лечился от рака простаты, они попросили его написать подробнейший отчет о том, как он обнаружил опухоль, нашли последние научные статьи и лучших экспертов в этой области и взяли на себя контроль за его лечением. В заметке, которая сопутствовала опусу Гроува из семи тысяч слов, главный редактор писал: "Мы польщены, что Гроув избрал наш журнал, чтобы поделиться своими находками".
Справедливости ради надо заметить, что превращение статистика и обстоятельного коммерсанта в звезду средств массовой информации и провидца в области высоких технологий до конца еще не произошло. Во время презентации на выставке Comdex президент Intel чувствовал себя не совсем комфортно среди этой помпезности. Его речь была слишком безжизненной и звучала примерно так, как если бы довольно нахального специалиста по осветительной аппаратуре попросили на один вечер подменить Дэвида Леттермана. Но Энди Гроув явно учился, как и всю свою жизнь. Ему не понадобилось бы много времени, чтобы приобрести навыки, необходимые для его новой роли.
Во время всей этой истории с процессором Pentium трудно было представить Intel без Гроува или Гроува без Intel. После его речи на Comdex мир стал смотреть на это другими глазами. Гроув, которому исполнилось шестьдесят, вслед за Гордоном Муром в мае 1997 года стал председателем Intel, передав пост президента Крэйгу Барретту. В пресс-релизе, посвященном этому перемещению, приводилось высказывание Гроува: "Крэйг держит в своих руках работу машины Intel. Он — архитектор нашей системы производства и главный проводник наших управленческих методов и культуры". Примечательно, однако, что Гроув сохранил титул главного исполнительного директора. Но ясно, что приближается день, когда он сможет покинуть Intel и посвятить себя катанию на лыжах, преподаванию в бизнес-школе Станфорда, прогулкам на горном велосипеде, своим друзьям и семье на тщательно спланированных встречах один на один.
В Соборе Св. Павла в Лондоне находится могила сэра Кристофера Рена, который не только воздвиг сам Собор, но и отстроил большую часть города после страшного пожара 1666 года. Не пытаясь соперничать с величественными скульптурами на расположенных рядом гробницах, те, кто отвечал за увековечение памяти Рена, величайшего английского архитектора XVII века, выбрали простую надгробную плиту. На ней по латыни высечена надпись: "si monumentum requiris, circumspice" — "Если вы ищете монумент, оглянитесь вокруг".
То же и в случае с Энди Гроувом. Наследство, которое он оставит после себя, воплощено во всем мире в сотнях миллионов персональных компьютеров, оснащенных процессорами Intel. Может быть, Intel и уступает первое место в индустрии Microsoft, но по сравнению с последней она гораздо более прибыльна и более прибыльна, чем все ее потребители, вместе взятые. Intel не только приносит внушительные доходы акционерам, но и заботится о своих сотрудниках. Компания не публикует данных о том, скольких людей она сделала миллионерами, однако удвоение стоимости акций Intel, начавшееся в середине 1996 года, означало, что десятки, а может быть, и сотни менеджеров компании среднего уровня заработали более чем достаточно денег, чтобы спокойно уйти на пенсию. Принятое в 1997 году решение распространить схему льготных акций компании на всех ее сотрудников последовало после впечатляющего года, когда Intel смогла выплатить своему персоналу 820 млн. дол. в виде взносов по участию в прибыли и погашению.
Но не все сотрудники Intel смогли выдержать темп. В марте 1997 года уже устоявшаяся практика Intel по избавлению от 10% самой непродуктивной рабочей силы посредством классификаций, рейтингов и планов коррективных действий привела к беспрецедентно негативной общественной реакции. Несколько видных сотрудников Intel, работающих в Фолсоме, штат Калифорния, сформировали группу лоббирования. Они опубликовали на Web-cepeepe подробности многочисленных незавершенных судебных процессов по поводу несправедливого увольнения сотрудников компании, а также неудачное высказывание Крэйга Барретта о том, что "полжизни инженера — это всего несколько лет". Они утверждали, что постоянная политика увольнений провоцировала стрессы и делала Intel неприятным местом работы, а также предлагали поддержку и информацию тем сотрудникам, которые собирались подать в суд на компанию. Intel ответила тем, что блокировала доступ к серверу с компьютеров, находящихся на ее предприятиях.
Строгий подход Intel к человеческим ресурсам — тоже одно из наследий Гроува. Еще одно свидетельство его основательности — закаленная команда высшего руководства, которую он оставит после своего ухода, с солидной корпоративной культурой и строгими процедурами, призванными обеспечить дальнейшее движение машины вперед. Контролируя более 80% рынка микропроцессоров для настольных компьютеров, Intel имеет непоколебимое господство в своем секторе.
