Maximum #31 25 февраля 1997

Печатается с продолж. - Папуас из Гондураса (продолжение).

╔════════════════──────────────────────────────════════════════╗
│		   ПЕЧАТАЕТСЯ С ПРОДОЛЖЕНИЕМ. 		       │
╚════════════════──────────────────────────────════════════════╝

 (R) Федин Павел


			  В. Шинкарев

		      Папуас из Гондураса.
			 (Продолжение)



			 ГЛАВА ВТОРАЯ.

   Глава ужасов о том, как масоны чуть не погубили кочегара.

		  "Чудеса в наше время случаются только поганые"
					      А. и Б. Стругацкие


   Трудно, конечно, смотреть телевизор такими неравноценными ку-
сочками, но в общем все понятно.  Тем  более, что  когда  Валера
приезжал на работу, он расспрашивал о содержании пропущенных ку-
сков телефильма у своего приятеля Ивана, кочегара.

   Иван парень грамотный, и как многие кочегары - начитанный, но
тоже не дослужился до пятого разряда, потому как он такой  разд-
раженный на судьбу, что его все, где могут, затирают и втаптыва-
ют в говнище.

   Иван глубоко презирал телефильм, но из злости смотрел, ничего
не пропуская. Телефильм "создан", как он с невыразимой  ненавис-
тью говорит, по мотивам "Наследника из Калькутты".

   ( Это подозревают многие телезрители, поэтому кратко расскажу
о знаменитом романе Штильмарка и Василевского "Наследник из  Ка-
лькутты". Книга написана тяжелым, липким языком  и повествует  о
непрекращающейся погоне героев  времен  героического капитализма
друг за другом - по Европе, Азии,  Африке,  Америке,  по  разным
океанам и т. д. ( особенный шик заключается в том, что  одно  из
немногих мест, где  герои  не появляются - это Калькутта).  Цель
этой нудной погони очень невнятна, непонятно и то, почему героев
мотает то на один, то на другой конец земного шара. Описание по-
гони прерывается не относящимися к сюжету экскурсами  в  далекое
прошлое.  Лейтмотивом книги является описание какого-то острова,
на который все персонажи по необьяснимой причине регулярно наве-
дываются и околачиваются там, пока не наступит время пускаться в
погоню. Насколько я помню, к концу книги все герои, даже  разных
национальностей, оказываются друг другу  кузенами, братьями  или
детьми и вчистую истребляются друг другом, пограничниками, пира-
тами, разбойниками, алькальдами, таможенниками,  работорговцами,
неграми, индейцами, обитателями необитаемых островов и  регуляр-
ными войсками. Книга приятно оформлена, оценивается  на рынке  в
60 - 70 рублей и предназначена, видимо, для слабоумных.  Почита-
тели книги говорят, что она учит их мужеству  и  находчивости, а
один книжный маклак заявил мне, что она "учит его любить жизнь"!
Словом, книга является одной из лучших в этом роде, но слабо на-
поминает четко мотивированного и пронизанного причинно-следстве-
нными связями "Папуаса из Гондураса". )

   Но  Иван интеллигент, пишет авангардные стихи, и поэтому люто
ненавидит  и  валит  в  одну кучу и "Наследника из Калькутты", и
"Папуаса  из  Гондураса",  которые, по его определению, являются
"масонскими  штучками".   К  масонству  Иван особенно нетерпим и
считает это страшное гипотетическое явление источником всех  об-
щественных и своих личных невзгод.  Валеру  Маруса  он, в целом,
масоном  не  считал и поэтому был к нему снисходителен, разрешал
целыми днями греться у себя в котельной.

   Я  потому  про  этого Ивана так подробно говорю:  дело в том,
что  Валера  рассказал ему нехитрый рецепт изготовления браги из
томатной пасты, и в воскресенье, когда мороз как раз ослаб, Иван
заехал к Валере попробовать, что за брага получается.

   У  Валеры совсем поспела пятилитровая банка, они сели и сразу
стали  пробовать.  Иван некоторое время чувствовал себя неловко,
уж больно убогая оказалась обстановка, он даже не ожидал.

   Валера, наоборот, был приятно  взволнован  и  оживлен, потому
что надо же молодец какой - такую брагу хорошую сделал.

   - Ну что, Иван, хорошая бражка?

   - Да ничего, только страшная какая: красная.

   - Ну и что, что красная?

   - А вот осадок какой красный.

   - Ну, не хочешь, так можно через марлю процедить. А я прямо с
осадком пью. А забирает зато здорово, как-то по особенному.

   - Я что-то не чувствую.

   - Погоди, скоро почувствуешь. Я ее еще маленькой укрепил.

   - Ну  не  дурак ли ты, Валера?  Я к нему специально еду брагу
пробовать, а он туда водку влил! Водку-то лучше бы отдельно  вы-
пили!

