Echo #02 30 ноября 1996

Самиздат

Сказки дядюшки Gill'а - Рассказы: Автобиография, Инкубаторный период, Происшествие на улице, Реабилитация...

┌════════════════════════════════════════┐
│░░░░░░░░░ Сказки дядюшки Gill'a ░░░░░░░░│
└════════════════════════════════════════┘

(C) Gillespie/NEW

    Здравствуйте,  дорогие,  здравствуйте.
Кто же это отважился отнимать ваше золото-
время?  А  это я, добрый дядюшка Gillespie
или,  сокращенно, Gill. Время от времени я
буду  прокрадываться  в вашу комнату и ти-
хонько нашептывать вам свои истории. Вооб-
ще-то,  истории не особенно-то и мои; я их
где-то  подслушал,  и мне очень приятно их
для вас пересказывать. Какой-нибудь логич-
ный,  милый моему сердцу читатель восклик-
нет:  "А  почему  же это дядя ворует чужие
произведения, а свои не пишет?" Ответ при-
мерно  такой:  я и не ворую ничего, просто
мне  хочется  познакомить  ваше сознание с
авторами,  которые  стоят  того,  чтобы вы
вспомнили  о  них  еще  раз и, может быть,
немного  улыбнулись или хорошо подумали. А
если еще перевести название нашей газеты и
вдуматься в него, то вообще все становится
понятно и хорошо. Собственное же творчест-
во  требует как минимум времени и гибкости
мысли, а у меня эти понятия не всегда объ-
единяются.

    Посему обратимся пока к людям, которые
действительно  мастера.  И еще: я надеюсь,
что  вы  не  будете  судить о творчестве и
жизни  мастера, исходя только из того, что
здесь  написано, а поищите еще и другие их
произведения.  Очень  многое  из того, что
будет  опубликовано,  не  сразу станет вам
понятно,  а кое что так и останется не по-
нятым.

    А начну я с Даниила Ивановича Ювачева,
известного  как  Даниил  Хармс.  В истории
русской, да и всей мировой литературы най-
дется немного литературных судеб, подобных
его  судьбе.  С  1905-го по 1942 - это его
век.   Век  писателя,  зарабатывающего  на
жизнь талантливыми детскими произведениями
и  в  то  же время день за днем создающего
безо всякой надежды на опубликование блес-
тящие  стихи,  прозу, драмы, принадлежащие
истинно большой литературе.

    Хармс   вместе   со  своими  коллегами
осенью  1927 года создали новую литератур-
ную  группу - Объединение реального искус-
ства  (ОБЭРИУ).  Обэриуиты создавали новое
мироощущение,  не столь вычурное как, нап-
ример,  <заумь>, а точно и четко обознача-
ющее  каждый предмет, очищающее его от ше-
лухи.  Таковы  же и ситуации у Хармса-кон-
центрированное  проявление свойств предме-
тов или людей.

    Хармс  умел высмеивать самые серьезные
вещи и находить весьма невеселые моменты в
самом, казалось бы смешном. Двойственность
была характерна и для личности самого Хар-
мса:  его  ориентация  на игру, на веселый
розыгрыш  сочетались  с подчас болезненной
мнительнстью, с уверенностью в том, что он
приносит несчастье тем, кого любит (цитата
из 'Добролюбия', которую Хармс часто любил
повторять  и которую целиком относил к се-
бе: "Заметь беду вокруг себя").

    Так  что  слушайте, дорогие, слушайте.
Дядя  Gill уже примялся в глубоком кресле,
вытянул ноги к камину и скоро начнет гово-
рить...

──────────────────────────────────────────
░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░
░░░░░░░░░ +++++  Рассказы  +++++ ░░░░░░░░░
░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░
──────────────────────────────────────────


                   * * *

 1. Однажды Андрей Васильевич шел по улице
и  потерял  часы.  Вскоре  после  этого он
умер.  Его отец, горбатый пожилой человек,
целую ночь сидел в цилиндре и сжимал левой
рукой тросточку с крючковатой ручкой. Раз-
ные мысли посещали его голову, в том числе
и такая: жизнь - это Кузница.