Другой вопрос, какую долю своего успеха компания вернула обществу. Как процветающий предприниматель, который удаляется в сельскую усадьбу, чтобы творить добро, Intel в последние годы резко увеличила масштабы — и рекламу — своей корпоративной программы пожертвований. В 1996 году компания могла похвастаться пожертвованиями на сумму около 55 млн. дол. на нужды общества. В этом списке были помпезные проекты: поддержка празднования 150-й годовщины Смитсонианского института, которое включало передвижную выставку, посвященную истории персонального компьютера; подарки в виде компьютерных лабораторий ирландским университетам, а также программы, призванные содействовать применению новых технологий коренными американцами в Аризоне и Нью-Мексико. Однако более пристальное изучение показывает, что около 40 млн. дол. из этой суммь! приходилось на оборудование, по большей части использовавшееся в производстве полупроводников в цехах Intel, а еще 6 млн. дол. составляли гранты на поддержку электроники и вычислительной техники в университетах и колледжах. Программа либо давала Intel налоговые льготы, либо в перспективе способствовала улучшению ситуации с квалифицированной рабочей силой. Лишь 2,5 млн. дол. из всего бюджета, или около 0,05% прибыли Intel за год, пошли на благотворительные цели в районах, где располагались предприятия Intel.
Трудно оценить, насколько щедры были основатели Intel в своих личных пожертвованиях на благо общества. Пожертвования фонда памяти Роберта Нойса, основанного его детьми и второй женой Энн Боуэрс, согласно последнему опубликованному документу, предоставленному фондом для этой книги, составили около 100 млн. дол,— менее одной двенадцатой стоимости принадлежавших Нойсу акций Intel. Приятели Мура, потратившего около 10 млн. дол. на приобретение большого имения в Зоне Залива Сан-Франциско, говорят, будто он организовал собственный благотворительный трест, которым руководит его сын. Никакой публичной информации о капиталах этого треста или о том, как он их использует, нет. Для сравнения: другие предприниматели из Силиконовой Долины более афишировали щедрые подарки из своих состояний. К примеру, имя Дэвида Паккарда, одного из основателей Hewlett-Packard, связано с госпиталем в Пало-Альто, суперсовременным аквариумом в заливе Монтерей и множеством других проектов в Зоне Залива.
В декабре 1996 года, почти через год после уре!улирования разногласий между Intel и AMD, компании подписали новое лицензионное соглашение вместо старого, срок которого истекал 31 декабря. Баланс сил между компаниями настолько сместился в сторону Intel, что новое соглашение, обсуждавшееся вплоть до дня подписания и объявленное только через пять дней после истечения срока действия старого, действовало всего пять лет, тогда как прежнее было заключено на двадцать лет. Даже в согласованном тексте пресс-релиза, известившего о сделке, был заметен крен в сторону Intel. Бахвальство Сандерса об "альянсе равных" осталось в прошлом; его место заняли слова, не оставлявшие никаких сомнений в том, кто в действительности имеет технологическое преимущество. В пресс-релизе приводилось высказывание Крэйга Барретта, описывающего лицензирование как "единственный способ заставить других уважать нашу интеллектуальную собственность" и упоминающего о "обширных инвестициях", сделанных Intel. Единственным комментарием Сандерса, приведенным в пресс-релизе, стало неубедительное высказывание о том, что сделка "гарантирует AMD юридические права на всю интеллектуальную собственность, дающую возможность и далее обеспечивать своих потребителей конкурентоспособными продуктами, полностью совместимыми по программному обеспечению с набором инструкций Intel".
Соглашение содержало два важных исключения. Во-первых, AMD запрещалось использовать микрокод Intel, за исключением поколения 486-х, т.е. она должна была писать собственные микрокоды для всех будущих поколений чипов. Эта задача оказалась довольно трудной уже в поколении Pentium, а с увеличением размеров и сложности процессоров она еще более усложнится. Памятуя о длительной истории судебных тяжб по микрокоду между двумя компаниями, этого и следовало ожидать.
Но хуже всего было то, что AMD запрещалось "красть разъем" в поколениях после Pentium. Это означало, что если инженеры Сандерса и создадут процессоры, полностью совместимые с процессорами Intel, не нарушив никаких ее патентов, то они не должны подходить к гнездам материнских плат ПК, предназначенным для аналогичных устройств Intel. Поэтому в будущем производители ПК не смогут сделать прямой выбор между процессором Intel и более дешевым эквивалентом AMD. Это означает, что AMD будет вынуждена направить больше ресурсов на разработку собственных наборов микросхем, или "дочерних" плат, а ее потребителям придется столкнуться со многими неудобствами и риском, если они захотят в своем бизнесе отойти от Intel.
