200 #D 01 июля 1995

Отражения - Мир это место, где жить нельзя.

************************** Отражения *************************** 

                        Наталья РЕЗАНОВА

                МИР - ЭТО МЕСТО, ГДЕ ЖИТЬ НЕЛЬЗЯ

Святослав ЛОГИНОВ. Избранное. Том 1: Многорукий бог далайна: 
Роман.- Нижний Новгород: "Флокс", 1994.- 384 с.- ("Золотая полка 
фантастики"). 

   Питерский  фантаст Святослав Логинов дебютирует в Нижнем Нов-
городе романом "Многорукий бог далайна". То есть, известен Логи-
нов уже лет десять. Я принадлежу к тем, кто запомнил Логинова по 
повести "Страж Перевала", а полюбил за рассказы на темы европей-
ского Средневековья  ("Железный век", "Микрокосм", "Цирюльник").
И до сих пор казалось,что попытки Логинова отойти от малой формы
были малоудачны ("Я не трогаю тебя"), а попытки перейти с запад-
ной  на иную - отечественную, скажем - почву ("Машенька") просто
огорчительны.
   И вот - роман, и весьма объемистый. И весь знакомый логиновс-
кий антураж, все эти алхимики, рыцари, ведьмы и тому подобное, -
отринут  полностью. Возможно, это  многих  разочарует. Но я могу
сказать - на сегодняшний  день это лучшее, что написал Святослав
Логинов. Хотя  традиционные атрибуты западного фэнтези им отбро- 
шены, абсолютно точно соблюдается главный принцип главного клас-
сика и теоретика жанра,ставившего целью фэнтези создание вторич-
ных миров. Ибо роман об этом самом - о создании и разрушении ми-
ра.
   Только  во всех канонических мифологических системах мир соз-
дан либо для человека, либо хотя бы приемлем для его обитания. А
если мир изначально создан против человека?
   Творец, старик  Тэнгэр, устав  от вековой борьбы с многоруким
порождением бездны Ёроол-Гуем, ненавидящим все живое, предлагает
сотворить мир специально для Многорукого - просто для того, чтоб
тот  от  Тэнгэра  отвязался  и  не мешал ему думать о вечном. "Я
построю  для тебя четырехугольный далайн - обширный и не имеющий 
дна, я  наполню  его водой, чтобы ты мог плавать, населю всякими 
тварями - мерзкими  и отвратительными на вид, и ты будешь влады- 
чествовать над ними". Но среди множества встречных условий, пос- 
тавленных  Многоруким: "Мне  надо, чтоб  среди  этих тварей была
одна, похожая на тебя, как схожи две капли воды, чтоб у нее были 
две руки и две ноги, чтоб она умела разговаривать и думать о ве- 
чном.Я буду убивать эту тварь в память о нашей битве". Но Тэнгэр 
также  приговаривает к тому, что раз в поколение будет рождаться
илбэч - человек, умеющий  создавать  сушу  лишь силой желания, и
неизвестно, останется ли,прежде чем яд Многорукого разъест огра-
ждающую мир стену,место в далайне самому Многорукому. Таков "миф
творения" в изложении Святослава Логинова. Мир,созданный по мер-
кам дьявола и для обитания дьявола,а человек,созданный по образу
и подобию Божьему (Тэнгэрову)  изначально  дьяволу (Ёроол-Гую) в
жертву обречен.
   Псевдодальневосточная терминология (и дальнейшие "как бы" мо-
нгольские  и китайские реалии) не должны вводить читателя в заб-
луждение. Хотя, конечно, введут, и, уверена,что будет высказанно
мнение, что  Логинов написал роман на основе монгольской мифоло-
гии. Ничего подобного. Я уже сказала - никакие канонические сис-
темы в основе романа не лежат. Я сказала также - никакие канони-
ческие...
   В раннем  христианстве оппозиция Бог - Сатана выражена слабо.
Господь  всемогущ, и представлять, что Сатана может реально про-
тивостоять  ему - значит, умалять величие Божье. Но прежде хрис-
тиан и в первые века их были гностики, отнюдь не считавшие Твор-
ца  всемогущим. Ибо  тот Творец, которого мы знаем - лишь слабая
эманация, отражение истинного непознаваемого Бога. Разумеется, у
такого  творца-демиурга  может  быть "черный двойник", Сатанаил,
истинный хозяин нашего мира. "Сотворение мира - эпизод второсте-
пенный. Блистательная идея - мир, представленный,как нечто изна- 