   - Нет, Иван, так гораздо лучше, и ты так делай. Я вино, брaгу
больше люблю. Водку выпил и хлоп, все. А тут сидишь, пьешь.

   - Чего ты говорил - у тебя электричества нет?

   -  Так  сегодня потеплело, электричество больше не отключают.
Жалко,  сегодня  как  раз "Папуаса из Гондураса" не показывают -
воскресенье.

   -  Да ну его в жопу, я его вообще  больше  смотреть  не буду.
Такое говно телефильм! Мне только один момент понравился.

   - Это про что?

   -  Про мушкетеров смотрел серию? Ну, история этого алмаза ду-
рацкого?

   -  Нет, Иван, не видел я. В гости я ходил. Ты расскажи. Я то-
лько про Высокое Возрождение видел, а следующую не смотрел.  Что
там было?

   -  Ну  и правильно, что не видел - такая блевота, хоть плачь.
Ну, про д'Артаньяна и Блеза Паскаля. Ты хоть слышал про Паскаля?

   - Слышал чего-то.

   - Эх, Валера, тростник ты мыслящий. Ну там короче, д'Артаньян
ради карьеры у Паскаля невесту увел, потом его шпагой проткнул и
веселую песню спел. Тьфу ты, "Что за рыцарь без удачи!"  Но один
момент хороший, ничего не скажешь.  Там  кардинал  спрашивает  у
этого мужика:

	  - Он один?

   Тот ему: Нет, ваше преосвященство.

	  - Двое?

	  - Нет, ваше преосвященство.

	  - Трое?

	  - Нет, ваше преосвященство.

	  - Четверо?

	  - Нет, ваше преосвященство.

	  - Пятеро?

	  - Нет, ваше преосвященство.

	  - Шестеро?

	  - Нет, ваше преосвященство.

	  - Сколько же?

	  - Семеро, ваше преосвященство.

   (  Я могу обьяснить, почему Ивану понравился этот диалог:  он
сильно напоминает собственные авангардные стихотворения Ивана.

   Вот парочка для образца:

			Все пройдет

			"О, как мало осталось!.."
			Девять.
			Восемь.
			Семь.
			Шесть.
			Пять.
			Четыре.
			Три.
			Два.
			Рубль.

		Возрождение ценой утраты

			Воодин.
			Водва.
			Вотри.
			Вочетыре.
			Вопять.
			Вошесть.
			Восемь.
			Девять.
			Десять.

   Вот такие стихи пишет Иван, только я чего боюсь: если уж чего
называть масонским явлением, то не такие ли стихотворения в пер-
вую очередь?  )

   - Хочешь, телевизор включим? - предложил Валера.

   - Да ну его в жопу!

   - А чувствуешь, забирает бражка?

   - Подумать только, - сказал Иван, вдруг задумавшись, - мы так
давно смотрим телевидение, что уже отвыкли от нормальных, не по-
рченых им, людей...

   - Да, а тебя разве не забрало?

   - Это тебя на старые дрожжи забирает.

   - Слушай, я как раз анекдот вспомнил.

   - Только, ради бога, не похабный!

   - Да нет, я как раз не похабный вспомнил.  Это, значит, мужик
один - пошел на улицу. Вышел, значит, идет, идет, на руку  смот-
рит. (пауза) Нет! Вспомнил. Мужик,  значит,  утром  проснулся...
(пауза) Да! А у него жена была. Ну вот жена утром встает и выхо-
дит на улицу... Идет, идет... (пауза) Ну, ушла на работу, значит
совсем. А мужик утром встает, (Валера говорит таинственно, с от-
чаянной жестикуляцией) смотрит в одну комнату - нет жены,  смот-
рит в другую - нет жены, смотрит в третью - нет жены...  (пауза)
смотрит на кухню - нет жены, смотрит в ванную - нет жены... (па-
уза)

   - Смотрит в туалет - нет жены, - дополнил рассказ Иван.

   -  Ну пошел, идет, и раз: на руку посмотрел!  Нет...  (пауза)
Да! Вспомнил! Ну, мужик в холодильник. Достает колбасу, сыр,там,
хлеб и бутылку! (Торжественно) Поллитра! Водку, значит, выпил! И
пошел на улицу. Идет и на руку смотрит...  (пауза)...  Навстречу
парень идет и закурить спрашивает... Нет!  Во!  Вспомнил!  Мужик
часы-то дома забыл! А навстречу парень идет! А часов-то нет! Па-
рень спрашивает закурить и на часы смотрит, и спрашивает: сколь-
ко времени?  А мужик  на руку посмотрел, смотрит - нет часов!  А
парень-то все понял и убежал. А мужик за ним, значит...  (пауза)
Да! И часы-то отоброл и пошел домой.  А уже ночь, значит, темно!
Пришел домой, жена спрашивает: Где часы?  А  мужик говорит:  Вот
они. А жена тогда и говорит: Эх ты, вот часы-то на столе лежат.

