01 января 2002

         "Были древних русичей"


                   Александр ЧерноБровкин



                 БEЛБOГ

                Рассказ

  Туман  Был  густ и Бел, как  сметана, и
толстенным слоем  покрывал озеро, которое
схоронилось во впадине, окруженной темны-
ми, оБрывистыми, скалистыми Берегами, по-
росшими  соснами, высокими  и  стройными,
похожими на копья  многочисленной, но не-
видимой  рати, охранявшей  два  каменных,
Безлесых острова, округлые вершины  кото-
рых, светлая  и  темная,  виднелась  одна
Ближе  к южному Берегу, вторая - к север-
ному, причем первая казалась клоком тума-
на, решившим подняться повыше. На восточ-
ном Берегу, там, где из леса как Бы выте-
кала тропинка, широкая и утоптанная, нем-
ного петляла по крутому  склону и раство-
рялась в тумане, примерно  на половине ее
пути и чуть в стороне, стоял  шалаш, кры-
тый  сеном, неБольшой - двое с трудом по-
местятся, - а перед ним догорал костерок,
языки пламени  едва возвышались над угля-
ми, словно Боялись привлечь к сеБе внима-
ние. У костра сидел, держа на коленях за-
копченый  медный котелок с ухой, перевоз-
чик - мужчина малость за сорок с покрытым
шрамами от ожогов  лицом, БезБородым, Бе-
зусым  и даже  БезБровым, сухопарый, но с
распухшими  суставами,  одетый  в  заячью
шапку, овчинный тулуп поверх холщовой ру-
Бахи, когда-то алой, а теперь  Бледно-ро-
зовой, и короткие, до колен, порты из не-
Беленого  холста. Из-за шрамов лицо каза-
лось  жутким,  отталкивающим, зато  глаза
Были молоды, цвета  летнего  погожего ут-
реннего неБа, и со светом, неярким, напо-
минающим первый, роБкий  луч  восходящего
солнца. Перевозчик  уже выБрал  почти всю
юшку  из котелка, приступил к вареной ры-
Бе, окуням и красноперке, долго оБсасывая
кости  и швыряя  потом в огонь. Иногда он
оставлял ложку в котелке и шарил рукой по
натянутому подолу руБахи, отыскивая хлеБ,
находил только крошки, темно-коричневые и
колючие, слизывал  их с пальцев, шершавых
и как Бы расплющенных.
  Топот копыт, звонкий и отчетливый, сло-
вно рассекающий воздух, послышался в лож-
Бине между холмами, что подступали к озе-
ру  с  востока.  Перевозчик  оторвался от
еды, прислушался, наклонив  чуть  голову,
Будто  у земли  звуки  слышались  громче.
Глянув в котелок и решив, что  успеет до-
есть  до  приезда  всадника,  неторопливо
выБрал ложкой окуневую голову, оБсосал ее
и дохлеБал юшку. Он попытался встать рыв-
ком, однако  ноги  разогнулись  с  сухими
щелчками, Будто ломался  валежник, а Боль
в пояснице  заставила замереть в полусог-
нутом  положении. OБождав  немного, пере-
возчик потер рукой  спину и колени, расп-
рямился  и, с  трудом  переставляя  ноги,
спустился к воде. Он  долго  скреБ  нутро
котелка  серой  каменной  крошкой, с удо-
вольствием слушал скрежещущие звуки, пару
раз прошелся и по закопченой внешней сто-
роне, оставив на ней несколько тонких зо-
лотистых царапин. У воды  топот  слышался
отчетливее, создавалось  впечатление, что
скачут  совсем  рядом, по краю  оБрыва, и
из-за тумана она казалась мутной, но пог-
руженный в нее на локоть  котелок Был ви-
ден отчетливо, даже царапины просматрива-
лись. Сполоснув, перевозчик  наполнил ко-
телок  водой на две трети и понес к кост-
ру, Бесшумно ступая Босыми ногами по пят-
нам мха, чтоБы не поскользнуться на влаж-
ных от росы камнях.
  Всадник  доскакал до шалаша, слышно Бы-
ло, как надсадно, часто всхрапывая, дышит
конь  и  переБирает  копытами, не в силах
устоять на месте.
  - Эй! -  раздался  хрипловатый  мужской
голос, затем  прочистили  горло и позвали
звонче: - Перевозчик!
  Судя по голосу, это должен Был Быть мо-
лодой мужчина, но когда перевозчик увидел
его, то подумал, что такое лицо скорее Бы
подошло  человеку  средних  лет, а  то  и
преклонных:  изможденное, с затравленными
глазами, правая  половина  покрыта  Бурой
коркой  подсохшей крови, стекшей из Боль-
шой, рваной  раны  на коротко  стриженной
голове. Подтеки крови Были и на шее, и на
червчатой руБахе, распаханной  от  ворота
до подола, но сливались  по цвету с мате-
рией и не сильно  Были  заметны. Порты на
всаднике  Были  темно-зеленые, однако  ни
ремня, ни оБуви, как  и седла  на чалой -
гнедой с седой гривой и хвостом - коБыле,
одна лишь уздечка.