чально пагубное, как косвенное и превратное отражение дивных не- 
бесных помыслов". (Х.Л.Борхес, "Оправдание лже-Василида", цит.по 
кн. "Письмена Бога", М., 1992).
   Но  гностицизм  был всего лишь философской системой, вдобавок
элитарной. Потом  пришел пророк Мани и создал на ее основе "уче-
ние, доступное всем" - о вечной борьбе света и тьмы и регулярных
явлениях "посланцев света". Церковь  тут же объявила манихейство
ересью и принялась его искоренять.
   Говорят, все  со  временем становятся похожи на своих врагов.
На протяжении столетий манихейство возрождалось под именами пав-
ликианства, движения катаров и вальденсов,богомильства - считав-
ших мир вотчиной Сатанаила.
   На протяжении столетий церковь уничтожала павликиан, катаров,
вальденсов и богомилов, жгла их на кострах, объявляла против них
крестовые  походы. К  исходу  Средневековья с ересью манихейства
было  поконченно. Но  если  бы люди внимательно взглянули окрест
себя, то увидели бы, что живут в манихейском мире.
   Влияние гностическо-манихейской доктрины  на формирование ци-
вилизации - тема, вполне  достойная  внимания  писателя вообще и
писателя-фантаста в частности. В нашей литературе она затронута,
кажется, только  Аркадием и Борисом Стругацкими  в  "Отягощенных
Злом". Но, если у Стругацких идет речь о нашем мире, нашей циви- 
лизации, то Логинов развивает эту тему  на материале "вторичного
мира". Мира, изначально пагубно для человека.
   Далайн - четырехугольник, обнесенный стеной Тэнгэра, где пле-
щется ядовитая влага и торчат каменные острова - оройхоны. Орой-
хоны бывают сухие,мокрые и огненные,причем жизнь возможна только
на  сухих. Множество  хищных  и омерзительных тварей - не считая
явлений Многорукого, уничтожающего все живое везде,где дотянутся
его  щупальца. Плюс  еще всевозможные прелести. Невозможный мир.
Невыносимый мир.
   ...А люди  живут. И не просто  живут - цивилизацию построили,
отнюдь  не примитивную. Научно-техническая мысль не дремлет - во
всяком случае, при полном отсутствии в далайне каких-либо метал-
лов и крайне редко встречающемся дереве до огнестрельного оружия
и артиллерии здесь додумались.
   ...И мысль социально-политическая - тоже. В далайне представ-
лены  едва ли не все возможные формы правления. Классическая аб-
солютная  монархия  (Страна Вана). Теократия (Страна Старейшин).
Тоталитарная  структура  в  духе  "лагерного коммунизма" (Страна
Добрых  Братьев). Анархическое  общество изгоев, из которого при
нормальном  миропорядке способен прорасти "здоровый капитализм".
Короче, все. А значит, к несчастьям человечества, запрограммиро-
ванным от сотворения далайна,добавляются еще и неизбежные войны.
   И все это на крохотной площадке, потому что весь далайн, весь
мир  этого  человечества, если  двигаться вдоль стены Тэнгэра по
прямой, можно  пешком обойти за четыре дня. Правда, прямых дорог
в далайне нет.
   По этому миру  и странствует герой романа Шооран. Странствует
под  видом солдата-цэрэга, каторжника, бродячего сказителя, тща-
тельно  скрывая  свой дар илбэча. Потому что на илбэче не только
проклятие  Многорукого, обрекающее  его  на  вечное одиночество.
Илбэч - желанная  добыча  для любого правителя, потому что илбэч
создает в далайне новую сушу. Новая суша - новые территории. Без
комментариев.
   Шооран  бродит, автор  же вместе с ним осваивает мир далайна,
описывая его реалии  (перечислять которые было бы слишком долго)
и то,что формирует духовный мир его обитателей. "Миф о творении"
здесь уже цитировался. Есть и мифы о культурном герое, героичес-
кие  и любовные предания, скабрезный "низовой" фольклор. И почти
везде - центральная фигура - Многорукий,дьявол и бог этого мира.
И при всей его искусственности, лабораторной заданности, мир по-
лучается весьма достоверным и в чем-то очень знакомым. Сравните:

