01 февраля 2001

Юмор

                                         
        День ГАИшнuка.         
                                         
(С) Антон Благовещенский                 
-----------------------------------------
           Последнее время автоинспекторы
          стали изъясняться дензнаками...
                                         
   Ура!  Свершилось! В нашей семье теперь
появился  новый праздник. Это 21-е марта,
которое  отныне  называется "День ГАИшни-
ка". Думаете, я с ума сошел? Мол, у них и
так  каждый день - праздник, у кровососу-
щих наших автоинспекторов с большой доро-
ги. Куда уж больше! Но я с ума, пока еще,
не сошел.                                
   Рассказываю  все по порядку. Вчерашний
день, часу в шестом, зашел я... Тьфу, ка-
кие-то стихи в голову лезут. Короче гово-
ря,  часу  в седьмом повез я жену в аэро-
порт  Домодедово. Ехать далеко, на другой
конец  столицы нашей, в том числе и роди-
ны. Надо сказать, что я вожу машину очень
аккуратно  и  дисциплинированно,  поэтому
при виде знака "Ограничение до 40 км/час"
всегда  понижаю  скорость  до 100 км/час.
Итак, несусь я по кольцевой дороге. Машин
почти  нет,  ветер свистит в ушах у "фор-
да", словом, красота. Краем глаза замечаю
видеокамеру,  которыми на нашу беду снаб-
дили  гаишников уже почти по всей Москве.
Немедленно  уменьшаю скорость проследова-
ния транспортного средства со 180 км/ч до
разрешенных  100  км/час,  вскорости вижу
гаишный пост и сбрасываю скорость до сов-
сем уж каких-то невероятных 60 км/час.   
   Вдруг  вижу: со страшной скоростью не-
сется  с  другой  стороны  шоссе  толстый
гаишник,  закутанный в свой тулуп. Бежит,
бедолага,  с явным намерением перехватить
мой  несчастный "фордик" и предъявить ка-
кие-то  жуткие  обвинения,  а  может быть
просто с целью полюбоваться на мою фотог-
рафию в водительском удостоверении (кото-
рое  у меня, как ни странно, сейчас есть,
хотя я года два катался будучи совсем да-
же неудостоверенным). Гаишник уже на моей
стороне  и машет своей палкой, показывая,
чтобы я проехал его стройную фигуру и ос-
тановился  позади.  Но я полон уважения к
нашей  славной  инспекции,  поэтому  лихо
сворачиваю  к обочине и торможу прямо пе-
ред  ним, профессионально остановившись в
5  сантиметрах от гаишных валенок. Выхожу
из машины. Бравый офицер стоит с непрони-
цаемо-синим  выражением лица и, по-моему,
уже немножечко умер. Я начинаю диалог:   
 - Але! Офицер! По женевской конвенции вы
обязаны  представиться, сообщить вашу фа-
милию  и звание, а то я под вашим тулупом
не  могу  разглядеть  -  кто вы: генерал-
майор, или простой сержант!              
   У  гаишника немного оттаивает лицо, он
несколько  раз открывает рот, откуда вып-
лывают    все   последствия   сегодняшней
торжественной  встречи четырех часов утра
на  посту  ГАИ, после чего сиплым голосом
изрекает:                                
 - Ты чо, [вырезано цензурой], прям перед
мной  становился.  Я же махал, штоп ты за
меня  проехал.  Во, блин, водитель пошел.
Не  понимает,  [вырезано  цензурой], чаво
ему машут. У меня от тебя - во, [вырезано
цензурой],  аж давление подскочило!      
   Я интересуюсь:                        
 - А   какое  давление?  Артериальное или
внутричерепное (это я, конечно, шучу; от-
куда  у линейного гаишника внутричерепное
давление?)?  А,  может, просто подскочило
давление на водителей?                   
   Гаишник задумывается. Потом шутит:    
 - От  вас,  [вырезано  цензурой],  любое
давление подскочит. Даже ушное!          