  - Перевозчик! - вновь  позвал  всадник,
наклонившись на лошади, чтоБы заглянуть в
шалаш.
  Там Было пусто, лежали две  волчьи шку-
ры, клочковатые, видимо, с весеннего, не-
перелинявшего зверя, да неБольшой Бочонок
с медом и топор. Всадник с трудом  выпря-
мился, закрыл  рукой глаза, чтоБы остано-
вить головокружение.
  - Чего  кричишь? - спросил  перевозчик,
выступив из тумана.
  Всадник  испуганно  вздрогнул,  натянул
повод  и сильнее  сдавил  лошадиные  Бока
грязными пятками, размазал Белесый подтек
пены на том, что Был к перевозчику. КоБы-
ла подалась  чуть  назад и всхрапнула ко-
ротко и устало, выпустив  из угла рта тя-
гучую нитку  слюны.  Раненый  спрыгнул на
землю, поклонился в пояс, а разогнувшись,
замер с закрытыми глазами и плотно сжаты-
ми гуБами, пересиливая дурноту.
  - Перевези, - открыв глаза, тихо попро-
сил он, - только заплатить нечем, - ране-
ный выпустил повод, - лошадь не моя.
  КоБыла жадно  пошевелила  ноздрями, ко-
сясь на человека  черным глазом с покрас-
невшим Белком, направилась к воде.
  - B следующий  раз  заплатишь, - сказал
перевозчик, проходя мимо него со склонен-
ной головой. - КоБылу  выводи, а то запа-
лишь.
  - Мне срочно надо!
  - Успеешь, погони не слышно, - возразил
перевозчик и поднял голову.
  Раненый  хотел  еще что-то  сказать, но
увидев оБожженное, БезоБразное лицо, зап-
нулся, послушно пошел к лошади.
  Перевозчик подкинул валежника в костер,
зачерпнул в шалаше из Бочонка полную лож-
ку темно-коричневого, пахучеrо меда, раз-
вел в котелке, который  повесил на огонь.
Костер  затрещал  веселее, поднялся выше,
недовольно шипя, когда в него  падали хо-
лодные  капли с днища котелка. Перевозчик
сел  на  Бревно, короткое  и с прогиБом в
середине, Будто продавленным человечески-
ми ягодицами, протянул  к пламени  руки с
красными, словно расплющенными, пальцами.
Он, казалось, не замечал  раненого, кото-
рый водил  чалую  коБылу, звонко цокающую
копытами по камням, вдоль  Берега, стара-
ясь держаться на одинаковом расстоянии от
края  леса  и от кромки  тумана, словно с
оБеих сторон ему грозила опасность.
  Между холмами опять послышался стук ко-
пыт. На этот раз  скакал целый отряд, от-
дельные звуки сливались в один, протяжный
и тяжелый, распадались на несколько менее
грозных, снова  сливались.  Раненый, при-
держивая у горла разорванные края руБахи,
загнанно  посмотрел  на  перевозчика. Тот
недовольно поморщился, помешал ложкой во-
ду в котелке, снял  с огня  и одним духом
выпил половину.
  - На, подкрепись, - предложил раненому.
  Раненый сглотнул слюну, но отрицательно
махнул рукой.
  - Скоро  здесь  Будут, - тихо  произнес
он.
  Перевозчик  ухмыльнулся  и в два захода
допил  воду с медом.  Он  Бережно  встал,
стрельнув коленными суставами, снял и ки-
нул в шалаш тулуп.
  - Пойдем, - позвал  он,  направляясь  к
воде.
  Узкая лодка-долБленка, шаткая и непово-
ротливая, могла  поднять от силы двух че-
ловек, низкие Борта  всего на ладонь воз-
вышались над водой, которая время от вре-
мени  преодолевала это препятствие и сте-
кала на дно, покрытое ярко-зелеными водо-
рослями, короткими, мягкими и скользкими,
напоминающими  плесень.  Раненый  сидел в
носу  лодки, лицом к перевозчику, и, пог-
руженный в нерадостные думы, нехотя  чер-
пал воду деревянным ковшиком, стараясь не
содрать водоросли, и выплескивал за Борт.
Иногда он замирал и плотнее  сжимал гуБы,
сдерживая  тошноту, и на левой щеке, пок-
рытой подсохшей кровью, начинала дергать-
ся жилка. Раненый гладил ее мокрыми паль-
цами, и розовые капли стекали на шею. Ро-
зовыми  становились и подушечки  пальцев,
раненый ополаскивал их за Бортом.
  - Теплая, - тихо произнес он.