   "И каждый  говорил своему брату: - То, что ты видишь,- мое, и
все иное - тоже мое" (Логинов). 

   "И  сказал  брат  брату: "Это мое, и это - мое же". ("Слово о
полку Игореве"). 

   "Ты  хочешь  меня уничтожить, о Тэнгэр! Но подумал ли ты, что
вместе  со  мной ты разом уничтожишь половину вечного времени, и 
половину  бесконечности, их  обратную, темную сторону? Сможет ли 
твоя светлая сторона существовать без меня,и на чем будет стоять 
алдан-тэсэг, если не будет моей бездны?" (Логинов). 

   "Ты  произнес  свои слова так, будто ты не признаешь теней, а
также и зла. Не будешь ли ты так добр подумать над вопросом: что 
делало бы твое добро, если если бы не существовало зла, и как бы 
выглядела земля,если бы с нее исчезли тени? Ведь тени получаются 
от  предметов и от людей... Не хочешь ли ты ободрать весь земной 
шар, снеся с него прочь все деревья и все живое из-за твоей фан- 
тазии наслаждаться голым светом?" (М. Булгаков, "Мастер и Марга- 
рита"). 

   "Изгои - люди, загнанные жизнью туда, где жить нельзя" (Логи-
нов). 

   "Жизнь - это  место, где  жить  нельзя". (М. Цветаева. "Поэма
конца"). 

