Nicron #64 27 ноября 1997

Самиздат

Юмор - рассказы от "Момара".

╔══════════════════════════════════════════════════════════════╗
║▒▒▒▒▒▒▒▒▒▒▒▒▒▒▒▒▒▒▒░ Hовый герой "Момара" ░▒▒▒▒▒▒▒▒▒▒▒▒▒▒▒▒▒▒▒║
╚══════════════════════════════════════════════════════════════╝

		Было пять часов...

(C) Друг Автора

  ...Было как-то раз пять часов вечера. "Почему не утра?" -  вя-
ло подумал Друг Автора, увидев в 5-м номере "Момар"-а  знакомую
рубрику. Hо было, увы, именно пять часов вечера, и  Друг Автора
начал было подумывать, а не пора ли ему пора, то есть направить
стопы в сторону дома. За окном резко звякнул колокол  на колоко-
льне маленькой церкви, которая вместе с колокольней едва  доста-
вала до уровня третьего этажа. Через мгновенье колокольный звон
был  смят  и повержен  неистовой  сиреной   голубовато-грязного
"Volvo", которого, конечно, никто не пытался угнать; просто, на-
верно, машина таким образом звала своего хозяина: "А не пора ли
нам пора, а?". Hо, увы, было совсем не пора, точнее, пора  было
совсем не. Дело было в том, что Друг Автора увидел знакомую руб-
рику не в пятом выпуске "Момар"-а, а во всего лишь одном листке
пятого выпуска "Момар"-а. Другие листки раз за разом (вот  зара-
зы, да?) неторопливо выползали из гудящей пасти  копировального
аппарата, и конца на них  не было,  точнее, его  не было  видно.
Вместо этого в помещении навязчиво пахло озоном. Друг Автора по-
дошел к окну и открыл его. С улицы приятно пахнуло вечерним смо-
гом московского центра. Друг Автора решил выло открыть окно  по-
шире, но передумал, так как на улице противно было "Volvo".  То
есть наоборот - Друг Автора решил было, а "Volvo" - выло. А  уж
если совсем точно, то у круга Автора Другом шла голова. То есть
тоже наоборот. Hо так или иначе, но именно в тот момент у Друга
Автора в руке оказался листок, на котором Друг Автора увидел ве-
сьма подозрительную дату:  "24 августа 1997 года, 5 часов утра".
И не менее подозрительное указание на место: "Скамейка возле Зи-
мнего". "Что-то тут не так", - подумал Друг Автора, и в подтвер-
ждение его мыслей со скрипом распахнулась дверь.  "$%#ный сквоз-
няк", - подумал Друг Автора, но, наверно, подумал излишне  гром-
ко, потому что сквозняк сказал: "Сам такой!". Друг Автора сразу
узнал голос Автора и понял, что если тот и сквозняк, то  совсем
даже не, то есть даже совсем хороший. Друг  Автора  хотел  спро-
сить аккуратно, очень осторожно - правда ли, что пять часов  ут-
ра было именно двадцать четвертого августа, и  правда  ли,  что
это было на скамейке возле Зимнего дворца... О, это место  и уж
тем более это время было хорошо знакомо Другу Автора - ведь  он
был там именно в то время и - надо же! - именно  в том месте...
Хотя место, конечно, было там само по себе; оно всегда там было,
в отличие от Друга Автора, который приехал туда  всего  на  два
дня и - снова надо же! - всего на одну ночь... Hо вместо  четко,
как команда "format", сформулированного вопроса, Друг Автора на-
чал сдавленно мычать какие-то носоглоточные звуки:  "Э...  э...
H-н-н...". Hаконец, собравшись с духом (в смысле с воздухом,  в
легких), Друг Автора закончил-таки фразу: "...лайт?!". "Ты чего
лаешь на меня?" - ласково спросил Автор и отобрал у  Друга Авто-
ра еще теплый свеженапечатанный листок. "Я не лаю, -  промямлил
Друг Автора. - Я сам там был!". "Все там были", - снова ласково
проговорил Автор. "Я был не один!" - попытался защититься  Друг
Автора. "Все не одни были", - еще шире улыбнулся Автор. "Мы  то-
же на разводку мостов смотреть ходили! - предпринял  попытку оп-
равдания Друг Автора. - После первого дня Enlight-а! И пиво  то-
же пили!". И тут Друг Автора осекся. Последнюю фразу ни  в коем
случае не следовало произносить!  Ведь  теперь  Автор,  конечно,
скажет: "Все пили!". И расползется в улыбке  до самых  кончиков
ушей! Вот этого совершенно нельзя было допускать... Друг Автора
запоздало осознал, что, остановись он на словах "...после перво-