   Две  вороны, случившиеся в пролете не-
подалеку,  получают  немедленный  инфаркт
миокарда,  так  как  попадают  под  струю
хриплого  и жизнерадостного смеха гаишни-
ка, которым он наградил сам себя за столь
прелестный  образец  линейного  юмора.  Я
вежливо  улыбаюсь правой нижней половиной
лица, выражаю уверенность, что этот инци-
дент не повлияет на взаимоотношения между
нашими великими народами, сажусь в машину
и  намереваюсь  уезжать. Гаишник внезапно
отвлекается  от своего неимоверного юмора
и  непонятно  какого давления, наливается
красным  цветом  и  четко направляется ко
мне.                                     
 - Водитель! Вы превысили скорость!      
 - Не может быть!                        
 - Может! Приборы зафиксировали!         
 - Зафиксировали или запеленговали?      
 - Зафиксировали.  Не надо мне здесь это,
тут вот, умничать. Платите штраф.        
   Еще  чего. Штраф платить. Я честно ви-
дел  эту  камеру  и  сбросил  скорость до
вполне  приемлемых даже для среднестатис-
тического гаишника величин. Все это я из-
лагаю  гайцу  с повышенным давлением, тот
немного думает, потом изрекает:          
 - Вы не снизили скорость при приближении
к  участку дислокации ГАИ. Вы видели зна-
ки, которые расположены при приближении к
участку дислокации ГАИ?                  
 - Видел. Красивые знаки.                
 - Вы их не соблюли!                     
 - Соблюл.                               
 - Не соблюли.                           
 - Еще как соблюл. Я их соблюдал раз пять
или  шесть при приближении к участку дек-
ларирования ГАИ.                         
   Гаишник  озверел  и  заявил,  чтобы  я
отправлялся на пост разбираться со своими
нарушениями.  Раз  уж  я  такое  тупой  и
идиотский  водитель,  который не понимает
собственной   выгоды.  Что  тебе  стоило,
заявил  гаишник,  дать  мне хоть сколько-
нибудь  денежек! А теперь я попаду в лапы
крутых гаишников на посту, которые с меня
снимут  все,  что только можно. Я сказал,
что топчись они конем, крутые гаишники, и
что  где  наша не пропала! Да практически
везде пропадала! И с этими словами отпра-
вился на пост, навстречу своей судьбе.   
   В  помещении поста было уютно и тепло.
Там  находились  четыре  гаишных офицера,
которые  были заняты обсуждением - кто из
них  повезет в отделение двух пойманных с
поличным  молодых  контрабандисток  с Ук-
раины.  Речь шла, как я понял, о том, что
те два счастливчика, которые повезут дос-
тавлять  нарушительниц в отделение, имеют
все  шансы  получить  по дороге некоторую
взятку уже совсем не контрабандой. А пос-
ле этого они могут сделать вид, что нару-
шительницы  скрылись, и вернуться усталы-
ми,  но  довольными  обратно  на пост. Во
время беседы по рации несколько раз пере-
давали  о  введении  плана  "Перехват"  и
сообщали  приметы  угнанных  машин.  Я от
скуки насчитал две или три машины, проез-
жавшие  мимо поста, которые полностью от-
вечали  приметам  розыска, а гаишники все
спорили.  Наконец, мне надоело ждать, и я
потребовал объяснений.                   
 - Нарушили скорость, товарищ водитель! -
громко  произнес один гаишник и посмотрел
на меня с некоторым вызовом.             
 - Ничего  не нарушил, товарищ капитан! -
сказал  я.  -  Можете проверить. Вся ско-
рость на месте.                          
   Капитан  некоторое время молча смотрел
на меня, потом уже тише сказал:          
 - Вы  ехали  по  кольцу со скоростью 178
километров,  а разрешается только 100 ки-
лометров.                                
 - Товарищ  капитан, - заканючил я, - ка-
кие 178 километров? Я от дома-то всего на
40 километров отъехал, не больше.        
 - Товарищ  водитель,  - разъярился гаиш-
ник,  - вы сильно превысили скорость. Это
большое нарушение.                       
 - А  что мне за это будет, - заинтересо-
вался я, - выведут за сортир и расстреля-
ют?                                      
 - За  сортир  не  выведем, а материально
будем  наказывать! - твердо ответил гаиш-
ник.                                     
 - А  откуда, собственно, известно, что я
превысил  скорость?  -  обнаглел я. - Это
вам линейный сказал? Так он пьян в дым, и
у него внутричерепное давление уже превы-
сило все  мыслимые  и немыслимые  пределы
так,  что  скоро  глаза выскочат. Чего он
такими  глазами может определить? Вот ему
всякие дикие скорости и мерещатся.       