   Этот  ряд можно было бы продолжить вплоть до братьев Стругац-
ких, и, кажется, подобные  "скрытые  цитаты"  не  есть случайные 
оговорки, и  уж, конечно, не  плагиат, а  цепь условных знаков -
следуем  за русской литературной традицией. Но только ли русской
и только ли литературной?
   "За  прошедшее  время страна всеобщего братства одряхлела еще
больше, хотя  и  вела  успешные  войны  разом на двух фронтах. В 
общинах оставались только женщины, которые и кормили всю страну, 
выполняя  как  женские, так  и мужские работы. Мужчины поголовно 
считались  цэрэгами. Сказочная добыча... давно рассосалась неве- 
домо  куда, новых приобретений заметно не было, но весь народ... 
жил надеждами, а значит не жил вовсе". Знакомо? 
   Или: "После  падения твердокаменного государства принудитель-
ной любви и узаконенного братства,на каждом оройхоне обосновался 
свой особый царек или республика, отличающаяся от прошлых времен 
лишь немощью и особым изуверством. Никто там не стал жить ни лу- 
чше, ни  сытнее, все, как  и  прежде, ненавидели чужаков, а сами 
старались кормиться за счет более слабых соседей". 
   Политический  памфлет? Не  без этого. К счастью, этим дело не
ограничивается, иначе  "Многорукий бог" ничем не отличался бы от
"Анастасии" Бушкова, от чего Тэнгэр миловал. 
   Что же до принадлежности к культурным традициям, то тут нево-
льно вспоминается,что культурологи определяют цивилизацию Запада
как "культуру вины", а цивилизацию Востока как "культуру стыда".
В своих рассуждениях Шооран  приходит к мысли, что во всех бедах
мира виноват не дьявол - Многорукий, но демиург Тэнгэр, ибо тво-
рение - это действие,а всякое действие влечет за собой зло. Рас-
суждение абсолютно в духе китайской (конкретно,даосской) филосо-
фии,проповедующей принцип "недеяния".Но вывод-то каков? "Виноват
тот, кто  делает. Значит, будем  виновны". Спрашивается, ушел ли 
Логинов в действительности  от своего изначального "западничест- 
ва"?
   Следует заметить, что роман вовсе не является мешаниной фило-
софских, религиозных и политических рассуждений, как,похоже,сле-
дует  из  моих заметок. Это, как и положено роману, прежде всего
история. История  о творце. Ибо дар илбэча - метафора творчества
(определение  "поэт" в романе прилагается только к Шоорану, хотя
сказители  в  далайне  не  так уж редки). И творчества как жажды
абсолюта. У Шоорана есть еще один антагонист, кроме Многорукого.
Это  его  собственный  брат и антипод Ээтгон. Если Шооран - "тип
творца", Ээтгон - "тип реального политика","рачительный хозяин",
вроде  ануйевского Креона. Шооран стремится уничтожить зло, Ээт-
гон - к нему приспособиться. И житейская правда в конечном счете
на стороне Ээтгона. Что, в общем, тоже малоутешительно.
   ...И о том,куда такая жажда абсолюта способна завести. Потому
что  в борьбе  с жестокостью  мира Шооран незаметно перешагивает
грань, за которой строит уже "не для людей, а против далайна". А
человечество  для него сосредоточилось в прибившейся к нему юро-
дивой  карлице  Ай, по слабоумию своему не понимающей, кто с ней
рядом. И  когда  Ай  убивают  оголодавшие крестьяне (а оголодали
они, между прочим, из-за того, что в результате глобального тво-
рения Шоораном суши в далайне царит страшная засуха),люди вообще
перестают  для него что-то значить. Важна только борьба с Много-
руким. "В вечном чудовище  скрывался смысл и оправдание борьбы и
надрывной  испепеляющей работы". И Многорукий, незримо присутст- 
вующий в сознании Шоорана, как черт в сознании Ивана Карамазова,
говорит:
   "Я  вижу, добрый  илбэч, ты еще страшней, чем я. Думающий как
ты может и победить, а если бы люди пережили тебя, ты остался бы 
в их памяти великим богом. Тогда нас стало бы трое: старик, сде- 
лавший все и не делающий ничего, я - его тень и истинная суть, и 
ты - предвечный  и единосущный сын и вместе с тем лучшее из тво- 
рений, пришедший  во имя любви и убивший мир. Жаль, некому будет 
полюбоваться на такую троицу". 
   Все со временем становятся похожими на своих врагов.
   И гибнет Многорукий, и рушится стена Тэнгэра. А за ней - мир.
Наш  мир  в его первозданной чистоте. Хэппи-энд? Ни в коем разе.
Потому что человеческая природа осталась прежней, а в нашем мире
свои трудности, и Логинов под занавес создает "мир будущего", в
котором воплощенный кошмар далайна представляется золотым веком,
раем земным, сказочной страной изобилия, а Многорукий - добрым и
благостным  божеством. И потому, что поблизости маячит стена но-
вого далайна. И потому, что этот мир невыносим для Шоорана - для
нынешнего  Шоорана. "Он не может  жить без ненавистного далайна,
без  ядовитой  влаги, стылой бездны и дыма жгучих аваров. Нельзя 
прожившему жизнь в борьбе лишаться врага. Он создал новый мир,но 
ему нет в нем места". И в последний раз он призывает свой дар, и 
в новом далайне  становится новой инкарнацией Многорукого, с ко-
торым будет бороться новый илбэч... Кольцо замкнулось. Что соот-
ветствует  древней  и почтенной традиции. Убийца царя становится
царем. Убийца дракона - драконом. А убийца Многорукого...
   Питерский  фантаст Святослав Логинов написал хороший роман. И
это  единственный утешительный итог, который я могу здесь предс-
тавить. Других нет.

---------------------------------------------------------------- 

                        Николай ПЕРУМОВ

Марина и Сергей ДЯЧЕНКО. Привратник: Роман-фантазия.- 
Киев: РПО "Полиграфкнига", 1994.- 328 стр.- ("Fantasy 
Collection"). 

