Maximum #25 17 ноября 1996

Самиздат

Печатается с продолж. - Папуас из Гондураса (продолжение).

╔════════════════──────────────────────────────════════════════╗
│		   ПЕЧАТАЕТСЯ С ПРОДОЛЖЕНИЕМ. 		       │
╚════════════════──────────────────────────────════════════════╝

 (R) Федин Павел


			  В. Шинкарев

		      Папуас из Гондураса.
			 (продолжение)


			  Первая серия

			  Островитянин

		     " Столько лет на острове и ни минуты покоя!
		     Нет, все-таки зря его не сожрали дикари..."
						       Ю.Нагибин


   Стояла обычная для этих мест пасмурная погода.  Ледяной ветер
катил валы свинцового Средиземного моря на мрачный Лазурный  бе-
рег. Моросил пронизывающий дождь.

   Лорд Храм Хронь, расставив ноги, грузно стоял на террасе сво-
его неприютного палаццо и,  насупив брови,  напряженно глядел на
море.  Как всегда он считал волны.  ( К сожалению,  почти любому
телезрителю  ясна причина этого несколько парадоксального начала
- сьемки проводятся на берегу Финского залива.  Лорд Хронь смот-
рит  прямо  на темный силуэт Кронштадта.  Проплывают последние в
сезоне теплоходы.  Чайки,  как черная бумага, клочьями носятся в
воздухе.  Но Валерий не замечает этого,  не будем же и мы приди-
раться. )

   Лорд Хронь,  насчитавшись досыта, надвинул поглубже треуголку
и пошагал по лужам домой.

   ( Камера  скользит по белесым камням террасы,  изьеденным ка-
кой-то ржавчиной и мазутом. Звучит жуткая, настороженная музы-
ка.)

			*	*	*


   Роскошно обставленная столовая в палаццо лорда Хроня.

   За большим столом лорд Хронь аппетитно  хлебал  суп-жульен  в
сопровождении своей дочери, леди Елизабет Хронь, невзрачной про-
винциальной девицы тридцати лет,  приживалки фрау Маргарет  Мор-
генштерн, лютой особы, старого друга Питера Счахла.

   Бедняга Питер,  весь белый, субтильный, давно переступил пос-
леднюю  стадию  злокачественного  развития чахотки.  При попытке
что-нибудь сказать, он заходится в припадке мучительного кашля -
топает ногами,  рвет кружева на груди так, что золото сыплется с
кружев, смахивает со стола дельфтский фаянс. Поэтому за его спи-
ной стоял негр,  который сжимал беднягу в своих стальных обьять-
ях,  не давая и пикнуть. Вообще негров в столовой довольно много
- они попарно стояли у каждой двери, голые по пояс, в сафьяновых
шароварах,  с какими-то идиотскими тюрбанами на головах. У неко-
торых были опахала.

   ( Валера Марус  откинулся  на  раскладушку  и  захохотал.  Он
представил  себе,  что и в его комнате день и ночь слоняется па-
рочка голых по пояс негров - раскрывает перед ним двери в туалет
и на кухню, отгоняют комаров своими опахалами, ночью блестят вы-
пуклыми глазами, похожими на яичницу глазунья. )

   Лорд Хронь, вычерпав ложкой весь суп-жульен, отодвинул от се-
бя тарелку,  утер лоснящийся рот,  вмазал локтем крупные  брызги
супа в скатерть.

   Лакей в буклях принял тарелку, вопросительно заглядывая лорду
в глаза, тот в знак утверждения громко хлопнул в ладошки (у лор-
да ручки маленькие).  Тотчас несколько негров,  голых  по  пояс,
внесли несколько бутылок портвейна и стаканы.

   Питер Счахл,  несколько оживившись, попытался сказать что-то,
указывая на бутылки дрожащим перстом,  но зашелся в приступе му-
чительного кашля.  Он едва успел прижать к губам тонкий батисто-
вый  платочек,  как  негр схватил его и сжал в своих маслянистых
обьятьях.

   - Дай  ты  парню  выпить спокойно,  - пробормотал лорд Хронь,
раскупоривая бутылку.

   Освободившись, бедняга  Питер посмотрел на платок и с горест-
ным, укоризненным видом показал сотрапезникам: на платке выделя-
лись алые пятнышки крови.

   Леди Елизабет, славная девушка, посмотрела на платок с непод-
дельным волнением.

   Фрау Маргарет Моргенштерн посмотрела как вурдалак.

   Лакеи и негры зажгли свечи.