   - Ты свои масонские анекдотики брось! - хмуро заметил Иван.

   - Нет я просто забыл немного. И еще один вспомнил!

   - Нет уж, хватит! Включай свой телевизор лучше.

   Валера включил свой телевизор.

   - Какую программу?

   - Откуда я знаю, какую программу? Включай, посмотрим.

   "Дорогие товарищи! Сегодня в нашей программе вечер одноактных
пьес из античной жизни, по мотивам произведений Жана Расина, Ос-
вальда Шпенглера и других."

   Титр:
			 Ипполит
	    ( По мотивам произведений Ж.Расина )

   ( На сцене  сидит убеленный сединами старец, листает какие-то
пергаменты. Вбегает  юноша  с  совершенно  перекошенной мордой и
скрежещет зубами. )

   Старец ( грустно и вальяжно ):  Ты кто, о отрок?
   Юноша ( с пеной у рта ):	   Я - дикий Ипполит!

   ( Юноша разрывает на себе хламиду и убегает. Занавес. )

   Иван и Валера задумчиво смотрят на экран.

   - Не понял! - наконец говорит Иван.

   Валера поскреб затылок и вздохнул.

   - Это типа юмор, что ли? - спросил Иван.

   - Из античной жизни, - равнодушно пояснил Валера, не нашедший
драму чем-либо необычной. На экране телевизора новый титр:

			  Закат Европы
	    ( По мотивам произведений О.Шпенглера. )

   ( На сцене две колонны, два фикуса, две двери. Из одной  две-
ри, в ванную, опрометью, босой, и вообще, только кое-как  изящно
задрапированный, выбегает Архимед. )

   Архимед (свежо, молодо, как типичный представитель начала ци-
вилизации, очень вдохновенно):

   - Эврика!

   ( Из другой двери выходит Андрей Филиппов, грязный, постарев-
ший, хоть и моложе Архимеда лет на двадцать, сгорбившись, в обт-
руханных штанах, с сеткой  пустых  бутылок - видно, шел сдавать,
да заплутал. )

   Андрей Филиппов (с мудрой горечью представителя заката  циви-
лизации):

   - @$%врика!

   Все  происходит мгновенно, вся драма занимает пять секунд, то
есть лучше описать так:

   Архимед:	    Эврика!

   Андрей Филиппов: @$%врика!

			(Занавес)

   Иван вскочил, как ошпаренный:

   - Ты слыхал!

   - Чего?

   Иван подумал и дико рассмеялся:

   - Ты знаешь, мне как показалось он сказал?

   - Как?

   - "@$%врика!"

   - Дык он так и сказал, - спокойно ответил Валера.

   - Ты что, чокнулся, что ли?

   -  А теперь часто по телевизору такое показывают, Иван, пере-
стройка.

   - Какое "такое"?

   - Вот на днях семи$%&в показывали.

   - Кого?

   - В Африке зверь такой - осьминогий семи$%&.

   - Да  ты  совсем ох@ел от своей браги!  Окончательно с резьбы
свинтился!   Давай переключай, хватит нам эту м%@#тень масонскую
смотреть!

   Валера переключил телевизор на другую программу и стал разли-
вать брагу.

			Александр Жегулев

		       "Так  было  и  с  Сашей Погодиным, юношей
		      красивым  и  чистым;  избрала его жизнь на
		      утоление страстей и мук своих... Печальный
		      и  нежный, любимый всеми, был испит до дна
		      души своей, и был он похоронен со злодеями
		      и убийцами."
						       Л.Андреев

   ...но когда стемнело, Саше стало совсем невмоготу смотреть на
далекое зарево городских огней.

   Глаза  его слезились от фар редко проезжавших машин, и еще от
того, что прошло только несколько часов как он поцеловал - может
в последний раз! - юную жену и чистого, безмятежного младенца...

   "Нет, - в который раз он до крови стиснул зубы, - так надо!"

   "А зачем?" - снова  обволакивала  его  паутина неуверенности,
неоднозначности и, самое главное, сильной поганости избранной им
судьбы.

   "А почему?" - снова поднимал он прекрасное лицо к небу и зве-
зды мерцали ему: доля такая.

   "Какая доля? Бедовая доля?"

   "Нет. Просто: доля такая."

   Машины уже совсем перестали проезжать. Саша выбролся из кана-
вы на шоссе и, терeбя потными руками перочинный нож, двинулся во
тьму.

   Со стороны города послышалось ритмичное повизгивание и замер-
цал огонек: приближался почтальон на велосипеде. Это была удача.

   -  Стой, почтальон, - изнемогающим голосом сказал Саша, дожи-
вая последние секунды до перелома, - остановись, пора...