 - Вы, товарищ водитель, нам мозги не ду-
рите. Вы себе других поищите, дурить моз-
ги.  У  нас  тут компьютер стоит, он вашу
скорость и зафиксировал.                 
   Услышав про компьютер, я оживился:    
 - О! Давайте свой компьютер, будем смот-
реть  на мои проступки, а потом и решим -
насколько  мне  страдать материально, тем
более что денег у меня с собой почти нет.
   Гаишники  торжественно  подвели меня к
монитору,  на котором периодически фикси-
ровались автомобили и демонстрировалась с
трудом развиваемая ими скорость. На экра-
не  гордо красовалась "Ока" и горела над-
пись 47 км/ч.                            
 - Мужики,  -  сказал я, - так не пойдет.
Еще  пять  минут назад у меня была другая
машина, которая меньше 60 км/ч никогда не
ездила.  Я,  может,  и нарушил, но оскор-
блять  свой  "форд" не позволю. Ищите мои
178 км/ч, иначе я за себя не отвечаю.    
   Гаишник закряхтел и стал нажимать пим-
почки  на  мониторе. Через десяток кадров
на  экране возник бок какого-то автомоби-
ля,  а внизу действительно горела надпись
178 км/ч.                                
 - Вот  ваша машина, - с гордостью заявил
гаишник. - Платите штраф.                
 - Где моя машина? - спросил я. - Автомо-
биль  нельзя  идентифицировать  по двери,
крылу и кусочку зеркала бокового вида. Уж
если  вы мне не можете продемонстрировать
мою  фотографию  за ветровым стеклом, как
это делается во всех цивилизованных стра-
нах, покажите хотя бы номер машины. А так
я не играю.                              
   Гаишник загрустил, поняв, что хваленый
аппарат  сработал неточно, а я без боя не
сдамся, он сделал  слабую  попытку  взять
инициативу в свои руки:                  
 - Давайте проведем экспертизу. Вон у вас
там  на  крыле что-то написано. Пойдемте,
сличим.                                  
 - Товарищ  капитан! У 40 процентов машин
в  Москве  на крыле написано слово "хуй",
так  что  это  для меня не показатель. Но
поскольку я тороплюсь в аэропорт и не ве-
рю,  что  представители государства могут
занижать  скорость моей  машины,  я готов
понести заслуженное наказание и предлагаю
в качестве штрафа все русские деньги, ко-
торые  у  меня  есть  в кошельке! С этими
словами  я  раскрыл  портмоне и продемон-
стрировал  последние  15  рублей, которые
там лежали.                              
   Гаишники совсем загрустили и один ска-
зал:                                     
 - Тогда придется у вас изымать права.   
 - Изымайте,  - легко согласился я. - Мне
там фотография совсем не нравится.       
 - Ну,  -  сказал капитан, - поскольку вы
почти  и  не  спорили, мы готовы взять 15
рублей с условием, что вы больше не буде-
те нарушать.                             
   Я с готовностью подтвердил, что никог-
да  больше не буду нарушать то, что нару-
шить  не  в состоянии, отдал деньги и от-
правился в аэропорт.                     
   В  Домодедово было очень грязно и неу-
ютно.  Я посадил жену на самолет и напра-
вился к своей машине. Но по пути был ата-
кован  надоедливой  цыганкой,  которая ко
мне  пристает  в  этом  аэропорту уже лет
пять  подряд. И все пять лет просит денег
на  билет,  а то она, дескать, отстала от
своего  самолета, на котором табор улетал
в теплые края. И в этот раз ее аргумента-
ция новшествами не отличалась. По-прежне-
му  требовались  какие-нибудь  немножечко
денежек  на билет, ну, рублей двадцать. Я
ей,  как  обычно, задал стереотипный воп-
рос:                                     
 - А  что,  мамулька,  за пять лет так на
билет и не набрала?                      
   На что получил стереотипный ответ:    
 - Что  ты,  дарагой,  такая  инфляция  в
стране!                                  
   После  чего,  стереотипно  захохотав в
ответ,  дал  ей  десятку за остроумность,
отказался  от  благодарственных  гаданий,
где  мне явно светило стать президентом и
отправился к автомобилю. Рядом с "фордом"
стоял  сомнамбулический  гаишник, который
изучал слово "хуй", выцарапанное на левом
крыле.                                   