   - Вон оно, шут его дери, - задумчиво сказал лорд Хронь.

   ( Делается заметно,  что лорд Хронь не является глубоко обра-
зованным и вообще интеллигентным человеком;  авторы желают  при-
дать фильму социально нравственный оттенок.  Ну,  сакажем прямо:
образование лорд Хронь получил в церковно-приходской школе, да и
кончил-то три класса,  четвертый коридор. В обществе он, однако,
умел это скрыть,  отчасти по своей малокоммуникабельности.  Лорд
придавал не слишком много значения тому,  что не входило входило
в круг его интересов, весьма, впрочем, неширокий. )

   - Позволю себе напомнить, что наша трапеза прервала отчет ка-
питана,  - произнесла фрау Маргарет в наступившей  тишине.  Фрау
Маргарет, когда говорит, покачивает челюстями, как акула.

   Во вновь наступившей тищине слышно, как лорд Хронь отхлебыва-
ет вино. Лакеи и негры с почтеним взирают на него.

   - Вбанги,  позвать капитана!  - мрачно изрекла фрау  Маргарет
Моргенштайн.

   - Я, фрау, - кланяясь, ответил голый по пояс Вбанги, и подой-
дя к двери, зычно крикнул.

   Веселый капитан с почтительным полупоклоном вошел в столовую;
машет шляпой, улыбается. Даже фрау Маргарет чуть заметно улыбну-
лась ему,  обнажив два мощных клыка,  а у леди Елизабет рот отк-
рылся  до ушей.  Бедняга Счахл улыбается прекрасной предсмертной
улыбкой:  играйте, дети, вам жить, а мне помирать. Лорд Хронь не
обратил  на  вошедшего  особого внимания:  он держал бутылку над
стаканом, экономно выжимая из нее последние капли.

   Лакей в  буклях  принял  у капитана шляпу и степенно отошел к
толпе полуголых чернокожих.

   ( Валера сильно зевнул и переключил телевизор на другую прог-
рамму.  Ему скучно,  неинтересно.  По другой программе медведи в
юбочках медленно играют в хоккей с полуодетой красоткой.  Валера
некоторое время лениво смотрел на  этот  чудовищный  кошмар,  но
оператор фокусирует камеру на несчастных животных,  а не красот-
ке,  и Валера, грязно выматерившись, снова переключает телевизор
на "Папуаса из Гондураса",  решив смотреть его до конца.  Вообще
говоря, механический зрительный корм, предлагаемый нам телевиде-
нием,  как правило,  представляет собой разлагающий душу,  но не
интересный бред,  а значит,  таковым же надлежит быть моему  по-
вествованию... ну, ладно, посмотрим. )

   - Как только судно приблизилось к неотмеченному на карте ост-
рову,  - оживленно рассказывает веселый капитан (на экране пока-
зывают куски моря,  суши и многое из того о чем  идет  речь),  -
впечатление о его необитаемости резко рассеялось. Там и сям вид-
нелись следы разумной, или я бы скорее сказал - рукотворной дея-
тельности. В разных направлениях остров перегораживали изгороди,
заборы и частоколы,  сооруженные без видимого назначения. На бе-
регу, так же окруженное забором, стояло небольшое деревянное со-
оружение,  напоминающее,  миль пардон, леди, туалет - каковым он
впоследствии и оказался.  что все это означало?  Зачем? Я достал
подзорную трубу и тщательно осмотрел остров в  поисках  дыма  от
костра - известно,  что обитатели необитаемых островов постоянно
утомляют себя разведением костров в надежде на то, что проплыва-
ющие мимо корабли обратят на них какое - нибудь особенное внима-
ние.  Однако ни костра,  ни дыма видно не было; то есть дым был,
но  это  был дым огнедышащей горы,  возвышаящейся среди острова.
Подзорная труба сильно увеличила дикое впечатление  от  острова.
Бесконечные,  ненужные изгороди пугали воображение - развлечение
сумашедших,  а,  может быть,  кто-нибудь проделал этот каторжный
труд, чтобы убить время? Когда я был готов принять рещение пово-
рачивать оглобли подобру-поздорову от греха подальше, ко мне по-
дошел  суперкарго и молча указал на лежащий в небольшом углубле-
нии странный предмет, напоминающий ящик, а скорее гроб... и бла-
годарите бога,  сэр, что я все же решился подойти к этому безум-
ному острову! - победно эаявил сияющий капитан.

   Лорд Хронь  с  обычным для него выражением спокойной глупости
молча смотрел на капитана.

