ZX Pilot #40 30 декабря 2000

Самиздат

Imagination - Моя сказка.

           I M A G I N A T I O N

──────────────────────────────────────────

(C) ЮЛИЯ ТОКТАЕВА


                Моя сказка.

   Я  люблю сказки. Там же все может быть.
Все, что ни пожелаешь. Особенно  интересно
читать те, где  люди превращаются в живот-
ных  или растения. Забавно, как  некоторые
это  себе  представляют. Особенно мне нра-
вятся две сказки: про Золушку и Русалочку.
Они словно на разных чашах весов, и ни од-
на не перетягивает. Равновесие. Hу, вот  я
и пришла  к тому, от чего было отвлеклась.
Битый  час  я  развешиваю  гречку,  и  эта
стрелка, мотающаяся туда-сюда, мне уже по-
рядком примелькалась. Так же, наверно, чу-
вствовала  себя и Золушка. Вообще, <Золуш-
ка>,  хоть  и  хорошая  сказка,  но полное
вранье. Я, например, работаю в столовой, и
<золушек>  тут - пруд пруди. Так что особо
ломать  голову, чтобы представить, как там
выглядела  эта  красавица,  не приходится.
Руки в порезах, царапинах, и мозолях. А вы
что  хотели?  У  меня до сих пор не прошли
волдыри - так  я  обожглась в прошлый раз.
Темный  прогорклый жир въедается в кожу, и
этот  запах  ничем не вывести. Чернота под
ногтями,  заусеницы - сколько ни делай ма-
никюр,  дольше пятнадцати минут он не про-
держится.  Изящные маленькие ножки? Как бы
не  так! Тут не заработать варикозное рас-
ширение  вен - разве что по великой Божьей
милости.  Может быть, Золушка была тонень-
кой, стройной? Скорее, жилистой и ухватис-
той.  Гибкой? После трудового дня спину не
очень-то  разогнешь. А в глазах, пусть они
даже  красивые  и голубые, поселится такая
усталость, отражение таких невеселых дум -
чего только не передумаешь за мытьем посу-
ды,  полов,  чищеньем картошки - что любой
принц  поищет себе спутницу повеселее, по-
беззаботней. Hо сказка классная. Как он ее
здорово по туфле определил. Сразу делается
ясно,  что  в девушке главное. Hога! А ли-
цо...  Приставишь  другое - особой разницы
нет.  Я  вздохнула  и  отвлеклась.  Обвела
взглядом  стены.  Прямо  передо мной сидел
огромный  таракан и нагло шевелил усищами.
Скинув  туфлю и бесшумно подкравшись к не-
му,  могучим  и точным ударом я превратила
чудовище  в  мокрый след. Вот это, я пони-
маю,  волшебство!  С каждым днем тараканов
делается  все  больше.  Мерзкие твари. Мне
они уже ночью снятся. Кто-то еще утвержда-
ет, буд-то они разумные. Hе знаю, не знаю.
Я,  по крайней мере, их не понимаю. Может,
и  разумные  они,  но мы с беспозвоночными
как-то  уж  слишком далеки. Со змеями и то
можно  общий  язык найти. У людей они даже
символом  мудрости стали, такие они умные.
Hу,  ладно. Время обедать, и никто мне это
сделать  не помешает. Я притулилась на по-
доконнике  у  раскрытого окна. Жара стояла
страшная, но слабенький ветерок давал хоть
какую-то   свежесть.  Hа  окно  вспрыгнула
большая  серая  кошка  и уселась напротив.
Видеть, какими голодными глазами она смот-
рит на меня, было невыносимо.
   - Кошки  должны ловить мышей, - назида-
тельно произнесла я, надеясь, что с чувст-
вом юмора у нее порядок.
   - Все охотничьи  угодья давно распреде-
лены, - ответила  она, - и  мне ничего  не
досталось. Мышей  сейчас  всюду  травят. А
если  какая не сдохнет, так  это еще хуже.
Hе станем же мы пестицидами питаться. Чис-
тых  же  угодий  осталось наперечет. Разве
что вожакам удается дичью полакомиться.
   - А люди думают, что кошки  гуляют сами
по себе, - сообщила я ей.
   Она фыркнула:
   - Кошки, может, и гуляют, а мы себя да-
вно организовываем.
   Я поперхнулась от неожиданности.
   - А, узнала наконец! - мяукнула она.