 - Изучаете  великий русских язык? - при-
ветливо осведомился я.                   
   Гаишник  посмотрел на меня без всякого
выражения и спросил:                     
 - Это ваша машина?                      
 - А то чья же? - традиционно ответил я. 
 - Она не в том месте стоит!             
 - Как  это  "не  в том"? Именно в том. Я
провожал  жену в аэропорт и машину поста-
вил в аэропорту. Или вышло новое постано-
вление,  что если надо в аэропорт, то ма-
шину полагается ставить в морской гавани?
 - Здесь висит знак "остановка запрещена"
метрах в ста отсюда.                     
 - А  я его не видел. Потому что сюда за-
дом подъехал. К тому же, вы его наверняка
тщательно замаскировали, как обычно.     
 - А меня не волнует, чего вы видели - не
видели, товарищ водитель! Знак есть и его
нарушать  никому  не  позволено.  Платите
штраф.                                   
 - У меня русских денег нет, - сказал я.-
Долларами возьмете?                      
   У  гаишника  внезапно  на бесстрастном
лице появилось выражение глубокой нежнос-
ти:                                      
 - Долларами? - он понизил голос, - Возь-
му. А сколько у вас?                     
 - Сотня! - сказал я для эксперимента.   
   На лице гаишника отразилась целая гам-
ма  чувств.  Конечно,  ему очень хотелось
предположить  во  мне идиота-иностранца и
немедленно  сказать:  "Давайте!". Но, во-
первых  -  номера  на машине были москов-
ские.  Во-вторых  - по-русски я говорил в
совершенстве, так что даже в самых смелых
мечтах  трудно было вообразить, что столь
хорошо знающий русский язык иностранец не
в  курсе  - сколько обычно лупят гаишники
за недопустимый постой железного друга.  
 - У  меня  сдачи нет, - сказал гаишник и
изобразил на лице крайнее огорчение. Мол,
рад  бы,  да  не могу, так что давай свой
стольник и мы расстанемся друзьями.      
   Я  порылся  в  кошельке и разыскал два
мятых  доллара, которые возил с собой "на
счастье".                                
 - Тогда  берите два бакса. Больше у меня
нет.                                     
 - Может  быть, вы сходите в здание аэро-
порта и разменяете? - масляно взглянув на
меня, сказал гаишник.                    
 - Нет уж. Спасибо. Мне эта купюра дорога
как память и я не хочу ее менять.        
 - В  таком случае, - разъярился гаишник,
-  я буду вынужден задержать ваши права и
штраф  придется оплачивать через сберкас-
су.                                      
 - Нет  проблем.  Мне  все  равно на сле-
дующей  неделе  опять  сюда ехать, заодно
права  заберу. А вам с этого сберкассного
штрафа ни цента не достанется.           
   Гаишник  мучительно раздумывал секунды
три, потом изрек:                        
 - Хорошо.  Я решил пойти вам навстречу и
налагаю  штраф  в два доллара российскими
денежными  знаками,  в которые я сам, так
уж и быть, разменяю потом эту валюту.    
   Я ему сунул эти несчастные баксы и по-
требовал  квитанцию. Гаишник посерел, по-
белел,  покраснел,  затем  набрал в грудь
воздуха,  но  я сказал, что сильно спешу,
поэтому  квитанцию  он  может прислать по
почте, сел в машину и поехал по своим де-
лам.                                     
   Обратно  ехал,  разумеется, по кольцу,
врубил  на  полную катушку "HigHWay star"
Deep  Purple, радостно подпевал и под му-
зыку  разогнался  где-то до 180 км в час.
Музыка настолько захватила мое утомленное
в  борьбе с гаишниками тело, что я не за-
метил   очередную  камеру  и  спохватился
только при виде очередного ГИБ сотрудника
БДД,  который так бешено размахивал своей
палкой,   как  будто  дирижировал  оперой
"Кольца Нибелунгов". Затормозить мне уда-
лось  только метрах в 50 позади гаишника.