 2. Отец  Андрея Васильевича по имени Гри-
горий Антонович или, вернее, Василий Анто-
нович,  обнял Марию Михайловну и назвал ее
своей  владычицей. Она же молча и с надеж-
дой  глядела вперед и вверх. И тут же пар-
шивый горбун Василий Антонович решил унич-
тожить свой горб.

 3. Для  этой цели Василий Антонович сел в
седло и приехал к доктору Мамаеву. Профес-
сор  Мамаев сидел в саду и читал книгу. На
все  просьбы  Василия Антоновича профессор
Мамаев  отвечал  одним словом: "Успеется".
Тогда  Василий Антонович пошел и лег в хи-
рургическое отделение.

 4. Фельдшера и сестры милосердия положили
Василия Антоновича на стол и покрыли прос-
тыней.  Тут  в комнату вошел сам профессор
Мамаев.  "Вас побрить?"-спросил профессор.
"Нет,  отрежьте мне мой горб", -сказал Ва-
силий Антонович.

 Началась  операция. Но кончилась она неу-
дачно,  потому  что одна сестра милосердия
покрыла  свое  лицо  клетчатой тряпочкой и
ничего не видела, и не могла подавать нуж-
ных  инструментов. А фельдшер завязал себе
рот  и  нос,  и ему нечем было дышать, и к
концу  операции  он  задохнулся и замертво
упал  на  пол. Но самое неприятное-это то,
что  профессор Мамаев второпях забыл снять
с  пациента  простыню и отрезал ему вместо
горба что-то другое, - кажется, затылок. А
горб  только истыкал хирургическим инстру-
ментом.

 5. Придя  домой, Василий Антонович до тех
пор не мог успокоиться, пока в дом не вор-
вались  испанцы  и не отрубили затылок ку-
харке Андрюшке.

 6. Успокоившись,  Василий Антонович пошел
к другому доктору и тот быстро отрезал ему
горб.

 7. Потом  все  пошло  очень просто. Мария
Михайловна  развелась с Василием Антонови-
чем и вышла замуж за Бубнова.

 8. Бубнов  не любил своей новой жены. Как
только она уходила из дома, Бубнов покупал
себе новую шляпу и все время здоровался со
своей  соседкой Анной Моисеевной. Но вдруг
у  Анны Моисеевны сломался один зуб, и она
от  боли  широко открыла рот. Бубнов заду-
мался о своей биографии.

 9. Отец  Бубнова  по  фамилии  Фы полюбил
мать  Бубнова  по фамилии Хню. Однажды Хню
сидела  на плите и собирала грибы, которые
росли  около  нее. Но он неожиданно сказал
так:

 - Хню,  я  хочу, чтобы у нас родился Буб-
нов.

    Хню спросила:

 - Бубнов? Да, да?

 - Точно  так, ваше сиятельство, - ответил
Фы.

 10. Хню  и Фы сели рядом и стали думать о
разных вещах и очень долго смеялись.

 11. Наконец, у Хню родился Бубнов.

                                    [1931]


*             Смерть старичка            *

   У  одного старичка из носа выскочил ма-
ленький  шарик  и  упал на землю. Старичок
нагнулся,  чтобы поднять этот шарик, и тут
у него из глаза выскочила маленькая палоч-
ка  и  тоже упала на землю. Старичок испу-
гался  и,  не  зная, что делать, пошевелил
губами.  В  это  время  у старичка изо рта
выскочил   маленький  квадратик.  Старичок
схватил  рот  рукой,  но тут у старичка из
кармана выскочила маленькая мышка. Старич-
ку  от  страха  сделалось  нехорошо, и он,
чтобы не упасть, сел на корточки. Но тут в
старичке  что-то хрустнуло, и он, как маг-
кая плюшевая шуба, повалился на землю. Тут
у  старичка из прорешки выскочил длиннень-
кий прутик, и на самом конце этого прутика
сидела  тоненькая  птичка.  Старичок хотел
крикнуть,  но у него одна челюсть зашла за
другую,  и он вместо того, чтобы крикнуть,
только  слабо  икнул  и  закрыл один глаз.
Другой глаз у старичка остался открытым и,
перестав двигаться и блестеть, стал непод-
вижным  и мутным, как у мертвого человека.
Так  настигла коварная смерть старичка, не
знавшего своего часа.