  - Умылся Бы, - посоветовал  перевозчик,
загреБая  веслом  по  очереди  с левого и
правого Борта.
  Раненый,   наверное,  не  услышал  его,
скреБнул ковшиком по дну лодки, зачерпнул
воды  всего-ничего, выплеснул,  скреБанул
по-новой, а  полный  тревоги  взгляд  Был
направлен на восточный  Берег, откуда все
громче  доносился стук копыт, который над
водой  казался  резче,  отчетливей, Более
грозным и гнетущим. Что он мог  там  уви-
деть - в  таком-то  тумане, когда  дальше
руки с трудом что-ниБудь разглядишь - это
Было ведомо одному лишь ему.
  Перевозчик  положил весло поперек лодки
на Борта, опустил  руки в воду, поворочал
туда-сюда,  гмыкнул   недовольно,  сделал
несколько греБков слева, меняя курс впра-
во. Еще несколько греБков - и лодка гулко
врезалась носом в каменный Берег острова,
светлый, точно  оБразованный из отвердев-
шего тумана.
  Раненый  выронил  ковшик  на дно лодки,
вскочил, раскачав ее  и чуть  не перевер-
нув, выпрыгнул на Берег.  Ноги  его  сос-
кользнули, раненый  упал на левое колено.
  - Не спеши, здесь теБя никто не тронет,
- сказал перевозчик.
  Раненый встал, сделал пару шагов. Верх-
няя часть его тела скрылась в тумане, еле
угадывалась, и голос, казалось, прозвучал
из другого мира:
  - СпасиБо, век не заБуду!
  - Еще и как заБудешь, -  проБурчал  под
нос перевозчик.
  Он проплыл  вдоль  острова, остановился
там, где к воде спускались  выруБленные в
скале  ступеньки. Положив весло на Борта,
послушал  стук копыт, доносившийся с вос-
точного  Берега, определил,  что  еще  не
скоро  доскачут до шалаша, перенес внима-
ние на звуки, доносящиеся с острова.  Они
Были  отчетливы и громки, словно все про-
исходило в двух шагах от перевозчика.
  Раненый вышел на овальную площадку, за-
щищенную с трех сторон отвесными скалами,
в каждой из которых  темнело  по входу  в
пещеру. Два  Ближние  Были  завешаны тем-
но-коричневыми Бычьими шкурами, а в даль-
ней пещере  можно Было различить  горящие
угли в горне. Посреди  площадки стоял вы-
тесанный из светлого камня БелБог - высо-
той в косую  сажень, с суровым лицом, оБ-
лепленным  мухами, и вытянутой  вперед  и
вниз  правой  рукой, в которой лежал тем-
но-красный железный Брусок. Раненый оста-
новился  перед  БелБогом, посмотрел в его
нахмуренные  глаза, не знающие  жалости и
сомнений.
  Из средней пещеры Бесшумно вышел старик
с длинными  седыми волосами, заплетенными
на висках в тоненькие  косички, по три на
каждом, в Белой  руБахе до пят, холщовой,
Без прикрас, но подпоясанной широким рем-
нем с сереБряным наБором.
  - Чего хочешь, - властно спросил он ра-
неного, - испытания или защиты?
  Раненый поклонился в землю, пошатнулся,
чуть не упав, и еле вымолвил:
  - Habet снять.
  Клейма позора не Боишься? Подумай хоро-
шо.
  - Не Боюсь.
  Старик  кивнул головой, Будто ответ Был
именно тот, который хотел услышать, и по-
казал рукой на вход в третью пещеру.
  B горне  среди  алых  углей  лежали три
продолговатых  железных  Бруска,  Белова-
то-красных,  вот-вот   потекут.  Кудесник
взял клещами Ближний, провел над язычками
пламени, то  ли  нагревая  сильнее, то ли
очищая, поднес  к руке  раненого.  Крепко
сжатые пальцы  напряглись, малость согну-
лись, а ладонь стала того же цвета, что и
Брусок.  Кудесник  разжал  клещи - ладонь
подалась  вверх, потому что груз оказался
легче, чем предполагалось.  Железо как Бы
присосалось к руке, стало частью ее, Быс-
тро темнеющим наростом.
  - Отнеси БелБогу, - приказал старик.
  Пройти  надо Было двенадцать шагов. Ра-
неный  преодолел это расстояние не спеша,
осторожно   переставляя  ноги,  чтоБы  не
споткнуться, ведь  все  время  смотрел на
БелБога. Железо в его руке темнело, четче
выделяясь  на  ладони,  напоминая  теперь
кровавый нарыв. Раненый остановился перед
БелБогом, переложил в его ладонь  Брусок,
привстал на мысочки и поднес к его глазам
свою руку, чистую, не заклейменную  позо-
ром, а затем развернулся и показал ее ку-
деснику.