Некоторое время мы оба выдерживали харак-
тер: он стоял на месте, ожидая, что я сам
к нему подойду, а я, разумеется, вовсе не
собирался бежать к нему как собачонка. Он
меня  остановил,  вот сам пускай и подхо-
дит.  Через пару минут гаишник понял, что
клиент попался с претензиями и потрусил к
моей машине.                             
 - Сержант  Волобуев!  - представился до-
рожный патрульщик, достигнув моей машины.
 - Старший  лейтенант Экслер! - откозырял
я  в ответ, вспомнив, что какое-то звание
в институте получил.                     
 - Что  же  вы, товарищ военный, так ско-
рость  превышаете?  Здесь разрешено 60, а
вы ехали 180. Превысили на 120 километров
в час.                                   
 - Да я, товарищ сержант, только что тещу
в аэропорт отвез. Вот и разогнался на ра-
достях.  А тут еще музыка бодрая в машине
играла.  Я  правой  ногой  пританцовывал,
пританцовывал,  вот и разогнал педаль га-
за.                                      
 - А   какая  музыка?  -  заинтересовался
гаишник.                                 
 - "Ветер  с моря дул", - назвал я наибо-
лее кретинский хит последнего сезона, по-
нимая, что сержанту что Deep Purple , что
Вагнер - все едино.                      
   У  гаишника  потеплело  лицо, он начал
вспоминать свои буйные ночи в городе Сочи
и,  казалось,  обо мне забыл. Но внезапно
лицо  его осветилось чувством невыполнен-
ного  долга, он сурово взглянул на меня и
сказал:                                  
 - Придется уплатить штраф.              
 - Сколько?                              
   Сержант  поднял  очи к небу (вероятно,
вызывая  светлый образ Главного Гаишника)
и забубнил:                              
 - Превышение   водителями   транспортных
средств  скорости  движения  на  величину
свыше  30  км/ч  наказывается штрафом в 3
МРОТ.  То есть, - гаишник пожевал губами,
подсчитывая, - это будет 240 рублей.     
 - Какие жестокие законы! - сказал я.    
 - Это  почему  это? - обиделся за законы
сержант.                                 
 -  Если  я получаю только одну МРОТ, а в
виде  штрафа с меня требуют три МРОТ, что
же мне теперь - по миру идти?            
 - Ну  да,  -  радостно сказал гаишник. -
Так  я вам и поверил. Вон, какой вы холе-
ный, мордатый и машина у вас иномаристая.
А  сами говорите, что всего одна МРОТ. Да
вы эти МРОТ штук десять получаете!       
 - У вас тоже будка - не ходи купаться! -
обиделся  я. - Вы этих МРОТов, небось, за
день   лупите  с  несчастных  нарушителей
больше, чем я за месяц.                  
 - А толку-то, - начал давить слезу гаиш-
ник. - Почти все начальство забирает.    
 - Ну  да!  -  саркастически посмотрел на
него я. - Ты еще скажи, что нищенствуешь.
Так я тебе и поверил.                    
 - На  руки ничего не дают, - откровенни-
чал  сержант. - Устроили коммунизм, суки,
продукты  приносят сами. Я уже два месяца
свою  любимую "Балтику" не пил. Приносят,
прости  Господи,  какой-то "Xуйнекен", вы
уж извините, что я ругаюсь.              
 - Да,  уж, - посочувствовал я. - Прям не
жизнь, а непроходящий кошмар. Ладно, чего
со мной-то делать будем, а то ехать пора.
 - Иди к этим, - махнул он рукой в сторо-
ну  поста.  - Заплатишь 240 рублей, и все
дела.                                    
 - А  давай  я лично тебе заплачу 40 руб-
лей, потому что у меня больше нету. А ту-
да  не  пойду.  А ты сегодня купишь своей
любимой "Балтики".                       
 - А  им  я что скажу? - горестно спросил
сержант.  - Они же знают, что ты скорость
превысил. Сразу денег потребуют.         
 - Скажи,  что водитель искренне раскаял-
ся,  и ты ограничился устным внушением, а
не штрафом. Имеешь право, между прочим.  
 - А меня после этого не уволят?         
 - Я  откуда  знаю?  Ну,  придумай  чего-
нибудь  другое. За 40 рублей можно и пос-
тараться.  Это  три бутылки твоей любимой
"Балтики", между прочим.                 