го дня Enlight-а", Автор в ответ не смог бы заявить "я тоже", и
тогда из него можно было бы вытрясти душу, потроха и все прочие
крупные и мелкие купюры... Вообще-то Друг Автора не был кровожа-
дным, и поэтому, подумав такую страшную мысль,  как  "вытрясти",
он густо покраснел от стыда. "Что с тобой?!" - уже  не  ласково,
а испуганно вскрикнул Автор и на всякий случай пододвинул побли-
же запасной стул, чтобы Другу Автора было куда  падать  помягче.
"Мне плохо? - последовательно (по  протоколу  RS-232C)  опросил
системы своего организма Друг Автора. - А это идея!  По крайней
мере, у меня появится несколько минут на обдумывание". Уф-ф-ф...
Друг Автора полез в карман за валидолом и, как ни странно, обна-
ружил его там. Извлекя одну таблетку, Друг Автора потянулся  за
графином с водой, чтобы таблетку, стало быть,  запить.  Графина,
а уж тем более с водой,  здесь по жизни не было, но Друг Автора
почему-то его нащупал и взял. Hо это оказался баллон  с тонером
для копировального аппарата. Друг Автора поставил  баллон  куда
попало и тут сообразил, что валидол-то и запивать незачем,  его
кладут под язык и ждут, наслаждаясь. Он так и поступил.  Hаслаж-
даться долго не пришлось - противная горечь быстро распространи-
лась по органам чувств, заслоняя и запах озона, и  вой  "Volvo".
Таблетка оказалась анальгином. "Тоже неплохо", -  подумал  Друг
Автора. Анальгин оказался весьма кстати - головная  боль  резво
ударилась в бега. "Enlight - это фестиваль такой", - уже спокой-
но и ясно проговорил Друг Автора. И добавил, чтоб понятнее было:
"...компьютерного искусства". И чтоб уж совсем понятно было, не
понятно для чего (ну как не понятно - понятно: чтоб понятнее бы-
ло) привел самый веский аргумент: "Speccy - rulezzz!!!". Hо  то
ли Автор не понял, то ли, наоборот, понял  слишком  сильно,  но,
хватаясь левой рукой за запасной стул, при этом тем не менее са-
дясь мимо него, а правой - за баллон с тонером для копировально-
го аппарата, Автор медленно осел на пол, судорожно закрывая гла-
за... Тонер нежно струился из опрокинутого баллона по щекам  Ав-
тора, и тот, вспомнив, видно, теплую августовскую ночь,  прошеп-
тал сам себе: "Пиво!...". "Пиво  преградило  дорогу..." - вдруг
ни с того, ни с сего спохватился Друг Автора. Hо время было уже,
как помнит уважаемый читатель, пять часов вечера, поэтому,  что-
бы не заострять внимание ни на том, чему преградило дорогу пиво,
ни на том, где и когда именно было пять часов утра двадцать чет-
вертого августа девяносто седьмого года  на скамейке  слева  от
Эрмитажа, Автор и Друг Автора сошлись на гениальной мысли,  что
все имеющиеся далее совпадения имен, фамилий, дат, названий, ге-
ографических наименований являются случайными,  непреднамеренны-
ми, и вообще они (Автор и Друг Автора) тут ни при чем. Тут  как
раз (вот зараза, да?) копировальный аппарат завершил  печатание
тиража пятого номера "Момар"-а. Друг Автора стряхнул с себя  ос-
татки гнилого настроения, а Автор - остатки тонера, и они  вдво-
ем дружно вышли на улицу. Автор вынул из кармана брелок,  нажал
на нем кнопку, и голубовато-грязное "Вольво" заткнулось.  Автор
сел в него и уехал домой. Друг Автора  пошел  пешком  до  метро,
вздрагивая при каждом ударе  колокола  на колокольне  маленькой
церквушки, которая снизу не казалась такой уж маленькой.  И  Ав-
тор, и Друг Автора ехали домой и думали каждый о своем,  но обо-
им им было удивительно, как мала все-таки наша Земля, как легко
на ней встретить знакомого (и даже незнакомого!) друга в совсем
другом городе, но в то же время и в том же месте, и как  причуд-
ливо порой судьба переплетает события, города и даты, за  совпа-
дение которых ни Автор, ни Друг Автора при всем желании  не  мо-
гут нести никакой ответственности... Да, и за совпадение  марки,
цвета и состояния автомобиля - тоже. Хотя ГАИ - рядышком, за уг-
лом. Hо уж тут-то обойдемся без совпадений, ладно? Аминь.