                   * * *

   Андрей  Семенович  плюнул в чашку с во-
дой.  Вода сразу почернела. Андрей Семено-
вич  сощурил  глаза и пристально посмотрел
в  чашку. Вода была очень черная. У Андрея
Семеновича  забилось  сердце.  В это время
проснулась  собака Андрея Семеновича. Анд-
рей  Семенович подошел к окну и задумался.
Вдруг  что-то  большое и темное пронеслось
мимо  лица  Андрея Семеновича и вылетело в
окно. Это вылетела собака Андрея Семенови-
ча  и понеслась, как ворона, на крышу про-
тивоположного  дома.  Андрей Семенович сел
на  корточки и завыл. В комнату вбежал то-
варищ Попугаев:

 - Что  с вами? Вы больны? - спросил това-
рищ Попугаев.

   Андрей  Семенович молчал и тер лицо ру-
ками.

   Товарищ Попугаев заглянул в чашку, сто-
явшую на столе.

 - Что  это тут у вас налито? - спросил он
у Андрея Семеновича.

 - Не знаю, - сказал Андрей Семенович.

   Попугаев  мгновенно исчез. Собака опять
влетела в окно, легла на свое прежнее мес-
то и заснула.

   Андрей  Семенович подошел к столу и вы-
пил из чашки почерневшую воду. И на душе у
Андрея Семеновича стало светло.

                     21 августа 1934 года.


*              Автобиография             *

   Теперь я расскажу, как я родился, как я
рос и как обнаружились во мне первые приз-
наки  гения.  Я  родился дважды. Произошло
это вот как:

   Мой  папа  женился  на моей маме в 1902
году,  но  меня  мои родители произвели на
свет  только в конце 1905 года, потому что
папа  пожелал,  чтобы  его ребенок родился
обязательно  на Новый год. Папа рассчитал,
что зачатие должно произойти 1-го апреля и
только в этот день подъехал к маме с пред-
ложением зачать ребенка.

   Первый  раз  папа  подъехал к маме 1-го
апреля  1903  года. Мама давно ждала этого
момента  и  страшно обрадовалась. Но папа,
как видно, был в очень шутливом настроении
и  не  удержался, и сказал маме: "С первым
апрелем!"

   Мама страшно обиделась и в этот день не
подпустила  папу  к  себе.  Пришлось ждать
следующего года.

   В  1904  году,  1-го апреля, папа начал
опять подъезжать к маме с тем же предложе-
нием.  Но мама, помня прошлогодний случай,
сказала,  что теперь она уже больше не же-
лает  оставаться  в  глупом  положении,  и
опять  не  подпустила к себе папу. Сколько
папа не бушевал, ничего не помогло.

   И  только год спустя удалось моему папе
уломать мою маму и зачать меня.

   Итак, мое зачатие произошло 1-го апреля
1905 года.

   Однако   все  папины  расчеты  рухнули,
потому что я оказался недоноском и родился
на четыре месяца раньше срока.

   Папа так разбушевался, что акушерка,
принявшая меня, растерялась и начала запи-
хивать меня обратно, откуда я только что
вылез.

   Присутствовавший при этом один наш зна-
комый,  студент  Военно-медицинской акаде-
мии,  заявил, что запихать меня обратно не
удасться.  Однако,  несмотря на слова сту-
дента,  меня  все же запихали, но, правда,
потом выяснилось, запихать-то запихали, да
второпях не туда.

   Тут  началась  страшная суматоха. Роди-
тельница  кричит: "Подавайте мне моего ре-
бенка!"  А ей отвечают: "Ваш, - говорят, -
ребенок  находиться внутри вас." - "Как! -
кричит  родительница. - Как ребенок внутри
меня, когда я его только что родила!"

   "Но,  -  говорят  родительнице, - может
быть  вы ошибаетесь?" - "Как! - кричит ро-
дительница,  - ошибаюсь! Разве я могу оши-
баться!  Я сама видела, что ребенок только
что  вот  тут  лежал  на простыне!" - "Это
верно, - говорят родительнице, - но, может
быть,  он  куда-нибудь заполз." Одним сло-
вом,  и  сами  не знают, что сказать роди-
тельнице.

   А  родительница  шумит и требует своего
ребенка.

   Пришлось  звать опытного доктора. Опыт-
ный  доктор осмотрел родительницу и руками
развел,  однако все же сообразил и дал ро-
дительнице хорошую порцию английской соли.
Родительницу пронесло, и, таким образом, я
вторично вышел на свет.

