Black Metall #04 16 сентября 2004

Самиздат

                        МЕНТАЛИТЕТ

   В  том  городе рос атомный взрыв. Да, рос. Вот уже много лет.
Сначала   зависшим   над  асфальтом  пыльным  облачком,  которое
изредка  колыхал  ветер, но не мог сдвинуть с места. Потом взрыв
превратился  в  маленький грибок, красивый такой, кучерявенький.
И  люди  ходили  на  него  смотреть.  По вечерам он даже немного
светился  красноватым  светом,  как закатное солнце. Потом взрыв
превратился  в  грибообразное  клубящееся  дерево.  В  его  тени
отдыхали  влюблённые.  Старички  приводили  к его пыльным корням
своих  внуков и говорили, ностальгически улыбаясь: - Вот, гляди,
когда  я  был  таким  маленьким,  как  ты, он был маленьким, как
цветочек.
   А  потом  взрыв  поднялся выше самых высоких домов. И даже по
ночам  было  светло.  Люди  стали  носить  тёмные очки и греться
рядом   со   взрывом.   Некоторые   приходили   полюбоваться  на
причудливый  чёрный  узор,  выжженный на асфальте: это были тени
людей,  которые  подходили  ко  взрыву слишком близко. От них не
оставалось  даже  пепла,  а  только  тени на асфальте. Один слой
теней  за  годы  накладывался  на  другой, потом его скрывал под
собой третий. 
   Люди  просто  привыкли, что в их городе растёт атомный взрыв,
забыли  про  него,  перестали  бояться.  Да они его и не боялись
никогда.  Они ж его помнили совсем крохотным. Как цветочек...Они
его  даже  видеть  перестали.  Вот  и  превращались в тени, если
подходили слишком близко.
   А  ещё в том городе люди ели и пили яд. Яд, кстати, был очень
вкусным,  разноцветным  и мог замаскироваться под любой продукт.
Люди  знали, что он умеет так делать, но всё равно покупали его,
ели   и   пили   с   удовольствием,   всячески   расхваливали  и
рекламировали.   Ведь   вкусен-то  как!  И  взгляду  приятен,  и
желудку!  Яд? Да разве ж это яд? Да от одного кусочка что будет?
Да  всего  один  глоточек  -  не  вредно.  Ещё  никто от него не
умер...
   Вообще-то,  конечно,  умер.  Но  ведь  все  мы  там  будем. И
вообще. Жить вредно.

   Я  носился по всему городу босиком и орал: 
 - Люди! Да вы что, с  ума  все  посходили?!  Здесь же скоро
ничего не останется!! 
-  Почему  это?  Всё  будет,  как  было  всегда...Взрыв? 
Да пока он разрастётся-то!  Яд?  Ну что, воздухом питаться?...
Уезжать?! Вот уж нетушки! У меня тут, между прочим, работа-семья
-друзья-дети.
   А вот и врут!
   Детей  в том городе уже шестьдесят лет не рождалось. Я вообще
чудом,  как  сподобился!  Я  единственный в своём роде - реликт,
так  сказать! Мне двенадцать лет. Навсегда. Мне вот уж семьдесят
два года как двенадцать.
   В  то  утро  жидкий  асфальт,  заполнивший тротуары и дороги,
впервые   вспыхнул.  Люди  досадливо  шлёпали,  высоко  поднимая
обуглившиеся  ноги,  и  улыбались,  мол,  а  что сделаешь-то? Ну
ладно,  горим,  так  горим.  А кто в сегодняшнее время не горит?
Чёрная  грязь  самодовольно  чавкала  и  хлюпала  под костлявыми
ступнями  людей.  Люди  чавкали своими завтраками. Своим любимым
недоеденным   ядом.   Выпирающие   из   кожи   раковые   опухоли
приходилось  вправлять  в  подгнивающее  тело пальцами, а то они
мешали при ходьбе.
   И  тут  мне  всё резко надоело. Я нашёл стремянку, забрался с
её  помощью  на  подоконник.  Открыл  окно.  Мир  за ним был уже
полностью  белым  и наконец-то начинал дрожать. Мою кожу и глаза
слегка пощипывало.
   Ну что, дождались?
   Потом  жидких асфальт лениво всколыхнулся, и по нему медленно
проплыл  вал  ударной  волны. Мой постылый дом робко вздрогнул и
как  бы  спросил  своим  скрипом:  "А  может, не надо?..." Надо,
Федя, надо!
   Я  свесил ноги с подоконника, и они утонули в белом сиянии. А
потом  я  спрыгнул  с плавящейся жести. Только фигушки вам! Я не
упал  в  огненно-асфальтовый  ад. А взлетел, как птица, к самому
небосводу, синему, как мои глаза, к белым облакам.
   Потому  что  я  так  хочу.  Поняли?  Я хочу улететь и никогда
больше не видеть тот город.
   А  его,  кстати,  больше  никто никогда и не видел. Все о нём
забыли.  Только  яд,  весьма  недовольный тем, что его перестали
есть,  собрал  пожитки  и перебрался в ближайший город. Здесь-то
его уж наверняка полюбят. В прошлом городе ведь полюбили...
   И ветер перенёс туда же крохотное семечко атомного взрыва.

   Всё будет, как было всегда...  03.12.01. DRAW.