   - К делу,  капитан,  к делу короче!  - металлическим утробным
голосом произнесла фрау Маргарет.

   - Извольте, сударыня, извольте! Это предположение блистатель-
но подтвердилось - то был в самом деле гроб,  в котором-то и ле-
жал единственный обитатель острова.

   - Дохлый? - осведомился лорд Хронь.

   - Самое  гнетущее  и торжественное в мрачной обстановке этого
острова заключалось в том, что нет!

   - Что "что нет"? - с нетерпением спросила фрау Маргарет.

   - Бедняга лежал в гробу заживо.

   - Однако,  вы мне изрядно надоели, капитан, - устало обьявила
фрау Маргарет,  - Почему нельзя рассказать  коротко,  конкретно,
без эмоций и по порядку?

   - Я тогда вообще ничего рассказывать не буду.

   - И без истерик. Ну подошли вы к гробу...

   - Я велел спустить на воду две отлично просмоленные шлюпки, в
одну из них, нагруженную выше планшира, сел сам...

   - Подошли вы к гробу! Дальше!

   - Бедняга лежал в гробу.  Кто он такой?  Зачем лежит здесь? Я
заговорил с ним по-английски,  но он, казалось, не владел им. Он
сурово и с горечью смотрел на меня, не шевелясь. Тогда суперкар-
го заговорил с ним и по-испански, и по-французски, и по-блатному
- все было напрасно. Бедняга разучился говорить. Он молча, хмуро
и выжидательно смотрел на команду  судна,  скрючившись  в  своем
гробу. К вечеру он обпился красным вином и умер, так и не проро-
нив ни слова - вот  как  немилосердна  оказалась  к  несчастному
судьба.  Я как представлю себе, что он долгих двадцать лет мыка-
ется по острову между своих изгородей, выходит на сине оранжевый
берег, вытягивая шею ищет глазами корабли...

   - Откуда вы взяли, что именно двадцать лет?

   - Из дневника,  любезная фрау Моргенштайн,  из дневника - вот
откуда! Несчастный вел дневник! К сожалению, он так изьеден пле-
сенью,  что я мог понять только часть, но и этого было достаточ-
но. Да, да, господа! Видит бог - вполне, вполне достаточно!

   - Боже,  действительно,  достаточно. С меня вполне достаточно
вашей болтовни!

   Капитан, приосанившись раздул ноздри.

   Нежиданно лорд Хронь издал удовлетворенный возглас:

   - Да, худо-бедно, а нажористый портвейн!

   Некоторое время все смотрели на него выжидательно,  но оказа-
лось, что это и все, что он хотел сообщить.

   - А мне, фрау Маргарет, так интересно показалось... - нереши-
тельно сказала леди Елизабет.

   - А показалось,  так nepekpectucb! - вновь вступил в разговор
лорд Хронь. Он сделался оживлен и добродушен.

   Питер Счахл с горечью посмотрел на него и зашелся в  приступе
мучительного кашля. Откашлявшись в платок, он посмтрел на него и
молча  укоризненно  продемонстрировал  всем  присутствующим:  на
платке алели пятнышки крови.

   - Продолжайте,  капитан,  - сказала фрау Маргарет,  несколько
облагороженная этим зрелищем,  - не будем горячиться, но и пере-
ливать из пустого в порожнее не будем,  ведь у всех у  нас  есть
свои дела - у вас свои, у меня - свои, у лорда Хроня - свои...

    Лорд Хронь молча занялся своим делом, и капитан продолжал:

   - Много лет назад буря выбросила на берег одинокого отшельни-
ка, время не пощадило беднягу, однако сохранило часть его траги-
ческого наследия,  изьеденного,  как я уже говорил,  к несчастью
плесенью.  Не буду говорить о мытарствах и невзгодах, (связанных
с  непослушанием родителям) испытанных беднягой с момента рожде-
ния до роковой  случайности,  оборвавшей  цивилизованный  период
жизни горемыки. Да, собственно, и про жизнь на острове что гово-
рить долго?  Двадцать лет шлындал он по  острову,  то  впадая  в
свойственное меланхоликам нетерпение,  то принимаясь неторопливо
налаживать быт.  Почти каждая фраза в  его  дневнике  начинается
фразой  "тщательно  все обдумав".  Это постоянное "тщательно все
обдумав", касающееся вещей очевидных могло бы вызвать улыбку, но
осторожность бедняги,  так наказанного судьбой, понятна, прости-
тельна и трогательна. Уже устраненная опастность неизменно вызы-
вала  у него ужас - после единственного землетрясения несчастный
так и не решился залезть в пещеру за своими нехитрыми пожитками.
Искупаться  в море он боялся из страха перед бурями,  отливами и
морскими чудовищами.  Лодкой, имеющейся у него, он не пользовлся
ни разу.  На огнедышащую гору бедняга и посмотреть боялся, и уж,
конечно, ни разу к ней не подходил. Вот, например, одна из запи-
сей:  "С утра грянул сильный гром.  Упав в испуге,  пролежал два
дня без движения."