   Александр почувствовал, что нож, руки и язык отказывают ему.

   -  Чего?  - отозвался ошалелый почтальон, ставя ногу с педали
на землю. В тот же миг Саша выпростал из под пиджака руку с  но-
жом и несколько раз, как мог глубоко, ударил его. Почтальон  по-
барахтался в своем велосипеде и с грохотом свалился на асфальт.

   "Кровушка  невинная  пролилась..."  - с горечью подумал Саша,
сволакивая бездыханное тело под откос.

   ( Иван недоуменно  взглянул на Валеру Маруса, но тот спокойно
созерцал демонстрируемое. )

   Письма, найденные у почтальона в сумке, Александр какие изор-
вал и раскидал по шоссе, а какие втоптал каблуками в землю.  За-
вернувшись в ворох реквезированных газет, Саша долго шумно шеле-
стел, как еж, и ворочался в сырых кустах, не в силах заснуть.

   "Ну вот и началось... - думал он и дрожал, - Тварь ли  дрожа-
щая, или..."

	 .    .    .    .    .    .    .    .    .    .

   Дело  пошло  быстро и хорошо.  К Саше примкнули многие, видно
время назрело - его отряд рос, как снежный ком, не по дням, а по
часам. После удачного налета на пост ГАИ достали оружие, боепри-
пасы, что позволяло значительно расширить объем боевых операций.
Не пренебрегали и мелочами.

   И  народ любил Сашу, любил и понимал.  Понимал и тогда, когда
отряд  взрывал  водонапорные башни и рушил мосты, и тогда, когда
Александр,  плача от жалости, расстрелял десяток баб, собирающих
на поле картошку.

   "Землю собой украсил, как цветами" - говорили  об  Александре
по деревням, носили ему молоко, творог - все знали, что  взяв  с
боем сельпо, Саша не реквезировал пищевых продуктов, а без жало-
сти сжигал. Если кого заставал  на  экспроприации - расстреливал
лично. И дисциплина была в отряде жесткая - никаких  разговорчи-
ков, песен. Бойцы, сжав зубы, вытерпели даже  объявленный  Сашей
сухой закон. Все было подчинено одной цели, одной программе:

   1. Убей
   2. Лучше всего неповинного
   3. Мучайся потом
   4. Земля содрогнется
   5. Совесть народная проснется
   7. Еще неизвестно, но что-то будет

   И девиз был в отряде прост:  "Сегодня ты живой, а завтра тебя
нету."

   Троих самых отчаянных бойцов: Сеню Грибного Колотырника, Пан-
тюху Мокрого и Томилина Саша назначил взводными и доверил совер-
шать самостоятельные рейды по области.

   Сеня  Грибной Колотырник, жестоко  страдающий  без  спиртного
хронический алкаголик, делал все, чтобы оправдать высокое  дове-
рие. По призванию Сеня был народным мстителем экстракласса,  та-
кого класса, что затряслись  бы  от  него в ужасе Тарас Бульба и
Малахия Уолд, и шарахнулись куда глаза глядят, и спрятали бы го-
лову под мышку. Такого калибра был Сеня мститель, что всему  че-
ловечеству мог, не сморгнув, плюнуть в рожу, положить ( как Мра-
малад бомбу ) Земной шар на одну ладонь и другой прихлопнуть.

   Грибным Колотырником ласково называли его бойцы за то, что он
часто срывал дурное настроение на грибниках.  Порыщет, порыщет в
лесу, и наткнется на грибника:

   - Ну-ка, ну-ка, подойди сюда, грибничек!

   - А что вам, собственно, нужно, товарищ?

   - Ты не ершись, а отвечай: собирал грибы?

   - Да, собирал.

   - А ты их сеял, сажал?

   - Позвольте пройти, товарищ!

   - Вот  то-то  грибничек:  собираешь то, что не сажал, и жнешь
то, что не сеял, и потому не позволю я тебе больше никуда  прой-
ти.

   И застучит грибнику Сеня морду до смерти. Сегодня ты живой, а
завтра тебя нету.

	 .    .    .    .    .    .    .    .    .    .

   - Слушай, это что такое показывают? - с тревогой спросил Иван
у Валеры.

   - Как чего? Про партизан. А может, про революцию.

   - Какие партизаны, балда? Ты видел как они жигуленки  взрыва-
ют, икарусы?

   - Да ты что, Иван, обычный фильм про войну. А может, про пар-
тизан.

   - Ну, дурак ты, Валера! Совсем у тебя чердак съехал от браги!
Не могут такого показывать, понял? Не могут! Может, правда, нау-
чная фантастика? Да нет, не похоже...

   Валера равнодушно смотрел на экран.  Иван вскочил и в тревоге
заходил по комнате, не отрывая глаз от телевизора.

	 .    .    .    .    .    .    .    .    .    .