Murzilka #07

Юмор - Машенька и медведь.

          МАШЕНЬКА И МЕДВЕДЬ.           
                                        
                                        
  "Окурок - это остатки съеденой курицы"
                (Из школьного фольклора)
                                        
Глава  1.(В  которой  Чацкий  борется  с
Фамусовым,   впрочем   эту  главу  лучше
              пропустить)               
                                        
      Ночь.  Замок Чацкого. Горят свечи,
камин,  Луна  за  окном  и  правое крыло
замка.  В  левом  крыле  сидят  Чацкий и
Фамусов.  Чацкий,  положив ноги на стол,
курит  беломорину.  Фамусов  ковыряет  в
носу  щепочкой. По стене ползет таракан.
Чацкий,  почесав  лоб,  произносит: "эка
вон  кусявочка  ползет!".  Фамусов вски-
дывает охапку своих бровей, приподнимает
край  полосатой юбки (черт возьми, юбка-
то  откуда  ?!  ну  да  ладно,)  и долго
смотрит   на   свои   лохматые  коленки.
Наступает    тишина.    Слышны   близкие
разрывы.  По  стене  ползет клоп. Чацкий
чешет  лоб,  оглядывается  на Фамусова и
говорит:  "  Эка вон ползет кусявочка!".
Тот,  роняя  при  каждом движении мелкое
кирпичное   крошево  из  густой  бороды,
бормочет:  "Вот  в  мои-то  годы...",  и
продолжает как ни в чем ни бывало спать.
Слышен   храп   и   звук  перепиливаемой
решетки из соседней тюрьмы. Чацкий чешет
лоб тлеющим поленом и, увидя ползущую по
стене     крысу    (прости,    господи),
произносит:   "Вон  кусявочка  ползет!".
Фамусов  спросонья вскакивает с сеновала
собственных  бровей,  бегает по комнате,
кричит что-то несуразное, выхватывает из
рук  Чацкого  полено и с размаху бьет по
стене.  У  него  брызжет слюна изо рта и
развеваются   полы   купальника.  Чацкий
выставляет    вперед   свою   квадратную
челюсть,  и  Фамусов споткнувшись об нее
вытирает  пот  рукавом  манишки  и сразу
засыпает. Чацкий оглядывается на шорох и
сопение   в   углу  -  по  стене  ползет
крокодил.  - " Эвон вон куся.." Фамусов,
издав   неопределенный  звук  неподвижно
смотрит  одним  глазом  на  крокодила, а
другим   на  Чацкого.  У  него  начинает
дергаться   правая   лодыжка.  Потом он,
сорвавшись  с  места  бросается на обоих
сразу  и  начинает  душить. Завязывается
потасовка.  Вдруг  эту  возню  прерывает
условный выстрел из пушки.              
                                        
   Глава  2.(В  которой  вдруг  появ-   
ляется  Штирлиц, без которого не было бы
             третьей главы)             
                                        
      Чацкий  с  презрением  отталкивает
сопящего   Фамусова   и  идет  открывать
дверь.  Там  оказывается мокрый с головы
до   носа   Штирлиц  с  пятью  условными
огнетушителями  в руках. "В кости играем
?"  -  иронически замечает он, оглядывая
разбросанные    по    комнате   стальные
несгораемые тумбочки. "Во-во, в кости" -
быстро    приходит   в   себя   Фамусов.
Обстановка  разряжается. Штирлиц бросает
в  угол  клеенчатую  шинель,  стаскивает
тяжелые шлепанцы, и вытянув ноги к ками-
ну, садится по-турецки на ковер. Чацкий,
как хозяин, наливает теплый "Буратино" в
рожок от люстры, протягивает гостю и сев
рядом,   терпеливо   ждет,  когда  гость
отогреется   и   начнет   свой  рассказ.
Крокодил   в   углу  перестает  хрустеть
тараканами,  и  навостряет мохнатые уши.
Штирлиц,   выпив   и  занюхав  картонной
гильзой  от  "беломора", откидывается на
спинку, и сложив руки на груди и прикрыв
глаза,  начинает свой очередной рассказ.
                                        
   Глава   З.(Которая   собственно  и   
представляет  собой  то,  о  чем автор и
          собирался написать)           
                                        
           Рассказ Штирлица:            
                                        