   - А почему вы нашли его лежащим в гробу?

   - В последние,  наиболее тягостные годы одиночества, несчаст-
ный все чаще сетовал на то,  что, мол, "некому, меня, несчастно-
го,  схоронить".  Полгода напряженного труда ушло  на  постройку
гроба,  после чего бедняга задался вопросом: кто же его туда по-
ложит после смерти?  Единственный выход заключался в том,  чтобы
подолгу лежать в гробу ждать смерти. дневник последних лет пест-
рит записями типа:  "6 октября.  Весь день  лежал  в  гробу,  но
смерть  нейдет."  Несчастный  сосредоточился  на похоронной теме
настолько,  что некоторые записи я склонен приписать его растро-
енному  воображению.  Например:  "У меня на острове родилось три
сына..."

   - Как? - вскричал Питер Счахл, мучительно закашлявшись.

   Капитан строго взглянул на Питера и продолжил:

   "...три сына, три здоровых молодца. Первого я назвал - Не кит
а кот, второго - Не кот а кит, третьего - И кит и кот. Но рано я
радовался,  все  равно  некому  будет меня хоронить:  всех троих
кау-кау антропофагиантропософы."

   - Что такое "кау-кау"?

   - "Кау-кау" по туземному - сожрали.

   - Судя по именам, это были сыновья от туземки?

   - Фрау,  в дневнике нет больше ни слова, проливающего свет на
этих  странных сыновей,  нет ничего и про антопофагов-антропосо-
фов.  Конечно,  несчасный очень боялся туземцев и,  защищаясь от
них,  перегородил весь остров, но ни разу он не упоминает о том,
что кого нибудь видел,  за исключением странной записи: "26 мая.
Боже, как мне надоела эта пьяная матросня!" Судя по этим словам,
можно предположить,  что остров все же посетило оп крайней  мере
хотя бы одно цивилизованое судно, но вы же знаете нравы матросов
нашего торгового флота:  высадившись на берег, все страшно пере-
пиваются и общение с островитянами, в том числе обитателями нео-
битаемых островов,  сводится к выяснению вопроса о том где  дос-
тать бражки или самогона. К мольбам о помощи они совершенно глу-
хи и более чем вероятно,  что на просьбы несчастного представить
его капитану, матросы отвечали пьяным гоготом и пожеланиями "си-
деть, где сидишь","не рыпаться" и т.п. Следующая запись поражает
своей безысходностью:  "27 мая.  Господи!  Опять никого, никого!
Хоть бы инопланетяне какие-нибудь пожаловали! Я настолько одичал
и опустился, что сегодня, выйдя из дома, не застегнул штаны (при
этих словах фрау Маргареу бросает выразительный взгляд на  лорда
Хроня.  Однако лорд, убаюканный речью капитана, уже давно поджал
уши и спокойно уснул.) Так я дойду до того ,  что буду  купаться
голым и мочиться под кусты!"

   Надо сказать,  что туалет был первой постройкой островитянина
по прибытии на остров.  Тогда он был полон сил, замыслов, записи
отличались краткостью. Вот одна из первых записей:

   "Январь-июль. Отстроил  надежный туалет.  Тщательно все обду-
мав, сделал пока только одно очко."

   - Все  это бесконечно поучительно,  капитан,  но неужели весь
ваш доклад будет иметь только общеобразовательный характер?  На-
деюсь,  вы  себе  отдаете отчет в том,  что лорд Хронь не может,
просто не имеет  права  отдавать  столько  времени  выслушиванию
бесплодных побасенок?