Статья о "краже разъемов" в соглашении 1996 года стала свидетельством коренных изменений в бизнесе Intel. Не довольствуясь производством больших наборов микросхем и материнских плат, компания стремилась достичь такого положения, чтобы большая часть ее чипов продавалась не по отдельности, а в составе более крупных модулей. Политика модульности давала краткосрочные преимущества Intel: это. не только поднимало планку для конкурентов типа AMD и Cyrix, но и увеличивало долю компонентов Intel в компьютере в целом и позволяло компании получать большую долю от прибылей индустрии. В перспективе такая политика сулила еше более солидные прибыли. Устанавливая стоимость и спецификации для этих важнейших модулей, Intel имела бы огромное влияние на цены и конфигурации всей компьютерной индустрии. Кроме того, модули уменьшали объем работы производителей ПК, поэтому Intel могла упростить и ускорить внедрение новых поколений процессоров в индустрии.
Новое соглашение содержало лакомый кусочек и для AMD: это касалось новой важной технологии, именуемой мультимедийными расширениями. Специалисты отрасли обнаружили, что, добавив к стандартному набору инструкций х86 некоторые новые инструкции, способные обрабатывать аудио- и видеоданные большими массивами, а в числовых вычислениях давать до восьми результатов параллельно, можно добиться значительного повышения производительности.
Инженеры Intel разработали пятьдесят семь новых инструкций и внесли в сам микропроцессор некоторые изменения, в том числе новую компоновку схем и микрокод, а также расширенную быстродействующую буферную память на чипе. Неожиданно Intel решила выложить эту новую интеллектуальную собственность под названием ММХ на стол переговоров, вместо того чтобы вынуждать AMD разрабатывать свою собственную. "Прежняя Intel, конечно, рассматривала бы [исключение ММХ из сделки] как выгоду,—писал Слейтер в статье для "Microprocessor Review" через месяц после объявления о соглашении 1996 года,— Новая Intel сознает, что тем или иным путем AMD и другие придут к этому, поэтому наличие одной архитектуры набора инструкций пойдет на пользу разработчикам программного обеспечения и в конце концов приведет к более быстрому росту".
Но эта добрая и кроткая Intel все же была далека от того, чтобы превратиться в ласковую кошечку. В марте 1997 года, за несколько дней до выпуска AMD своего нового чипа Кб — соперника Pentium Pro, "ангелы мести" Тома Данлэпа нанесли новый удар. Он подали иск в федеральный суд в Делавэре, обвинив AMD и Cyrix в "принятии стратегии, призванной воспользоваться колоссальными инвестициями Intel в торговую марку и информирование о производительности ММХ™ и присвоить эти капиталовложения". Эти компании, утверждала Intel, "вводили в заблуждение и намеревались и далее вводить в заблуждение публику, внушая ей, что их соответствующие микропроцессоры содержат технологию мультимедийных расширений ММХ™" и "заявили о своем намерении использовать принадлежащую Intel торговую марку ММХ™ для продвижения своих микропроцессоров без уведомления о том, что торговая марка ММХ™ принадлежит Intel". В иске объяснялось, что "переговоры, шедшие несколько месяцев", зашли в тупик. "Соответственно, когда нарушающие торговую марку продукты ответчиков готовятся к выпуску, Intel должна найти юридическое подкрепление, чтобы предотвратить незаконное присвоение ответчиками ее ценной торговой марки ММХ™, а также введение в заблуждение и обман потребителей". Иск Intel включал семь пунктов: ложное обозначение происхождения, ложная реклама, нарушение торговой марки, обесценивание торговой марки, вводящая в заблуждение торговая практика и нечестная конкуренция.