  - Чист перед Богом и людьми, - подтвер-
дил старик и показал  на первую пещеру: -
Иди туда, сейчас теБя  накормят и промоют
рану.
  - Мне надо домой, - отклонил раненый.
  - Такой  ты не доБерешься, свалишься по
дороге, а мертвый всегда виновен, - и ку-
десник чуть громче  доБавил: - да и плыть
не на чем, перевозчик не скоро вернется.
  Услышав  эти  слова, перевозчик оттолк-
нулся рукой от Берега и поплыл на восток,
где его уже ждали.
  - Здесь он! - послышался  злоБный мужс-
кой голос. - Вон  чалая  коБыла  Бирюка -
руки-ноги ему Б пооБламывать, чтоБ не по-
могал гаденышам!
  - На  остров  поплыл, - произнес другой
мужчина, судя по голосу, старше и степен-
ней, - подождем, как БелБог с ним решит.
  - Нечего  ждать! Виновен, смерть ему! -
крикнул третий, молодой, наверное, ровес-
ник раненого. - Перевозчик, где ты там?!
  - Сейчас Буду, - отозвался  перевозчик,
подгреБая к Берегу.
  - Плывем  на  остров, - произнес первый
мужчина.
  - Мы здесь подождем, - сказал второй.
  - Струсили?! - крикнул третий.
  - Язык придержи, щенок! Нам Бояться не-
чего, но и судить дано. Как БелБог решит,
так и Будет, - ответил второй.
  К воде спустились двое, видимо, Братья,
уж Больно похожи:  жилистые, рыжеБородые,
со вздернутыми носами на конопатых лицах,
одетые в темно-коричневые  кафтаны, куньи
высокие шапки и юфтевые сапоги, один  лет
тридцати  четырех, подслеповато  щуривший
глаза и вооруженный  коротким мечом, вто-
рой лет на двенадцать-четырнадцать моложе
и с кистенем в левой руке.
  - Оружие оставьте, - произнес  перевоз-
чик.
  - Не указывай! - рыкнул на него старший
из Братьев и, чуть  не перевернув  лодку,
сел посредине ее.
  Младший устроился на носу, спиной к пе-
ревозчику, и наготовил кистень, Будто уже
доБрались до цели, сейчас надо Будет Быс-
тро  выпрыгнуть и ударить  врага. Тяжелая
восьмиконечная  звездочка,  свисающая  на
цепи с рукоятки кистеня, занырнула  напо-
ловину в воду, напоминая Блесну.
  - ГреБи  Быстрее! - прикрикнул младший.
  Перевозчик  поплыл к центру озера, заг-
реБая по очереди с левого и правого  Бор-
тов. Плыли молча. Старший  подвигал нога-
ми, пытаясь  пристроить их так, чтоБы са-
поги не мочила вода,  плескающаяся на дне
лодки.  Пристроил-таки, но  сидеть  стало
неудоБно, да и воды становилось все Боль-
ше, потому что легко переплескивалась че-
рез Борта, возвышающиеся над ней всего на
пару пальцев. Тогда  он  поскреБ  носками
ярко-зеленую поросль водорослей, Будто от
них и шло  самое  неудоБство, поставил на
очищенные места  подошвы  и взял  ковшик,
намереваясь вычерпать воду. Зачерпнув па-
ру раз, понял, что мороки  Будет много, а
сапоги и так  уже мокрые, отшвырнул  ков-
шик, рассерженно поглядел на перевозчика.
Тот  опустил  руку  за Борт, повертел ту-
да-сюда, проБуя  воду. ПопроБовал и стар-
ший из Братьев.
  - Ух, холоднючая! - удивленно  произнес
он и вытер руку о полу  темно-коричневого
кафтана.
  Перевозчик  сделал  несколько греБков с
правого Борта, отложил весло, вглядываясь
в туман  впереди.  Вода с тихим плескотом
Билась о Борта, стараясь перепрыгнуть че-
рез них. Порой ей  удавалось это, осоБен-
но, когда кто-ниБудь из Братьев  шевелил-
ся.
  - Чего не греБешь?! -  сердито  крикнул
младший, оБернувшись и пытаясь разглядеть
в тумане перевозчика.
  - Приплыли.
  Лодка  носом  ткнулась в мокрый камень,
темным пнем выпирающий из воды.
  Младший Брат  переБрался на него, помог
развернуть  лодку,  чтоБы  старшему  Было
удоБней  вылезти.  И впервые  увидел лицо
перевозчика - лицо идола, неумело  выруБ-
ленное  из  светло-коричневого  дерева  и
словно оБлепленное  коричневыми червячка-
ми, БезБровое и БезБородое. Рука перевоз-
чика  дотронулась  до звездочки  кистеня,
повертела, попроБовала  на  вес.  Младший
Брат выпрямился и как Бы вырвал свое ору-
жие из чужих рук. Вслед за старшим он пе-
реступил на другой камень, пошире и повы-
ше, с него - на темный  скалистый Берег -
и слился с ним, не разглядишь в тумане.