   - Сейчас вы убедитесь,  фрау,  что мой доклад имеет  исключи-
тельно прикладное значение. Перехожу к главному. Много лет назад
буря разбила об остров несчастного осровитянина еще один корабль
-  то есть корабль оказался совершенно цел и был скромным подар-
ком судьбы злополучному отшельнику,  но весь его экипаж, до еди-
ного человека, розбился или утонул. Цитирую дневник:

   "Тщательно все обдумав,  я вошел в каюту,  которая,  по  всем
признакам,  принадлежала капитану - об этом свидетельствовало ее
убранство и богатство отделки. На стенах висело несколько картин
в богатых золотых рамах, одна из них, кисти Феофана Грека, изоб-
ражала обнаженную нимфу и сатиров. Судя по всему, картины стоили
дорого,  но  я с горечью подумал,  что в моем положении,  их все
равно никому не продать,  а,  стало быть,  они являются для меня
бесполезным  хламом.  На  шифоньере  красного дерева,  который я
впоследствии перетащил в пещеру, стояло несколько книг на незна-
комом языке,  по видимому на португальском.  Тщательно все обду-
мав, я прихватил и их, надеясь со временем изучить язык (забегая
вперед,  должен признаться, что сколько бы раз впоследствии я не
брался за книги,  понять языка так и  не  смог.  Таким  образом,
единственной  книгой на английском языке у меня была библия,  но
читать ее было недосуг).  Открыв шифоньер, я прежде всего увидел
полудюжину рубах тонкого голландского полотна, которые впоследс-
твии мне очень пригодились, и поставец с дюжиной бутылок хороше-
го портвейна, который мне немедленно пригодился. Еще в шифоньере
лежал большой мешок с золотыми монетами - соверенами, дублонами,
дукатами  и реалами.  "Бесполезный хлам!  - с горечью подумалось
мне,  - я отдал бы тебя весь за бутылку." Однако,  тщательно все
обдумав, я прихватил эти деньги с собой."

   - Любопытно бы узнать,  где они?  - быстро спросила фрау Мор-
генштерн. - Терпение, фрау, терпение! Терпение, терпение, терпе-
ние,  терпение и еще раз - терпение!  "В глубине шифоньера стоял
небольой ящик, взломав который, я на минуту лишился дара речи: в
нем лежал знаменитый алмаз "Карбонадо"!

   - Где  же  он?  - обретя дар речи,  вскрикнула фрау Маргарет.
Лорд Хронь,  вздрогнув, вырывается из обьятий морфея и испуганно
смотрит на присутствующих.  У леди Елиэабет нижняя челюсть отви-
сает до ключиц, а бедняга Питер Счахл заходится в приступе мучи-
тельного, нестерпимого кашля.

   Через минуту восстанавливается почтительная тишина и  капитан
торжественно продолжил:

   "Да! Мои глаза не обманывали меня: передо мной лежал знамени-
тый  алмаз  "Карбонадо"!  Алмаз  ослепил  меня своей величиной и
блеском,  я едва мог удержать его в одной руке.  "Боже мой!  - с
горечью подумал я, - и подумать только, что этот алмаз, поисками
которого занят весь цивилизованный мир,  достался мне;  мне, для
которого  он  является всего лишь бесполезным хламом!" "Карбона-
до"!  Алмаз,  оцененный в свое время в пятьсот золотых мараведи,
лежал в моей руке!"

   - Чего, чего? Что за... мандула - осведомился лорд Хронь.

   - Мараведи. Такая большая денежная еденица.

   - Это сколько ж будет рублей?

   - Сколько, сколько... Пятьсот! Золотых! Мараведи... - страст-
но прошептала фрау Моргенштерн.

   "Тщательно все обдумав, - продолжал читать капитан, - я решил
прихватить алмаз с собой и закопать в надежном  месте  вместе  с
деньгами..."

   - Так где же он сейчас?  - тревожно спросила фрау Маргарет.

   - Закопан в надежном месте, фрау, - спокойно ответил капитан,
отведя глаза от рукописи.

   - И вы не вы не выкопали его из надежного места?

   - Бедняга испустил дух не открыв нам тайны.  Целый месяц  ко-
манда  судна  вскапывала и перелопачивала остров,  но все поиски
остались тщетны,  никакого надежного места мы не обнаружили. По-
надобятся  усилия  большой  группы людей - на мой взгляд было бы
целесообразно привлечь к такому делу негров. Итак, я продолжаю:

   "Ящик, в  котором хранился алмаз,  заключал в себе еще и обь-
емистую рукопись,  представляющую собой,  так сказать, биографию
алмаза,  начиная с его появления на рынке, что случилось во Фло-
ренции в XVI веке..."

   Звучит жуткая,  тревожная, итальянская лютневая музыка и зас-
тывший в значительной позе капитан  заслоняется  титром:  "Конец
первой серии".


		      Продолжение следует.


────────────────────────────────────────────────────────────────