 - Ладно, - махнул своей палкой гаишник.-
Давай 40 рублей и езжай. Буду что-то изо-
бретать.  Сколько они могут у меня на шее
сидеть? А уволят - и черт с ними. Пойду в
автослесари.  Я  в  машинах  очень хорошо
разбираюсь.                              
 - Не  сомневаюсь! - язвительно сказал я,
отдал 40 рублей и помчался дальше.       
   Днем  я катался по Москве-матушке, где
был еще раз остановлен за превышение ско-
рости  (хитрые  гаишники сняли знак "80",
который  всегда  висел  на  Ленинградском
шоссе), немного с ними поругался по этому
поводу,  после  чего заплатил еще 40 руб-
лей, так как скорость, безусловно, превы-
сил.                                     
   Вечером  мне  надо было отправляться в
аэропорт "Шереметьево-2" встречать друга,
который должен был прилететь из Германии.
В Шереметьево, как и полагалось в воскре-
сенье  вечером, машину было просто некуда
ставить.  Даже  на  экспресс-стоянку, где
эти умники драли 75 рублей (потому что ты
вперед оплачивал сразу три часа, хотя ес-
ли  стоял  меньше, то деньги, разумеется,
не  возвращали),  стояла длинная очередь.
Сначала  я  заехал  на  пандус и встал на
нем.  Формально  парковаться там было за-
прещено, но я знал, что если дяде гаишни-
ку  дать  сколько-нибудь немножечко дене-
жек,  то никаких проблем не будет. Сижу в
машине,  жду, так как самолет немного за-
паздывает.                               
   Внезапно на горизонте появляется нечто
величественное,  напоминающее или атомный
ледокол  "Ленин", или картину Репина "Мо-
роз,  воевода,  дозором  обходит владенья
свои". Толстый гаишник, вразвалку обходя-
щий стоящие автомобили, был красив до не-
возможности. Эдакий символ настоящего ин-
спектора,  которому  только на постаменте
стоять. Я достал 10 рублей и вышел из ма-
шины. Автоинспекционная гора приблизилась
к "Форду" и попыталась изобразить на сво-
ем  лице  выражение  крайнего недоумения.
Дескать, как это так? Машина! Стоящая под
запрещающим знаком (излишне говорить, что
на  всей территории аэропорта разрешающих
знаков  просто  нет)!  На  вверенной ему,
бляхе No:125499, территории!             
   Все это мучительно пыталось отразиться
на  гаишном  фасаде, но до конца так и не
отразилось, потому что офицер, как я лег-
ко  догадался, был изрядно утомлен. Грам-
мов  на  700-800. Так что говорить он уже
не мог. Было понятно, что любые слова бу-
дут  лишними  в этот патетический момент,
поэтому  я  достал из кармана червонец и,
не  поднимая  руки,  помахал  им. Гаишник
попытался  нахмурить  брови и понять - не
оскорбляет ли данная купюра его персону и
достоинство  всей Дорожной Службы Повино-
вения автовладельцев. От мучительных раз-
мышлений офицер устал еще больше, поэтому
молча  подошел  ко мне, сурово взглянул в
глаза,  после  чего купюра сама просколь-
знула  в  его  перчатку.  Далее инспектор
бросил взгляд на небо, как бы говоря: "Ты
видишь  - что мне приходится выносить?!",
и поплыл дальше.                         
   Я  посидел  в машине еще минут пятнад-
цать, как вдруг в стекло постучал очеред-
ной автоинспектор.                       
 - Уплочено, - сказал, приоткрыв окошко. 
 - За что? - спросил гаишник.            
 - За стоянку.                           
 - На этом пандусе нет никакой стоянки, -
радостно сказал инспектор.               
 - Я знаю, - ответил я. - Поэтому и упло-
чено  толстому сомнамбулическому офицеру,
который дал обет молчания.               
 - Майору, что ли? - догадался гаишник.  
 - Ему, родимому.                        
 - Зря  вы ему денег дали. Он сегодня во-
обще  не работает. Просто у его жены день
рождения, он все деньги пропил, поэтому и
ходит здесь, собирает на подарок.        
 - Мужики, - говорю, - я не в курсе ваших
сложных взаимоотношений. Деньги были зап-
лачены,  так  что  я минимум полчаса могу
здесь  стоять.  И хватит мне на мозги ка-
пать.  Вы мне за сегодняшний день надоели
- просто сил никаких нет.                