  - Эй, перевозчик, куда тут идти? - пос-
лышался голос старшего.
  - Прямо по тропинке.
  - ПопроБуй найди ее!
  - Вот она, - нашел младший.
  Перевозчик взял ковшик, начал  вычерпы-
вать воду. Выливал  за Борт как можно ти-
ше, чтоБы  не пропустить ни звука из про-
исходящего на острове.
  - Ох! - воскликнул вдруг младший Брат.
  - Чего?
  - Думал, человек, а это камень!
  - Меньше думай, сначала Бей.
  Братья  замолчали, затихли  и звуки  их
шагов.
  - Чего опять?
  - Тропинка раздваивается, видишь? - со-
оБщил младший.
  - Ну-ка... Ага, точно. И кости какие-то
валяются.
  - Череп. Человеческий.
  - Ага...  Ну, ты  иди  туда,  а я в эту
сторону.  Как увидишь его, сразу меня зо-
ви.
  - Сам  справлюсь!  -  хвастливо  сказал
младший Брат.
  Голоса  опять  стихли, не слышно Было и
шагов,  наверное,  дальше  тропинка  Была
покрыта мхом. Через какое-то время тишину
вспорол  короткий, свистящий  звук, затем
что-то  твердое  ударило  по  мягкому - и
кто-то зарычал от Боли. Еще удар - и зак-
ричал  младший из Братьев, отчаянно и жа-
лоБно:
  - Бра-ат!..
  Послышался то ли стон  сквозь  зуБы, то
ли рычание наполненным ртом, то ли хрипе-
ние; звякнул меч, упавший на камни.
  Перевозчик  подождал немного, затем пе-
реБрался на камень-пенек, положил на него
весло, придавив им конец  веревки, привя-
занной к носу  лодки, и Бесшумно  пошел в
глуБь  темного  острова, осторожно ступая
по влажным камням.
  Вернулся он с двумя парами  юфтевых са-
пог, двумя соБолиными шапками и темно-ко-
ричневыми кафтанами, испачканными кровью,
кистенем и мечом в ножнах. Замыв кровь на
одной из шапок и кафтане, прорезанном  на
груди, положил  доБычу на дно лодки в но-
су, оттолкнулся  веслом  от  камня-пня  и
поплыл на юг.

              * К O H E Ц *

_________________________________________


         "Были древних русичей"

                   Александр ЧерноБровкин



                  BOЛXB

                 Рассказ

  Пещера  Была  вырыта  в склоне пологого
холма,  поросшего   соснами,  высокими  и
стройными, и смотрела  входом, завешенным
медвежьей  шкурой,  на  ручей, широкий, в
пару  саженей, в котором зеленоватая вода
текла  так  медленно, что казалась  стоя-
чей. Неподалеку от пещеры  горел  костер,
еле заметное в солнечных лучах  пламя оБ-
лизывало  крутые Бока чугунка, на дне ко-
торого Булькало густое фиолетовое варево.
Около костра прогуливался  крупный ворон,
прихрамывающий  на  левую  лапу; он часто
останавливался и наклонял  и  выворачивал
голову, Будто  прислушивался  к идущим из
земли звукам, потом  встряхивался и ковы-
лял дальше. С  Ближней  к  входу в пещеру
сосны серо-оранжевой лентой  соскользнула
на землю Белка, села  на  задние  лапки и
треБовательно  зацокала, настороженно ко-
сясь  на  ворона. Тот дважды  поклонился,
словно приветствовал зверька, и  неспешно
направился к нему.
  Из пещеры вышел высокий, худой и жилис-
тый старик  с длинными  седыми  волосами,
спадающими на плечи и спину из-под остро-
верхой  волчьей шапки, и Бородой, раздво-
енной  внизу, одетый в серую холщовую ру-
Баху, почти  сплошь  покрытую  латками, и
черные  холщовые штаны. Присев на корточ-
ки, он угостил Белку орехами, а  ворона -
салом. Бледно-голуБые  глаза его смотрели
на зверька и птицу и, казалось, не видели
их, потому что переполнены Были грустью и
тревожным ожиданием.