   Романом  это  произведение  можно  назвать  едва  ли - скорее
длинная  повесть. Классическая, выдержанная  в  лучших традициях
"fantasy". Сделана  небезуспешная  попытка  отойти  от  традиций
"quest'a", когда  седобородый маг в самом начале объясняет нака-
чанным  героям, что  нужно делать, после чего книгу можно читать
лишь для того, чтобы посмотреть, удалось ли автору придумать но-
вый способ "низведения" и "курощения" главного негодяя.
   В "Привратнике" все  не так. Есть  загадка - в мир, где живут
люди, некоторые  из которых являются магами, пытается прорваться
некая Третья Сила. Что это такое, откуда она взялась, чего хочет
- никому не понятно. Вокруг этого и строится сюжет, состоящий их
двух линий - собственно расследования того, что же это за Сила и
странствия - на первый взгляд  бесцельного - бывшего мага Марра-
на, он же - Руал Ильмарранен (отчетливый отзвук "Калевалы", хотя
никакой связи  с финским эпосом в дальнейшем не обнаруживается).
Маррана  лишили силы его былые коллеги за... В общем, за дело. И
теперь блистательному  в прошлом чародею приходится все начинать
сначала - чуть ли не учиться ходить.Что и неудивительно - неско-
лько лет он простоял, превращенный в вешалку. ( "Amber" помните?
Кого  там в Замке Четырех Миров превратили в тот же предмет обс-
тановки?).
   Дальше  начинаются  его  странствия - тщательно выписанные, с
яркими характерами второстепенных героев,но не слишком связанные
с основным  сюжетом. Они  скорее работают на раскрытие характера
самого  Руала. Это, пожалуй, главная слабость книги - сократи на
один  эпизод, на  два, на  три - едва ли что-то изменилось бы. И
все  это  время  Третья Сила настойчиво стремится достучаться до
сознания Руала, чтобы тот, естественно, послужил бы ей посредни-
ком, открыл  бы ей дорогу в этот мир. Открыл в буквальном смысле
слова - отпер большую железную дверь.Способ покупки также весьма
прост - "ты все потерял,а со мной ты вновь сможешь обрести все".
   Собственно, весь ряд руаловых приключений - а для него они не
слишком приятны и прибыльны - служит для того, чтобы максимально
заострить  этот  выбор. Герой потерял все, его предали и продали
почти  все, кто мог - так почему бы не принять королевский пода-
рок, почему бы не отодвинуть засов на железной двери? Вторая ли-
ния, с расследованием, которое  ведут  колдуны Ларт, Бальтазар и
прорицатель  Орвин, выписана  менее  тщательно  -  хотя удач там
больше. Яркие  и живые характеры колдунов - отнюдь не ангелов во
плоти  по  типу  Гэндальфа, много  веселых, комичных ситуаций, в
которые  попадает ученик колдуна Ларта по имени Дамир - трусова-
тый и не слишком обремененный умом паренек. Колдуны ищут посред-
ника  Третьей  Силы - хотя читатель обо всем догадывается сразу,
что несколько снижает общий интерес к книге. Есть много прекрас-
ных деталей, очень оживляющих происходящее. Например,одни только
кисти штор на окнах в доме колдуна Ларта - кисти штор, что ловят
мух и питаются ими! Мне понравилось...
   Однако  чувствуется, что  авторы изо всех сил все-же пытались
уйти  от развлекательности. Отсюда некоторые неувязки с сюжетом,
его  откровенное  "провисание"  в середине книги - когда мне уже
все ясно, кто привратник и что Руал Ильмарранен уже потерял все,
что  имел  -  там  есть  эпизоды, которые неоправдано затянуты и
которые  можно спокойно пропустить. Например, история с волком -
оборотнем, рассказанная  необычайно  подробно, но  закончившаяся
пшиком. Оборотень  есть  Ильмарранена  отказывается и ускакивает
себе  в  степь. Зачем, почему, для  чего - объяснений нет. Можно
строить предположения, но нужно ли?
   Подоводя  итоги, скажу, что  дебют авторам - если это дебют -
явно удался. Отмеченные выше слабости вытекают, скорее, из изли-
шнего "умения" авторов,их стремления сделать вещь ближе к "мэйн-
стриму" (что-то наподобие "Альтиста Данилова" В.Орлова ).Так что
будем  с нетерпением ждать следующих их книг! Тем более, что, по
слухам, продолжение уже есть...