 - Понимаю, - сказал гаишник. - Но уехать
все  равно  придется. Я-то с вас денег не
возьму,  но  минут через десять заступает
новая смена, которым тот майор - по бара-
бану. Снимут с машины номера, и все дела.
 - ...Вашу  автоинспекцию!  -  сказал я и
поехал искать другое место для парковки. 
   На дальней стоянке машину оставлять не
хотелось,  чтобы не таскаться с чемодана-
ми,  поэтому  я немного покрутился вокруг
аэровокзала,  узрел свободное место среди
автомобилей,  стоящих  на  развилке  двух
сливающихся  дорог  перед въездом в аэро-
порт,  поставил  туда свой "Фордик" и от-
правился встречать друга.                
   Друг  прилетел с двумя огромными чемо-
данами, поэтому пришлось идти за машиной.
Выхожу  из  аэропорта,  вдруг вижу, что в
районе  моей машины прохаживается очеред-
ной  гаишник. Я подумал, что хрен они еще
чего  с  меня получат, поэтому стал выжи-
дать  его  дальнейших действий. Инспектор
покрутился вокруг моей машины и отправил-
ся  куда-то  в  стороны  от  аэропорта. Я
быстро пошел к "Форду", сел в машину, как
вдруг увидел, что на пандусе орлом торчит
гаишник с рацией, который радостно наблю-
дает за мной в бинокль и сообщает коорди-
наты наведения стражу автозаконности, гу-
ляющему неподалеку. И точно! Смотрю - бе-
жит,  голубь,  обратно.  Летит на бреющем
полете к моей машине, на ходу доставая то
ли наручники, то ли протокол штрафа. Под-
летел. Браво откозырял и завел волынку:  
 - Что  же  вы,  товарищ  водитель, нару-
шаете? Поставили машину прямо на проезжем
месте.                                   
 - Какое, нахрен, проезжее место? - обре-
ченно спросил я. - Здесь же машин пятьде-
сят стоит, не меньше.                    
 - Они  все  нарушают,  - радостно сказал
гаишник. - Мы их всех оштрафуем, вы уж не
волнуйтесь.                              
 - Да  я  спокоен - как удав, - говорю. -
На те деньги, которые я сегодня вашим ре-
бятам   заплатил,  можно  новый  аэропорт
построить.                               
 - Ничего  не  знаю,  -  ласково жмурясь,
сказал сержант.- У нас тоже расходы боль-
шие.                                     
 - Ага,  -  понимающе сказал я. - На один
бинокль, небось, всем отделением скидыва-
лись.                                    
 - Наружный пост наблюдения, - похвастал-
ся  гаишник. - Теперь никто без штрафа не
уезжает.                                 
 - Вы бы ему гранатомет купили, - посове-
товал  я.  -  Пускай сразу нарушителей на
месте отстреливает.                      
 - Так  мы  ж - не звери, - обиделся сер-
жант.  - Платите штраф 150 рублей за пар-
ковку в неположенном месте и езжайте себе
спокойно.                                
 - Ничего  я не буду платить, - заявил я.
-  У  меня  все  гаишные ресурсы на месяц
вперед исчерпаны.                        
 - Тогда заберу права, - пригрозил инспе-
ктор.                                    
 - Забирайте.  Я  их вообще скоро выкину,
если еще один такой денек повторится.    
 - Ну,  хоть  сколько-нибудь  денег у вас
есть? - загрустил сержант.               
 - Только сорок рублей.                  
 - Это  очень мало. Я сороковушник наблю-
дателю отдаю.                            
 - А  мне - наплевать. Еще я буду о ваших
проблемах беспокоиться. У меня своих хва-
тает уже - выше крыши. Нет больше денег. 
 - Ладно,  - сказал гаишник. - Давайте 40
рублей, а я верхнему скажу, что вы меньше
пяти  минут стояли, поэтому штраф платить
отказались. Вы только мне деньги прямо не
передавайте,  а суньте в книжечку с доку-
ментами,  тогда он, может быть, и не уви-
дит.                                     