   Тут  папа  опять разбушевался, дескать,
это,  мол,  еще  нельзя назвать рождением,
что  это,  мол,  еще не человек, а скорее,
наполовину зародыш, и что его следует либо
опять  обратно  запихать,  либо посадить в
инкубатор.

   И вот посадили меня в инкубатор.

                    25 сентября. 1935 год.


*           Инкубаторный период          *

   В инкубаторе я просидел четыре месяца.
Помню только, что инкубатор был стеклян-
ный, прозрачный и с градусником. Я сидел
днутри инкубатора на вате. Больше я ничего
не помню.

   Через  четыре месяца меня вынули из ин-
кубатора.  Это сделали как раз 1-го января
1906 года. Таким образом, я как бы родился
в  третий  раз.  Днем моего рождения стали
считать именно 1 января.

                                    [1935]


                   * * *

   Григорьев  (ударяя  Семенова по морде).
Вот  вам и зима настала! Пора печи топить!
Как по вашему?

   Семенов. По-моему, если отнестись серь-
езно к вашему замечанию, то, пожалуй, дей-
ствительно пора затопить печку.

   Григорьев  (ударяя  Семенова по морде).
А  как  по-вашему,  зима в этом году будет
холодная или теплая?

   Семенов. Пожалуй, судя по тому, что ле-
то  было  дождливое,  зима будет холодная.
Если лето дождливое, то зима всегда холод-
ная.

   Григорьев  (ударяя  Семенова по морде).
А вот мне никогда не бывает холодно!

   Семенов.  Это совершенно правильно, что
вы  говорите, что вам не бывает холодно. У
вас такая натура.

   Григорьев  (ударяя  Семенова по морде).
Я не зябну!

   Семенов. Ох!

   Григорьев  (ударяя  Семенова по морде).
Что ох?

   Семенов  (держась  рукой  за щеку). Ох!
Лицо болит!

   Григорьев.  Почему  болит?  (И  с этими
словами хвать Семенова по морде).

   Семенов  (падая  со  стула). Ох! Сам не
знаю.

   Григорьев  (ударяя  Семенова  ногой  по
морде). А у меня ничего не болит!

   Семенов.   Я  тебя,  сукин  сын,  отучу
драться! (Пробует встать).

   Григорьев  (ударяет Семенова по морде).
Тоже учитель нашелся!

   Семенов  (валиться  на  спину). Сволочь
паршивая!

   Григорьев.  Ну  ты,  подбирай выражения
полегче!

   Семенов  (силясь  подняться).  Я, брат,
долго  терпел.  Но хватит. С тобой, видно,
нельзя  по-хорошему.  Ты,  брат, сам вино-
ват...

   Григорьев (ударяет Семенова каблуком по
морде). Говори, говори! Послушаем!

   Семенов (валиться на спину). Ох! <...>


*                 История                *

   Абрам   Демьянович   Пантопасов  громко
вскрикнул и прижал к глазам платок. Но бы-
ло  поздно.  Пепел  и мягкая пыль залепили
глаза  Абрама Демьяновича. С этого времени
глаза  Абрама  Демьяновича  начали болеть,
постепенно покрылись они противными боляч-
ками, и Абрам Демьянович ослеп.

   Слепого Абрама Демьяновича вытолкали со
службы  и  назанчили ему мизерную пенсию в
36 рублей в месяц.

   Совершенно  понятно,  что этих денег не
хватало  на жизнь Абраму Демьяновичу. Кило
хлеба  стоило  рубль десять копеек, а лук-
порей стоил 48 копеек на рынке.

   И  вот  инвалид  труда  стал все чаще и
чаще прикладываться к выгребным ямам.

   Трудно было слепому среди всей шелухи и
грязи найти съедобный отброс.

   А  на  чужом  дворе  и самою-то помойку
найти  нелегко.  Глазами-то  не  видать, а
спросить:  где  тут  у вас помойная яма? -
как-то неловко.

   Оставалось только нюхать.

   Некоторые  помойки  так  пахнут, что за
версту  слышно,  а другие, которые с крыш-
кой, совершенно найти невозможно.

   Хорошо,  если дворник добрый попадется,
а  другой  так шуганет, что всякий аппетит
пропадает.