На первый взгляд судебный иск может показаться непонятным. Разве Intel не дала AMD лицензию на расширения ММХ? Дала. Но Данлэп утверждал, что Intel не предоставляла лицензию на изменения в компоновке схем и микрокоде ни AMD, ни Cyrix, а также не давала им права использовать акроним ММХ в рекламе их собственных продуктов. Тот факт, что акроним ММХ созвучен аббревиатуре от слов "мультимедийные расширения", заявляла Intel, просто случайное совпадение. Эти буквы принадлежат Intel так же, как фраза "Intel Inside" или название "Pentium". Компания потратила немало средств на рекламную кампанию ММХ, показывая заводских операторов в ярких комбинезонах, выполняющих искусные гимнастические упражнения, чтобы продемонстрировать, насколько чип ММХ
лучше стандартного процессора Pentium, и будет несправедливо, если AMD и Cyrix начнут извлекать выгоду из ее долларов. На всякий случай, Intel также подала заявление на временное ограничительное предписание суда, которое не позволило бы AMD и Cyrix продавать их чипы Кб и М2, пока этот вопрос не будет рассмотрен жюри.
Ответчики заняли в судебном процессе различные позиции. Cyrix, меньшая из компаний, почти сразу же пошла на уступки, согласившись признать собственность Intel на торговую марку ММХ. AMD сопротивлялась. На срочно созванном слушании она указала федеральному судье, что Intel не зарегистрировала торговую марку ММХ, и в качестве доказательства привела результаты опроса, показавшего, что для большинства людей акроним ММХ ассоциируется с технологией в компьютерной индустрии, а не с продуктом какой-либо одной компании. Судья отклонил запрос Intel на ограничительное предписание, и дело было передано в суд.
С точки зрения AMD, новый судебный процесс позволил увидеть прежнюю Intel. Она вновь пыталась посеять в умах производителей ПК сомнения, что те могут столкнуться с юридическими проблемами, если приобретут чипы у AMD,— шаг, который должен был замедлить размывание принадлежащей Intel доли рынка чипами Кб и М2. Оглядываясь на урегулирование 1995 года, становится ясно, почему Энди Гроув не захотел пожать руку Джерри Сандерсу.
"Это дело,— сказал Томас МакКой, генеральный юрисконсульт AMD,— в действительности является рекламным и маркетинговым приемом, чем и объясняется выбор времени для иска Intel — непосредственно перед запланированным выпуском продукта AMD. Это не спор об интеллектуальной собственности или о правах на технологию".
К удивлению многих ветеранов микропроцессорного бизнеса, дело о торговой марке было спокойно урегулировано через несколько недель. Обе компании согласились, что AMD признает права Intel на торговую марку ММХ, a Intel взамен даст AMD право использовать эту торговую марку бесплатно.
Тем временем, однако, началась новая и более драматичная битва. Компания Digital Equipment, производитель компьютеров, создавшая чип Alpha, который стал серьезной угрозой для Intel в начале 90-х годов, в мае 1997 года неожиданно подала на компанию в суд. В иске утверждалось, что ключевые элементы разработок Pentium и Pentium Pro основаны на технологиях, запатентованных Digital, и Intel это сделала "преднамеренно": По словам Роберта Палмера, председателя Digital, его компания предлагала Intel лицензию на технологию Alpha еще в 1990 году и показывала специалистам Intel светокопии чипов. Intel предложение отклонила.
Когда позже Pentium Pro стал пользоваться спросом на рынке, инженеры Digital были поражены тем, как хорошо он работал. "Постепенно стало ясно, что между Pentium Pro и Alpha имеется много сходства",— утверждает Палмер. Подозрения Digital подогрела статья в "Wall Street Journal" о планах Intel усилить свою работу в области научных исследований и опытных разработок. В статье приводились слова Крэйга Барретта, сказавшего: "Больше нечего копировать", и Энди Гроува, заявившего: "Мы не можем рассчитывать, что кто-то проведет для нас исследования и разработки".
Прежде всего Digital обвиняла Intel в том, что та украла три из самых важных изобретений компании. Первым был способ управления сверхоперативной памятью, который процессоры Intel применяли • для размещения часто используемых данных в высокоскоростной области памяти, чтобы избежать задержек при записи этих данных в более медленную основную память ПК. Вторым — предсказание переходов, т.е. оценивание, какие команды будут заданы процессору в будущем. А третьим — метод одновременного выполнения нескольких команд. Поскольку Digital утверждала, что ее патенты были нарушены умышленно, миллиарды долларов, которые Intel должна была выплатить в случае проигрыша, утроились бы.
Это был крупнейший в истории иск о нарушении патентов.
Поскольку Digital опасалась, что Intel при попытке обсудить с ней этот вопрос изберет тактику проволочек и маневров, она подала иск без предупреждения. После некоторого замешательства Intel двумя неделями позже нанесла ответный удар, подав встречный иск. Intel обвинила Digital в том, что та не вернула ей конфиденциальные документы, полученные в ходе переговоров по, Alpha. Кроме того, она предупредила Digital о своем намерении прекратить поставки микропроцессоров по истечении в том же году срока действия контракта между двумя компаниями.