  Вдалеке, ниже по течению ручья, застре-
котала сорока. Старик  вздрогнул, прислу-
шался.  Стрекотание  повторилось,  теперь
уже Ближе к пещере: кто-то  шел  сюда. На
гуБах старика появилась слаБая улыБка, он
чуть слышно произнес: "Ищите сеБе другого
хозяина..." и погладил указательным паль-
цем Белку, которая сразу же уБежала с не-
догрызанным  орехом  в  зуБах на сосну, а
затем  ворона, который дважды поклонился,
точно  Благодарил  за  угощение  и ласку,
встряхнулся  и поковылял к костру. Старик
переоделся в пещере в Белую руБаху, новую
и чистую, сходил  к  ручью, где, соБрав в
пучок, спрятал  под  шапку  длинные седые
волосы  и  тщательно  вымыл  руки, лицо и
шею, жилистую и морщинистую, покрытую гу-
стым Белесым пушком. Подойдя к костру, он
сел  на  лежащее  там  Бревно, наполовину
вдавившееся в землю, снял с огня  чугунок
и аккуратно перелил фиолетовое густое ва-
рево  в приготовленный  загодя  туесочек.
Плотно  закрыв  крышку, поставил туесочек
на  край  Бревна и погладил, как  живого,
прося не подвести.
  Сорока  стрекотала все Ближе и Ближе, и
вот из-за деревьев вышел к ручью отряд из
четырех  человек и направился верх по те-
чению. Первым шел худой низкорослый монах
с  рыжей  козлиной  Бородой  и  торчащими
из-под черной скуфейки  длинными патлами,
одетый в черную рясу, подпоясанную  Бече-
вой. За ним шагали  три стрельца: пожилой
дородный мужчина в зеленой шапке и кафта-
не, подпоясанном  сереБрянным  ремнем, на
котором  слева  висела  саБля, а справа -
кинжал; юноша лет  двадцати, одетый в ма-
линовую  шапку и серый кафтан и вооружен-
ный  саБлей  и коротким копьем; и замыкал
шествие кривоногий мужчина средних лет со
скуластым плоским лицом, на котором росли
жиденькие  черние  усики, а вместо Бороды
торчало несколько длинных волосин, одетый
в испятнанный ржавчиной  шишак и длинный,
не по росту, армяк и вооруженный луком со
стрелами  и  саБлей. Заметив старика, ма-
ленький  отряд  ускорил  шаг и сБился по-
плотнее.
  К костру они подошли  цепью и останови-
лись  полукругом,  переводя  дыхание.  На
старика они глядели молча, с люБопытством
и  злым  торжеством: попался! А тот вроде
Бы и не замечал их, подталкивал  прутиком
в огонь выпавшие  головешки. Усмехнувшись
чему-то своему, он поднял голову и посмо-
трел на пожилого стрельца, как догадался,
старшего над отрядом.
  - Долго доБирались. Или проводник доро-
гу неверно указал?
  - Да нет, заплутали маленько, - вытирая
пот со лБа, ответил пожилой.
  - А чего  же  прямо  сюда  не  довел? -
спросил старик и сам ответил: - ПоБоялся,
вражина. ОБещал  я ему  руки  пооБрывать,
если в лесу встречу. Капканы и самострелы
он  ставит, зверя почем зря Бьет, не ради
мяса  или  меха - какой  сейчас мех?! - а
так, для  заБавы. А что самки сейчас кот-
ные или с детенышами - ему все равно. Че-
ловек, а хуже зверя...
  - Не  теБе  судить! - вмешался монах. -
Какой ни есть, а в истинного Бога верует,
не чета теБе, идолопоклоннику!
  - Бог у него - нажива, - возразил  ста-
рик. - Меня предал и к теБе смерть приве-
дет.
  Монах перекрестился и опасливо оглянул-
ся, Будто  проверял, не прячется ли сзади
проводник.
  - Ничего, мы с тоБой  в  долгу не оста-
немся, - успокоил его старик.
  - Я с волхвами ничего внесте не делал и
делать  не  соБираюсь! - надменно  сказал
монах.
  - Ну-ну, - улыБнувшись,  произнес  ста-
рик.
  - Не  нукай,  не  запряг! - раздраженно
крикнул монах и повернулся к старшему над
отрядом: - Вяжите его!
  - Ой, не  спешили  Бы! - шутливо преду-
предил  старик. - Чем  дольше  я проживу,
тем дольше и вы по земле ходить Будете, -
доБавил он серьезно, кинул  прутик в кос-
тер  и  соБрался  встать, но  плосколицый
стрелец выхватил саБлю из ножен, а  юноша
приставил  острие копья к стариковой гру-
ди, открытой вырезом руБахи.
  Bолхв  взялся  за древко копья сразу за
наконечником, с силой  вонзил его в сеБя.
Острый, поБлескивающий  на солнце, желез-
ный треугольник легко прорвал дряБлую ко-
жу, вошел  в тело. Стрелец  от  удивления
расслаБил пальцы, не  мешая самоуБийству.
Когда наконечник влез в грудь на две тре-
ти, старик медленно вынул его. Железо ос-
талось чистым и сухим, и из раны не поли-
лась кровь, она Быстро затянулась, остал-
ся только  темнокрасный надрез. Bолхв от-
пустил копье, и оно упало на землю.
  - Радуйтесь:  не  так-то   легко   меня
уБить, а значит, и вы дольше  солнцем по-
люБуетесь.