" Жила, значит, была девочка. И звали ее
Маргарита  Филлиnовна. И было ей 86 лет.
И была у нее внучка - Машенька. Истинная
арийка,  порочащих ее связей, значит, не
имела.  Ну  вот.  Взяла однажды Машенька
сундук,  и  пошла  в  лес за водой. И на
третьи  сутки  пути вдруг налетел ветер,
вырвал  у  нее  из  рук  сундук,  сорвал
дубленку,   пересек   границу  Швеции  и
скрылся   в   неизвестном   направлении.
Поплакала Маша, да видать делать нечего,
придется  пешком  добираться.  И набрела
она на одинокий бревенчатый небоскреб. A
в  небоскребе  жили  три  медведя: негр,
грузин  и русский. Негра звали Mишуткой,
и  был он черный как ночь. Грузина звали
почему-то  Настасья  Петровна  и  был он
белый,  как  снег.  Русский  медведь был
пятнистый,  и звали его Михал-Сергеичем.
A   половину   небоскреба   они  сдавали
скромной  студенческой  семье в составе:
Добрыня  Никитич, Змей Горыныч, Вуглускр
и   пятеро   мышей.   Добрыня  со  Змеем
деньденьской  пьянствовали  и дрались на
каминных щиnцах, а Вуглускр на весь день
уходил  с  мышами  в  лес,  взяв с собой
немного   пива,   сухарей,   тушенки   и
рогатку.  Ну  так  вот. Машенька открыла
железную  дверцу, и смело вошла в домик.
A медведей не было дома. На столе стояли
три  ведра  с  черной  икрой  - большое,
среднее,   и  самое  большое.  Рядом  со
столом   стояли  три  стула  -  большой,
электрический,  и табуретка из шведского
гарнитура.  Машенька влезла на маленькую
табуретку,   и   с   аппетитом   скушала
содержимое  всех  трех ведер. Потом она,
пошатываясь,  икая  и  напевая нетвердым
голосом   какую-то   очень  веселую,  но
весьма  неnриличную  песенку,  подошла к
большому  стулу,  взобралась  на него, и
вытащив  из кармана формочку, сделала на
столе  аккуратный  "куличик" из остатков
икры.   Потом   она   вскарабкалась   на
электрический  слул  и  стала дергать за
рубильник.  Он  не  поддавался. Машенька
грязно   выругалась  и  дернув  сильнее,
сломала   стул.   Сначала   из-под  него
вылетел  целый  сноп искр, потом запахло
дымом,  и  стул развалился на три равных
части,  и  пятнадцать  неравных. Но Машу
это  вовсе  не  огорчило.  Ей  было даже
мало.  Она оттянула тяжелую позолоченную
люстру   до  самого  пола  и  отпустила.
Послышался   мощный   удар   и   потолок
обвалился.   Сверху   посыпались  доски,
бревна,  кафель, голубые унитазы, деньги
и  жалобно  пищащий  Змей Горыныч. Он со
стоном  выбрался  из  кучи денег, протер
глаза  и  посмотрел  вперед.  Но впереди
никого  не оказалось. (Дотошный читатель
вероятно  догадался,  что  Маша стояла в
стороне) Тогда Змей зарычал, заскрежетал
зубами, и неуклюже повернулся налево. Но
и  тут он никого не увидел ! (A Маша тем
временем  стояла  себе справа, и в ус не
дула.) Вот ведь досада какая ! - подумал
Горыныч  и  прожег  перед  собой  дыру в
стене.                                  
                                        
В  это  время  он почувствовал некоторые
изменения   в  окружающей  среде,  и,  в
частности,  в  собственной  заднице.  Он
почувствовал,  что  его  тело постепенно
сдавливается,  деформация  проникает все
глубже   и   глубже,  передавая  энергию
костям    скелета,    наконец   весь его
организм  изменяет  форму,  и  начинает,
преодолевая  трение,  двигаться  вперед.
Быстро  сказка  сказывается,  но гораздо
быстрее  дело делается. Короче, Машенька
дала  Змею пинка, и он с визгом влетел в
nрожженое отверстие, где и застрял. Маша
отряхнулась,  достала из кармана сборник
сказок  в  42 томах, нашла сказку о трех
медведях и огляделась - "Так, тут должна
быть   спальня  с  тремя  кроватями."  -
подумала Маша и подошла к дубовой двери.
"Сим-сим,   откройся!"  -  сказала  Маша
голосом  Левитана. Дверь скрипнув, упала
и  nридавила  Машу. Она кряхтя выбралась
из-под  двери,  и поставила ее на место.
"Сим-сим,   откройся!"  -  сказала  Маша
голосом  Шифрина  и  отошла  в  сторону.
Дверь  упала  вовнутрь и прибила спящего
на полу Вуглускра. Маша решительно вошла
в  комнату  прямо  по лежащей двери. Там
стояло  три  кровати...  Нет  !  Маша не
nовериля  своим  глазам,  но  там стояло
8О(!) раскладушек. (То-то я гляжу сказка
какая-то не такая пошла)                
                                        
      Глава    4.(Чудеса    из-под      
               ногтей !)                
                                        
      Она  с  опаской посмотрела на этот
гарнитур  -  "Что-то  здесь  не  то!", и
вытащив  из-под  двери  за  шкирку полу-
живого   Вуглускра,  коротким  и  точным
движением    бросила   его   на   первую
раскладушку,    ткань    которой    была
расписана    маленькими    американскими
флажками  с серпами и молотами. Раздался
тонкий   звенящий   звук,  и  у  бедного
существа  вырос  нос такой величины, что
перевесил  его за край раскладушки, и он
шлепнулся  на пол. Пока он совершал свой
беспосадочный перелет на пол, в Mашеньке
вдруг   проснулся  экспериментатор.  Она
засучила   рукава,  решительно  схватила
Вуглускра,  так и не дав ему долететь до
пыльных  nоловиц, и положила на третью и
накрыла   сверху   второй  раскладушкой.
Послышалось  сразу  два  звенящих звука,
как  будто две в доску nъяные консервные
банки   вдруг  вздумали  прогуляться,  и
вылетев в форточку, ударились о фонарный
столб.  Запахло  озоном. На толстом, как
батон  девятирублевой  колбасы носу Вуг-
лускра  выросли  три  шершавых и длинных
ленты  туалетной  бумаги. Маша потрогала
их  -  они  были  теплые и напоминали на
ощупь  круnнозернистую наждачную бумагу.
A  верхняя  раскладушка обросла по краям
густой   бахромой   из  странных  серых,
волосатых  и  длинных ушей. Они печально
свисали  вниз, и раскачивались, шелестя,
как   белье   на   заборе.  "Так-так"  -
задумалась  Маша,  и  осторожно положила
"объект"   на   следующую   раскладушку.
"Бзинь!"  -  и  снова запахло озоном. Со
смачным  древесным  скрипом на носу Вуг-
лускра,  отодвинув бумажные ленты, вырос
тостый  как  бутылка портвейна массивный
рог.  Маша  оценивающе взглянула на свое
творение,  и  подумала,  что  если бы по
краям  носа  выросли  ногти, то вышло бы
очень      даже     высокохудожественное
произведение...