   Я,  совершенно  озверев,  сунул ему 40
рублей  и  поехал к аэропорту. Но по пути
тормознул  около пандуса, поднялся наверх
и мстительно сообщил орлу с биноклем, что
его  нижний  подельник накрыл меня на 250
рублей за парковку в неправильном месте и
отсутствие техосмотра. Тот заволновался и
побежал вниз разбираться.                
   По  пути  к дому друга, меня почему-то
ни разу не тормознули. Невероятно, но это
факт.  Мы  приехали,  затащили чемоданы и
приятель  уговорил  принять 200-300 грамм
для  расслабления  после  сегодняшних мы-
тарств.  Мой  дом  находился  буквально в
двух  километрах,  поэтому  я принял 150,
потом еще 150, а потом мы еще что-то пили
и ругали гаишников.                      
   Часа  в два ночи я усталый, но доволь-
ный  сел за руль и поехал домой. И, разу-
меется, ровно за 100 метров до моего дома
был остановлен очередной патрульной гаиш-
ной  машиной.  Дело  принимало  серьезный
оборот,  потому  что  не требовалось даже
дыхалогической  экспертизы,  чтобы учуять
те  300-400  грамм  вискаря,  которые так
удобно  и  комфортно расположились внутри
моего организма. Я полностью открыл окно,
приготовил документы и затаил дыхание ми-
нут на пятнадцать. К машине очень медлен-
но  подошел  гаишник,  заглянул  в окно и
сказал:                                  
 - Д-д-дкументы, тварищ вдитель.         
 - В-вот, - протянул я книжечку.         
   Гаишник ее раскрыл вверх ногами и стал
внимательно  изучать.  Я на всякий случай
не  дышал. Минут через пять он перевернул
книжечку в правильном направлении и попы-
тался  заново сфокусироваться на ней. По-
том  бросил эти безнадежные попытки, наг-
нулся ко мне и спросил:                  
 - Тхосмтр есть?                         
   Я быстро закивал головой, одновременно
кося глазами в сторону талончика техосмо-
тра.                                     
 - Дайте псмотреть, - требовательно буль-
кнул гаишник, обдав меня настолько мощной
волной  перегара, что она прорвалась даже
через мои 300-400 грамм.                 
   Я  спокойно  выдохнул и дал ему талон-
чик. Тот внимательно изучал его несколько
минут, потом сказал:                     
 - Мария  Викторовна (талон был от машины
жены,  потому что мой закончился где-то с
год  назад)! У вас на талоне номера с ма-
шиной не совпадают.                      
 - Не  может  быть!  -  сказал я. - Может
быть  в гаи чего-то перепутали? Давайте я
заплачу  штраф в 40 рублей и поеду домой,
а то мне рано завтра вставать.           
   Идея заплатить штраф гаишнику понрави-
лась.                                    
 - Дав-вайте  вы пойдете к нам в машину и
там  зплтите, - предложил он, тяжело опи-
раясь на мой несчастный "Форд".          
 - Нет,  уж.  Там  у вас, наверное, очень
душно.  Давайте я вам на месте заплачу, -
сказал  я,  потому что вовсе не собирался
садиться  в патрульную машину, где сидело
еще  два гаишника, ибо степень их опьяне-
ния  мне  пока была неизвестна. Инспектор
натужно  заскрипел мозгами, потом поинте-
ресовался:                               
 - Мария  Викторовна!  А  вам можно дове-
рять? Вы не журналист, случайно?         
 - Кому  же  доверять, как не мне! - оби-
делся  я. - Вовсе я не журналист. Я прос-
той  редактор. Вот ваши 40 рублей и желаю
приятно подежурить до утра.              
   Гаишник, слава Богу, взял деньги и без
пререканий  отдал  мне  документы. Остав-
шиеся  100  метров я доехал без приключе-
ний,  сбив  по  пути два мусорных бака. В
подъезде  меня,  как ни странно, гаишники
тоже не ждали. Дома я решил было включить
телевизор,  но там шел фильм "Автоинспек-
тор",  от  чего  мне чуть не стало плохо.
Поэтому  я  пошарил шваброй под кроватью,
чтобы выгнать гаишника, если он вдруг ре-
шил  там  затаиться,  и  забылся  тяжелым
сном. Все ночь мне снилось, что я на тан-
ке  давлю  гаишные  посты,  поэтому утром
проснулся  в  холодном  поту,  а рука - в
горшке.