   Однажды Абрам Демьянович залез на чужую
помойку, а его там укусила крыса, он и вы-
лез  обратно. Так в тот день и не ел ниче-
го.

   Но вот как-то утром у Абрама Демьянови-
ча что-то отскочило от правого глаза.

   Абрам  Демьянович  протер  этот  глаз и
вдруг  увидел  свет.  А  потом и от левого
глаза что-то отскочило, и Абрам Демьянович
прозрел.  С этого дня Абрам Демьянович по-
шел в гору.

   Всюду Абрама Демьяновича нарасхват.

   А  в  Наркомтяжпроме,  так  там  Абрама
Демьяновича чуть на руках не носили.

   И стал Абрам Демьянович великим челове-
ком.

                             Даниил Хармс.
                          8 января 1935 г.


*          Происшествие на улице         *

   Однажды  один  человек соскочил с трам-
вая,  да так неудачно, что попал под авто-
мобиль.

   Движение  уличное  остановилось, и мил-
лиционер  принялся выяснять, как произошло
несчастье.

   Шофер  долго что-то объяснял, показывая
пальцем на колеса автомобиля.

   Миллиционер ошупал эти колеса и записал
в свою книжечку название улицы.

   Вокруг  собралась довольно многочислен-
ная толпа.

   Какой-то человек с тусклыми глазами все
время сваливался с тумбы.

   Какая-то  дама все оглядывалась на дру-
гую  даму, а та, в свою очередь, все огля-
дывалась на первую даму.

   Потом толпа разошлась, и уличное движе-
ние вновь восстановилось.

   Гражданин  с тусклыми глазами долго еще
валился с тумбы, но наконец, и он, отчаяв-
шись,  видно,  утвердиться  на  тумбе, лег
просто на тротуар.

   В  это  время  какой-то человек, несший
стул, со всего размаху угодил под трамвай.

   Опять  пришел  милиционер, опять собра-
лась  толпа  и остановилось уличное движе-
ние.  И  гражданин с тускыми глазами опять
начал сваливаться с тумбы.

   Ну,  а  потом все опять стало хорошо, и
даже Иван Семенович Карпов завернул в сто-
ловую.

                             Даниил Хармс.
                         10 января 1935 г.


*                 Статья                 *

   Прав  был  император Александр Вильбер-
дат,  отгораживая  в  городах особое место
для  детей  и их матерей, где им пребывать
только  и разрешалось. Беременные бабы то-
же  сажались  туда  же, за загородку, и не
оскорбляли своим гнусным видом взоров мир-
ного населения.

   Великий  император Александр Вильбердат
понимал  сущность  детей не хуже фламандс-
кого  художника Тенирса, он знал, что дети
- это, в лучшем случае, жестокие и каприз-
ные  старички.  Склонность к детям - почти
то же, что склонность к зародышу, а склон-
ность к зародышу - почти то же, что склон-
ность к испражнениям.

   Неразумно  хвастаться: "Я - хороший че-
ловек,  потому что люблю зародыш или пото-
му  что  люблю испражняться." Точно так же
неразумно  хвастаться: "Я хороший человек,
потому что люблю детей."

   Великого императора Александра Вильбер-
дата  при  виде  ребенка  тут  же начинало
рвать, но это нисколько не мешало ему быть
очень хорошим человеком.

   Я знал одну даму, которая говорила, что
она  согласна  переночевать  в  конюшне, в
хлеву со свиньями, в лисятнике, где угодно
-  только  не  там, где пахнет детьми. Да,
поистине,  это самый отвратительный запах,
я бы даже сказал: самый оскорбительный.

   Для  взрослого  человека  оскорбительно
присутствие детей. И вот, во времена вели-
кого   императора  Александра  Вильбердата
показать взрослому человеку ребенка счита-
лось наивысшим оскорблением. Это считалось
хуже,  чем плюнуть человеку в лицо, да еще
попасть, скажем, в ноздрю. За "оскорбление
ребенком" полагалась кровавая дуэль.