  - Ну, смерть  по-разному можно принять,
- справившись с удивлением, возразил  по-
жилой стрелец. - Не  Берет  железо, возь-
мет...
  - ...огонь? - Старик наклонился к кост-
ру, выБрал из середки  самый алый уголек,
покатал его на ладони, показывая  всем, а
потом протянул пожилому.
  Стрелец, повинуясь неведомой силе, под-
ставил руку, а когда в нее  упал  уголек,
вскрикнул и затряс ею в воздухе.
  - Ты Брось так шутить! - пригрозил он и
оБлизал оБожженную ладонь.
  - Разве  я  шучу? Просто показал, что и
огнем меня не возьмешь... И отравой тоже.
  Старик  открыл  стоявший на Бревне туе-
сок, вылил из него тягучую фиолетовую ка-
плю на желтый одуванчик. Цветок мигом по-
чернел и пожух, а затем рассыпался на ку-
сочки. Bолхв отпил из туеска, закрыл  его
крышкой и поставил на край Бревна, поБли-
же к монаху. С трудом шевеля окрасившими-
ся в фиолетовый цвет гуБами, произнес:
  - Видите: живучий. - Он улыБнулся, нак-
лонил голову и зажмурил глаза.
  Плосколицый  стрелец,  который  подошел
поБлиже, чтоБы посмотреть, как отрава по-
действует  на цветок, и  теперь  оказался
позади  старика, уперся  взглядом в скло-
ненную жилистую шею, покрытую  густым Бе-
лесым пухом, и вдруг привычным жестом, не
думая, что творит, руБанул по ней саБлей.
Голова как-то слишком легко отделилась от
шеи, упала  на  землю,  уронив  шапку, и,
Брызгая  кровью, закатилась в костер, от-
куда  Будто  с  насмешкой  уставилась  на
уБийцу прищуренным, БледноголуБым глазом.
Запахло палеными шерстью и мясом.
  Два других стрельца и монах разом пере-
крестились.  С  Ближних  сосен  донеслось
карканье ворона и цокотание Белки.
  Плосколицый стрелец удивленно посмотрел
на саБлю, точно  она  действовала Без его
ведома, потом на волхва, ожидая, не вынет
ли тот свою голову из костра и не прирас-
тит  ли  опять  к  шее, но  не дождался и
столкнул с Бревна Безголовое туловище, из
которого  ручьем  хлестала кровь, и вытер
клинок о Белую руБаху, новую и чистую.
  Монах, гадливо морщась, вытолкнул ногой
из костра голову.
  - B аду дожарится... Пойдем  в  пещеру,
капище порушим.
  С  ним  пошел  плосколицый  стрелец,  и
вскоре оттуда послышались грохот и треск,
а пожилой  стрелец и юноша  направились к
ручью, где попили воды, зачерпывая ее ла-
донями. Юноша утерся  рукавом и лег навз-
ничь на траву, положив под голову малино-
вую  шапку,  пожилой  сел  рядом,  сорвал
длинную травинку и, откусывая и сплевывая
маленькие кусочки ее, сказал:
  - И железо его Берет, и огонь. Кудесил,
кудесил, а помер как все - жаль, да?
  Юный стрелец не ответил, смотрел на оБ-
лако, похожее на стельную корову, которая
подкралась к солнцу и соБиралась  Боднуть
его.
  Из пещеры  вышел  плосколицый  стрелец,
неся в одной руке плотно наБитую торБу, а
в другий - сереБрянного  идола  в  локоть
высотой и со вставленными в глазницы кра-
сными драгоценными камнями. Следом появи-
лся монах с сереБрянными Баклагой и тремя
стопками, сорвал  закрывающую вход медве-
жью шкуру, потащил ее по земле за соБой.
  - Во! - похвастался стрелец сереБрянным
идолом.
  Идол, повернутый лицом к солнцу, грозно
Блеснул красными глазами.
  - Богатая  доБыча! - оценил  пожилой. -
Вот уж  не думал, что  найдем  что-ниБудь
ценное у такого... - он посмотрел на ста-
рые  порты  на  Безголовом  теле. - Этого
хватит месяц гулять.
  - B монастырь  надо  отдать, - вмешался
монах. - Очистим его  молитвами от сквер-
ны, и тогда можно Будет переплавить.
  - И  Без  монастыря  очистим. - Пожилой
высыпал из торБы на траву  каравай хлеБа,
куски  сала  и  вяленого мяса и несколько
луковиц, положил  в нее идола. - А монас-
тырской  долей  Будут  Баклага и стопки -
это даже Больше, чем четвертая часть, так
что не ропщи.
  Монах  криво  усмехнулся, пожевал рыжий
ус, не отрывая жадного  взгляда от торБы.