---------------------------------------------------------------- 

                        Сергей БЕРЕЖНОЙ

Сергей ЛУКЬЯНЕНКО. Лорд с планеты Земля: Фантаст. 
произведения.- Алматы: ЛИА "Номад", 1994.- 576 с. 

   Сначала пара замечаний, отношения к литературе не имеющих.
   Во-первых, обложка. Такого  позорного  оформления  книги я не
видел  уже  давно. При  виде этой живописи хочется выть, топтать
книгу и увлеченно мешать ее  с грязью. Давненько книга не будила
во мне обезьяну...
   Теперь  о близком  и родном - об авторских правах. Я так и не
сумел понять, кто же владеет, говоря унылым канцелярским слогом,
копирайтом  на  текст. С оформлением все ясно - на него копирайт
художника  проставлен. Наверное, чтобы  никто не вздумал украсть
эту  обложку. А вот с текстом - сплошные непонятки. Два копирай-
та: первый ТОО "Пан", Москва. Второй ЛИА "Номад", Алматы. Сергей
Лукьяненко за всем этим как-то не просматривается. Особенно если 
учесть, что по российскому закону об авторском праве юридическое
лицо  не  может быть владельцем авторских прав на художественный
текст.Ну,положим,на алматынских номадов это не распространяется,
но московские паны-то...
   Хотя, что я ною? Вон "Флокс" в "Многоруком..." вообще постес-
нялся  поставить копирайт на текст - и свой, и автора. Наверное,
чтобы Логинов не умер от застенчивости.Владелец авторских прав -
это звучит для некоторых, видимо, слишком гордо.
   Ладно. Теперь о литературе. Пришла пора!
   Ну, о "Рыцарях Сорока Островов" я распространяться  не буду -
этот  роман уже выходил, а на каждое переиздание не нарадуешься.
Но  вот "Принцесса стоит смерти" и "Планета, которой нет", напе-
чатанные в этом сборнике впервые,подробного разговора вполне за-
служивают. Во-первых,это классическая "космическая опера" - и по
форме,и по содержанию.Во-вторых,это первая УДАЧНАЯ отечественная
космическая опера после "Чакры Кентавра" Ларионовой. Мазохистски
пытаюсь  вспомнить что-то еще - из той же оперы - но безуспешно.
"Люди как боги" сильны  гамильтоновским  размахом, но слишком уж 
нравоучительны - местами. Эпопеи  Головачева  были  бы похожи на
оперы, если  бы  у  героев хоть можно было арии отличить одну от
другой... Впрочем, тут я придираюсь, наверное...
   "Принцесса  стоит  смерти"  начинается  не  по жанру чернушно
(главный герой - крутой мэн, держит понт в районе), но затем пе-
ремещается  на чужую планету (у вас есть проблемы с перемещением
героев на другие планеты? - у Лукьяненко - нет) и уже вследствие
этого  факта  становится  рыцарем  без  страха и упрека. Полторы
страницы на освоение "плоскостного меча", две страницы на введе-
ние  в курс  дела - и айда освобождать принцессу. Для этого надо
завалить одного крутого кента,который не по делу хорошо машется.
С первого раза это не получается. Герой вынужден вернуться назад
по  сюжету  (в компьютерных  игрушках это называется "load saved
game") и переиграть кента так, чтобы тот не смог слишком выделы-
ваться...
   (Я совершенно  не боюсь пересказывать сюжет - он вполне стан-
дартен для "опер" и автор почти не старается засекретить следую-
щие его повороты. Кайф проистекает от того, как этот сюжет напи-
сан. Лукьяненко умеет писать легко и напористо, так,что и читать
его тексты удивительно легко. И крепость в его прозе как раз та-
кая, чтобы все это читалось, как пилось...)
   ...Дальше  начинается  разнообразное  мочилово  и  постепенно
герой  начинает  держать понт на всей территории планеты. Абзац.
Впрочем,принцесса оказалась изрядной занудой и потребовала,чтобы