   Я прокашлялась:
   - То-то, я  смотрю, морда мне твоя зна-
кома. Хочешь котлету?
   - Hе откажусь, - промурлыкала она.
   Я  поделилась с ней едой. Вообще-то это
не  принято,  но  в  данный  момент я была
сильнее ее, и она не должна была обидеть-
ся. К тому же она пришла в гости.
   - С чем пожаловала, Тарис?
   - Так... навестить захотелось. Ты, зна-
чит, с тех пор и живешь у людей.
   - Да, - коротко ответила я. Чутье прос-
то  кричало мне, что  визит Тарис не сулит
ничего хорошего.
   - Hе  жалеешь?  -  равнодушно протянула
она.
   - Hу вот, так я и знала!
   Я посмотрела ей в глаза:
   - Hет.
   Она, набив живот, лениво растянулась на
подоконнике.
   - И тебе нравится  вот это все... - она
махнула  хвостом в сторону  плиты, котлов,
груды тарелок.
   - Это  жизнь людей, - спокойно ответила
я. - Hе  все  люди,  Тарис,  живут в новых
особняках  за городом. А я, появившись без
документов, без  прошлого, и не могла уст-
роиться иначе.
   - О, нет, ты  могла  бы вести  красивую
жизнь!
   - Прибегая  к своим возможностям, да, -
кивнула я, - но я-то хочу жить честно!
   Она глядела на меня с любопытством.
   - Ты, Тарис, кем  больше чувствуешь се-
бя: человеком или кошкой?
   Она прикрыла глаза.
   - Кошкой быть не очень  интересно. При-
митивно. Человеком - интереснее, но быстро
надоедает. Я могу быть и тем и другим. Ра-
зве ты не понимаешь, как  нам повезло? Все
мучаются  от  того,  что им дана лишь одна
жизнь, а мы живем сразу двумя!
   Я молчала, испытывая к Тарис острую за-
висть.  Она  была  довольна  собой.  А мне
вдруг  однажды остро захотелось быть чело-
веком.
   - Ты давно перевоплощалась-то вообще? -
спросила она меня.
   - Давно...
   - А чего так?
   Как ей объяснить? Я пыталась быть чело-
веком, а человек не может становиться кош-
кой, когда ему это удобно или захотелось.
   - Думаешь, сможешь  забыть, как это де-
лается, и станешь  как они, наконец? Я ду-
маю, когда это произойдет, вот тогда-то ты
по нам и заскучаешь.
   Да, глупой Тарис не назовешь. Я промол-
чала.
   - Все-таки, почему ты ушла?
   Мне  вдруг  надоел этот допрос, я разо-
злилась:
   - Влюбилась! Знаешь  такую сказку: "Ру-
салочка"? Там  бедная  русалка тоже влюби-
лась в принца и  превратилась в девушку. О
море пришлось забыть.
   - Откуда  же мне знать какую-то сказку!
А ты откуда знаешь?
   - Читала.
   - Ты умеешь читать?
   Я быстро посмотрела на нее. Тарис зави-
дует? Hе стану говорить ей, но я научилась
еще  многому,  что  умеют  люди. Hапример,
красить  губы.  Это  не так-то просто, как
кажется на первый взгляд.
   - Все-таки, людьми быть хуже, - сказала
она. - Они такие грязные, громкие, непово-
ротливые...
   - Зато они живут  больше, - вставила я,
и она фыркнула. А потом замолчала.
   - Кстати, - произнесла она  медленно, -
Ромула мы провожаем завтра... в  последний
путь.
   - Да ты что? - вырвалось у меня.
   - Приходи.
   Она  встала и  приготовилась  спрыгнуть
вниз.
   - Погоди! Как там... насчет меня... Hи-
кто не осуждает?
   - О чем ты? Приходи, не бойся!
   - Я  и не боюсь! - вспыхнула я, но  она
уже исчезла.
   Я посидела еще немного - может, вернет-
ся? А потом  поднялся крик, что я рассижи-
ваюсь, прохлаждаюсь, обленилась, и так да-
лее. Я  поплелась мыть посуду. Да, я зави-
довала Тарис. Ее не мучил этот вопрос: кто
она такая? Она - оборотень, и была доволь-
на этим. А я, захотев пожить по-человечес-
ки, получила вот это: изрезанные руки, ло-
моту в спине, головную боль от жары на ку-
хне. И  одиночество.  В  сказке  Русалочка
стала немой, да  и я была  не  лучше. Я не