                               [1936-1938]


                   * * *

   Меня называют капуцином. Я за это, кому
следует,  уши  оборву,  а пока что не дает
мне покоя слава Жана-Жака Руссо. Почему он
все  знал? И как детей пеленать, и как де-
виц  замуж  выдавать!  Я бы тоже хотел так
все  знать. Да я уже все знаю, но только в
знаниях  своих  не уверен. О детях я точно
знаю,  что  их  не надо вовсе пеленать, их
надо  уничтожать. Для этого я бы устроил в
городе  центральную  яму  и бросал бы туда
детей. А чтобы из ямы не шла вонь разложе-
ния, ее можно каждую неделю заливать нега-
шеной  известью.  В  эту яму я столкнул бы
всех  немецких  овчарок. Теперь о том, как
выдавать  девиц  замуж. Это, по-моему, еще
проще.  Я бы устроил общественный зал, где
бы, скажем, раз в месяц собиралась вся мо-
лодежь.  Все, от 17 до 35 лет, должны раз-
деться  голыми  и  прохаживаться  по залу.
Если  кто  кому  понравился, то такая пара
уходит  в  уголок и там рассматривает себя
более  детально.  Я  забыл сказать, что у
всех  на шее должна висеть карточка с име-
нем,  фамилией  и адресом. Потом тому, кто
пришелся  по вкусу, можно послать письмо и
завязать  более тесное знакомство. Если же
в  эти  дела вмешается старик или старуха,
то я предлагаю зарубать их топором и воло-
чить  туда же, куда и детей, в центральную
яму.

   Я  бы  написал  еще об имеющихся во мне
знаниях,  но,  к  сожалению, должен идти в
магазин за махоркой. Идя на улицу, я всег-
да беру с собой толстую, сучковатую палку.

   Беру  я  ее  с собой, чтобы колотить ею
детей, которые подворачиваются мне под но-
ги.  Должно быть, за это прозвали меня ка-
пуцином.  Но подождите, сволочи, я вам об-
деру еще уши!

                     12 октября 1938 годa.


*              Реабилитация              *

   Не  хвастаясь,  могу сказать, что когда
Володя  ударил  меня по уху и плюнул мне в
лоб,  я  так  его схватил, что он этого не
забудет.  Уже  потом я бил его примусом, а
утюгом  я бил его вечером. Так что умер он
совсем  не  сразу.  Это не доказательство,
что  ногу я отрезал ему еще днем. Тогда он
был  еще  жив.  А Андрюшу я убил просто по
инерции, и в этом я себя не могу обвинить.
Зачем  Андрюша с Елизаветой Антоновной по-
пались  мне  под  руку?  Им было не к чему
выскакивать  из-за  двери. Меня обвиняют в
кровожадности,  говорят,  что я пил кровь,
но это неверно, я подлизывал кровяные лужи
и пятна; это естесственная потребность че-
ловека  уничтожить следы своего, хотя бы и
пустяшного  преступления. А также я не на-
силовал  Елизавету  Антоновну.  Во-первых,
она  уже  не была девушкой, а во-вторых, я
имел  дело  с  трупом,  и ей жаловаться не
приходиться.  Что из того, что она вот-вот
должна была родить? Я и вытащил ребенка. А
то,  что  он  вообще  не жилец был на этом
свете, в этом уж не моя вина. Не я оторвал
ему  голову, причиной тому была его тонкая
шея.  Он  был создан не для жизни сей. Это
верно,  что  я сапогом размазал по полу их
собачку. Но это уже цинизм - обвинять меня
в убийстве собаки, когда тут, рядом, можно
сказать,  уничтожены три человеческие жиз-
ни.  Ребенка  я  не считаю. Ну, хорошо: во
всем  этом  (я могу согласиться) можно ус-
мотреть некоторую жестокость с моей сторо-
ны. Но считать преступлением то, что я сел
и  испражнился  на свои жертвы, - это уже,
извините,  абсурд.  Испражняться - потреб-
ность  естесственная,  а  следовательно, и
отнюдь не преступная. Таким образом, я по-
нимаю  опасения моего защитника, но все же
надеюсь на полное оправдание.

             [Вторник] 10 [июня] 1941 год.


┌════════════════════════════════════════┐

░░░░░░░░░    Дядюшкой Gill'ом   ░░░░░░░░░░
                 работал
░░░░░░░░░ Александр Шимановский ░░░░░░░░░░

░░░░░░░░░  Text printed by VfNG ░░░░░░░░░░

└════════════════════════════════════════┘