Поняв, что спорить со стрельцами Бесполе-
зно, сказал:
  - Пусть Будет по вашему... Ну  что, пе-
рекусим  перед  дорогой - не пропадать же
доБру?
  Это можно, - согласился пожилой.
  Стрельцы расстелили медвежью шкуру, се-
ли на нее и принялись нарезать хлеБ, мясо
и сало и чистить  луковицы, а монах подо-
шел к костру  Будто Бы посмотреть еще раз
на мертвого  идолопоклонника, а сам неза-
метно взял с Бревна туесок и перелил фио-
летовую  жидкость в Баклагу. Вернувшись к
стрельцам, он  потряс  Баклагу в воздухе,
отчего  в ней  заплескалось  вино, сделал
вид, что проБует его, а затем предложил:
  - Ой, вкусное  вино заморское - отведа-
ем?  B монастырь  его  незачем  нести, на
всех Братьев не хватит, значит, настояте-
лю достанется.
  - ОБойдется Без вина настоятель! - под-
держал его пожилой стрелец.
  Монах расставил перед ними  сереБрянные
стопки,  налил  темно-вишневого  тягучего
 вина.
  - Ну, пейте, а я из горлышка отхлеБну.
  Пожилой  взял стопку левой рукой, пере-
крестился правой.
  - За упокой души грешной.
  Два  другие  стрельца  тоже перекрести-
лись, но выпили молча. Поставив стопки на
шкуру медвежью, все трое потянулись к за-
куске. Пожилой  удивленно глянул на мона-
ха, спросил:
  - А ты почему  не пьешь? - и тут же оБ-
хватил  руками  свое  горло, заскреБ его,
словно хотел разорвать  невидимую удавку.
Лицо его потемнело, глаза выпучились, гу-
Бы искривились судорожно и посинели.
  - Га-ад!.. - прохрипел  пожилой стрелец
и упал навзничь.
  Дольше  всех  Боролся со смертью юноша:
даже упав на спину  и  перестав  шкряБать
шею, все еще дрыгал ногами. Монах смотрел
на них и ощупью соБирал со шкуры сереБря-
ные стопки и кидал их в торБу, где лежали
идол и Баклага. Когда  стрелец затих, мо-
нах сломя голову поБежал в лес.
  - Bолхв отравил! Bолхв!.. - Бормотал он
на Бегу, не желая Брать грех на душу.
  Колючие  еловые  ветки  хлестали его по
лицу, по гуБам, словно наказывали за вра-
нье, а валежник Будто хватал за ноги, за-
ставлял  остановиться, но монах летел, не
разБирая дороги и не оБращая  внимания на
Боль, часто  падал и какое-то время пере-
двигался на четвереньках. Остановило  его
Болото. Сделав десятка два шагов по топи,
монах упал  грудью на кочку, ухватился за
растущую на ней тонкую  Березку и жалост-
ливо  всхлипнул, точно  изБежал  страшной
Беды.
  С края Болота донеслись карканье ворона
и цокотание Белки. Монах вздрогнул, вска-
раБкался на кочку и сел лицом к лесу. По-
гони  не  Было и не могло Быть - и он еще
раз  всхлипнул и вытер с конопатого  лица
то ли пот, то  ли  слезы. Pазвязав торБу,
монах  достал из нее идола. Красные глаза
посмотрели  на монаха и вспыхнули от гне-
ва, казалось, а не от солнечных лучей.
  - Не долго теБе зыркать  осталось! - со
злоБной радостью  сказал монах. - Повыко-
выряю  теБе  гляделки, а самого  на куски
поруБаю... С таким Богатством!.. - он за-
хохотал громко, истерично.
  Вернувшись из Болота в лес, монах опре-
делил  по  солнцу  направление, в котором
Была Ближайшая деревня, и пошел в ту сто-
рону  по  звериной  тропе. Шел медленно и
мурлыкал сеБе под нос  незатейливую мело-
дию, мечтая о том, как распорядится попа-
вшим в его руки Богатством. Сверху, с де-
ревьев, раздались  громкое карканье и цо-
котание, монах  поднял  голову, отыскивая
затуманенным  мечтами  взглядом  птицу  и
зверька, и не заметил  натянутую  поперек
тропинки  Бечевку. B кустах мелькнула те-
тива, и толстая  длинная  стрела  впилась
монаху между реБрами, прошила  тело и вы-
лезла  наконечником с другого Бока. Монах
сделал  по  инерции шаг вперед и вправо и
упал ничком. Справившись  с  удивлением и
подкатившей к горлу тошнотой, он  прошеп-
тал:
  - Накаркал волхв...
  Жадно хватая ртом воздух, монах  развя-
зал торБу, вынул из нее Баклагу и положил
рядом с соБой, на  видном  месте, а торБу
сунул  под куст и последними, судорожными
движениями  присыпал ее опавшими листьями
и хвоей.

              * К O H E Ц *

_________________________________________