наш  герой  открыл  свою  родную планету. А то неудобно ей замуж
выходить за варвара из неизвестно откуда.
   Весь  второй роман ("Планета, которой нет") герой воюет с те-
ми, кто хочет открыть Землю раньше него. Конкуренты просто и без
затей  собираются  нашу планету заминировать и рвануть. Все это,
конечно, из глубоко философских соображений. Герой этого,естест-
венно,не хочет - из соображений вполне сентиментальных. Мочилово
приобретает  совершенно разнузданный массовый характер, но Земля
все  одно  заминирована, счетчик  уже щелкает, а карманы пусты и
спасать Родину нечем.
   Но чтоб мы да не спасли! Х-ха! Поднатужились и...
   В общем, все в кайф.
   Совершенно  иного уровня разговора заслуживают опубликованные
в сборнике  рассказы. Я впервые прочитал "Мой папа - антибиотик"
и был поражен. Рассказ, по тону откровенно подростковый, отраба-
тывает  тему "солдат цивилизации" - людей, которые берут на себя
грязную и кровавую работу, необходимую для блага государства/об-
щества/цивилизации - как это благо  понимают "выше". Аналогичную
тему поднимал Владимир Покровский в "Парикмахерских ребятах", но
Покровского  интересовала  прежде всего этика и психология самих 
этих людей, а Лукьяненко углубляется в более абстрактные этичес-
кие вопросы - например, может ли  социум считаться этичным, если
он  прибегает (хотя  бы  и вынужденно) к таким средствам. И тема
возмездия... К умозрительной социальной этике я давно неравноду-
шен, равно  как и к вопросу применимости ее теоретических дости-
жений к практике.
   Рассказ "Л" - значит люди" посвящен  актуальной, кажется, на-
веки, теме  ксенофобии. Человек для выполнения задания на другой
планете с агрессивной средой трансформируется в наиболее приспо-
собленное  для  существования в этой среде тело. Экипаж тамошней
станции демонстрирует  свою  нетолерантность к его новой форме и
кое-кто  из  планетологов  даже предпринимает попытку уничтожить
его. Лукьяненко  несколько  отстраненно, но  весьма  убедительно
демонстрирует, что внешняя форма имеет для современного человека
большее  значение, чем содержание: ксенофобия здесь возникает не
по отношению к представителям негуманоидной расы, но из-за того,
что  форму  тела  изменил один из людей Земли... Планетологи это
вполне  сознают, но  подсознание  любое отклонение от обыденного
воспринимает  как  опасность - и стремится  защититься. А лучший
способ обороны...
   "Поезд в Теплый Край", "Дорогу на Веллесберг"  и "Фугу в мун-
дире" я читал  в журнальных публикациях прежде и могу лишь конс- 
татировать,что Лукьяненко на протяжении последних пяти лет рабо-
тал ровно,принципиальных провалов у него не было,но и очевидного
творческого  роста после "Рыцарей Сорока Островов" я тоже не за-
метил. Рост профессионализма - да,безусловно. Но профессионализм
- это еще не все.
   Из  обычной  стилистики  у  Лукьяненко выделяется только "По-
езд..." - достаточно  жесткая новелла, наполовину символическая, 
наполовину  притчевая. Единственная  у  Лукьяненко вещь, которая
сопоставима  со  стилем "четвертой волны" и ясно показывает, что
все достижения предшественников Сергеем вполне освоены. С другой
стороны, он  не слишком-то стремится применять эти достижения на
практике - чему я могу только порадоваться... Не потому,конечно,
что меня чем-то не устраивает "четвертая волна" - напротив, - но
потому, что  теперь  можно и должно рассматривать эту волну лишь
как  одну из предшествующих, и достижения ее - это фундамент для
новых достижений,но не фигуры,венчающие высокие шпили российской
фантастики