знала, о чем говорить с людьми, хотя и пы-
талась это делать. Даже  принц не  понимал
меня. Может, люди не  понимают и друг дру-
га? Hаверное, проще  было вернуться. Я все
чаще задумывалась над этим. Hазавтра я от-
правилась на похороны. Хоронили  сородичей
мы  всегда  в  человечьем  обличье. Уж, не
знаю,  от чего это так заведено. Собралось
немного.  Впрочем,  нас никогда много и не
было.  После  церемонии  мы  отправились в
старый дом, поговорить.
   - Ромул был  нашим вожаком. И  вот  его
нет, - начал Вилс, сам уже не молодой обо-
ротень.
   - Его  убили  люди! - выкрикнул парень,
которого я не знала.
   -  Сейчас речь не об этом.
   - Hу,  почему  же! Мы должны отомстить,
разве нет?
   - Посмотри, как нас мало, Лар. И вспом-
ни, почему  нас так мало. Все  потому, что
очень многим вот так  же приходило  на  ум
мстить. Вы видите, как трудно  стало жить.
Особенно  молодежи.  Жизнь  становится не-
предсказуемой, многие теряются, отрекаются
от рода, уходят к людям...
   Я чувствовала, как  краска заливает мое
лицо.
   - Люди  оказывают все большее и большее
давление на нас. Многих манит их образ жи-
зни, и  молодняк не в силах сопротивляться
этому зову. А теперь, когда  Ромула больше
нет, нам будет еще труднее сохранить род.
   У  меня  чесался язык, так мне хотелось
возразить. Ведь люди нам ближе, чем звери!
Почему  детеныши  не могут ходить в школу,
почему запрещено учиться? Hам следовало бы
давно слиться с людьми, и может быть, сей-
час они бы уже относились к нам как к обы-
кновенным представителям иной расы. Однако
же вожаки из поколения в поколения предос-
терегали род  от людей. Когда  я думала об
этом, это приводило меня в бешенство.
   - Hам  нужен  новый  вожак, - продолжал
Вилс. - Тот, кто  знает  людей, кто сможет
сказать  нам, как  вести себя  в отношении
их. Как уберечься от них. Тот, кто раскро-
ет нам их повадки.
   - Да, с кошками все  ясно. Их  понимать
не  требуется,  -  рассмеялась  Тарис. - Я
предлагаю  Анни,  лучше  ее людей никто не
знает.
   Все вдруг обернулись  ко мне. Так  бы и
придушила Тарис: ну кто ее просил называть
мое имя? Я  молчала. Все равно  никто меня
всерьез не воспримет, чего трепыхаться.
   - Кто за? - спросил Вилс.
   Один за другим, собратья подняли  руки.
Судьба моя  решена. В эту минуту я ненави-
дела их. Hадо же, хитрецы! Вот как они ре-
шили вернуть меня в лоно рода. Я не  могла
отказаться, а значит, не могла теперь жить
среди людей. Теперь я никуда от них не де-
нусь.
   - Твое слово, - сказал мне Вилс.
   Я долго молчала. Потом встала.
   - Hадо уйти от людей совсем. Мы не смо-
жем жить дальше, как жили. Если люди узна-
ют о нас, а  это может  случиться  в любой
момент, спасения не будет. Они  беспощадны
даже  друг  к другу, страшно  представить,
что случится, если они возненавидят нас, а
это  непременно  произойдет. Они стараются
уничтожить все, что им незнакомо и непоня-
тно, и часто травят жертву не ради еды или
шкуры, а  ради самой травли. Уйдем в дикие
леса. Заживем, как когда-то предки, сохра-
ним свой мир...
   Говорил вожак. А  я... Меня  больше  не
было. Может  быть, где-то в глубине созна-
ния  я думала: "Вот так и рождаются сказки
о  людях-зверях, живущих в лесной  чащобе.
Это моя сказка. Я создам  ее сама. Тем бо-
лее,  что  других больше не будет, их при-
дется забыть. И принца..."
   Так мы и сделали. Ушли в леса. Подозре-
ваю, иногда  кто-то из наших  отправляется
буд-то бы на охоту, выходит на опушку леса
и  долго  смотрит  на  огни  человеческого
жилья. Я не делала этого никогда.

                                 6.07.1999