Digital отвечала, что документы являлись не более чем стандартной технической информацией, которую Intel распространяет среди своих потребителей в компьютерной индустрии, а на момент передачи этой книги в печать компания обдумывала вариант подачи антитрестовского иска против Intel.
В книге "Only the Paranoid Survive" Энди Гроув называет пришествие Интернета "десятикратной силой", воздействующей на Intel.
Однако к берегам Intel приближается еще одна приливная волна, возникновением которой компания обязана исключительно самой себе. Ее кодовое имя — Merced. Merced — это преемник процессора Pentium Pro. получивший свое название от речки, берущей начало в Йосемитском национальном парке в Калифорнии. Но это преемник, у которого есть существенное отличие. В Merced Intel предполагает впервые за двадцать лет пересмотреть набор инструкций х86. Такое изменение связано с осознанием Intel необходимости переработать архитектуру чипа, начиная с основных инструкций, чтобы в дальнейшем, как и ранее, обеспечивать те же улучшения в производительности. Примечательно, что новый набор инструкций был разработан в сотрудничестве с инженерами Hewlett-Packard. У этого плана есть Только один недостаток: поступая таким образом, компания подвергает риску обратную совместимость — возможность выполнения любых программ, написанных для предшествующих процессоров, что помогало архитектуре х86 выигрывать в борьбе с другими процессорами.
Эта проблема в Merced решается с обычной для Intel тщательностью. Компания сознает, что даже ее устрашающей мощи на рынке окажется недостаточно, чтобы убедить весь компьютерный мир — производителей аппаратных средств, программного обеспечения и потребителей — выбросить все программы, ранее написанные для ПК. Поэтому скачок к новому набору инструкций, именуемому IA-64, что означает 64-битная архитектура Intel, будет проведен в два этапа. Чип Merced — первый из них. Часть его "недвижимости" составят схемы, обеспечивающие полную обратную совместимость с программами для х86. Остальная часть будет основана на совершенно новой архитектуре, внедряющей результаты последних исследований в области разработки микропроцессоров. Вторым этапом станет будущее устройство Intel, не обязательно следующее непосредственно за Merced; это устройство раз и навсегда отбросит совместимость с х86 и приведет компьютерный мир к новой архитектуре Intel.
Естественно, стратегия Intel должна состоять в том, чтобы любыми средствами стимулировать программную индустрию к написанию новых программ для ее нового набора инструкций и отложить внедрение "потомка" Merced до тех пор, пока компания не будет уверена, что переход возможен. Задача проповедников может оказаться легче, чем это кажется на первый взгляд: внедрение компанией Microsoft операционной системы Windows 95 показало, что программистские компании кровно заинтересованы в том, чтобы их потребители пошли на модернизацию для новой версии, и если этот процесс грамотно контролировать, можно добиться полномасштабного перехода во всей индустрии.
Но новая микросхема Intel таит в себе больше опасностей, чем новая операционная система Microsoft. Если Intel выпустит "потомка" Merced слишком рано, она рискует расколоть компьютерную индустрию на "протестантов" и "католиков" технологического мира — когда одни компьютерные компании и разработчики программного обеспечения будут сопротивляться переходу, а другие примут его. AMD, Cyrix и прочие производители клонов х86, как и сторонники различных архитектур типа RISC, с радостью воспользуются этим расколом, чтобы свергнуть Intel с ее пьедестала.
Не менее опасна для Intel и излишняя консервативность. Если компания выпустит Merced, а затем будет долго колебаться, прежде чем выпустить его последователя, ее собственные продукты окажутся в менее выгодном положении по отношению к конкурентам. Чип Merced и его последователь на деле будут представлять собой два процессора в одном: очевидно, что такое решение является более дорогостоящим, чем устройство, поддерживающее только один из наборов инструкций — х86 или новый, 64-битный. Если Intel станет спотыкаться на этом пути, у конкурентов появится возможность выбрать ту архитектуру, которая покажется им более прибыльной, и направить на нее все силы. Конечно, разные компании выберут разные стратегии и потом Intel может столкнуться с более эффективной конкуренцией по себестоимости, чем та, которая когда-либо существовала с начала 80-х годов.
Несмотря на все эти риски, только самые отчаянные осмелятся держать пари против Intel. При ее господствующем положении в индустрии, огромных капиталовложениях в производственные мощности и системе управления, с помощью которой она реагирует на изменения быстрее, чем многие другие компании ее масштаба, Intel вовсе не кажется уязвимой.