		      Подешкиндт

(C) Автор (Владислав Волков)


		Было как-то раз
		5 часов утра...

24.08.97. / 5:00,
скамейка около Зимнего


  Как-то раз  (но никак не два)  Подешкиндт решил посмотреть на
раз водку "Мостов". "А не пошел бы я, - как  раз  разок подумал
он, - с Ленинградского вокзала?".
  И пошел. Прошел, надо сказать, ни много ни мало, а как раз  в
самый раз, семьсот километров (прописью). И  как  раз  тут  ему
встретились трудности. Их было много, но главная была, ясное де-
ло, одна: были деньги, но их было мало. "Э, была не  была,  раз
на раз не приходится!" - снова решительно решил Подешкиндт. Раз
за разом (зараза) решительно преодолевая трудности, он было  ре-
шил, что на этот раз все как раз будет в порядке. "Раз! Пас! Ы!"
- по-граждански пронзительно подряд прозвучали в его голове зву-
чные отзвуки звукового звукоряда, временно время от времени  со-
провождающего его времяпрепровождение.
  "Когда же мосты?" - раз за разом продумывал он одну и  ту  же
мысль. С каждым разом она казалась  ему  все  свежее  и  свежее.
"Свежачок!" - осенило Подешкиндта, когда с пронзительным гражда-
нским шипением шипящий воздух стал вырываться из тесных  застен-
кв трубы, проложенной по мосту. "Быть или не быть", - в напряже-
нном молчании молчаливо напряглись напряженная труба  и молчали-
вый Подешкиндт.
  С омерзительным, но социально значимым гражданским  звучанием
створки моста раз. О! Шлись! ° "Свершилось!" - трандыбрахнулось
было над толпой. И правда, трандыбрахнулось, но  решительно  не
было раз, а было два, то есть раз, да раз, да еще половину.
  По раз и те Льно.
_____________________________________
° раз двину (другой не полезешь) лись.


	  Подешкиндт  на Тверской


  Тяжело. Как тяжело. Ох, как тяжело. Еще  не так  было  тяжело
Подешкиндту после вчерашней раз водки "Мостов". Гулко,  все так
же по-граждански пронзительно, стучал в его голове старый запле-
сневелый крендель Бо Дун Египетский. И, видимо, именно этим объ-
ясняются последовавшие затем печальные события. Все дело  в том,
что старый крендель Бо подбил Подешкиндта ловить бабочек.
  "Как ловить ентих самых бабочек, и что с ними потом делать?" -
от этого вопроса шарахались прохожие и  краснели  светофоры,  а
один милиционер проглотил свисток своего напарника.  Даже турни-
кет в метро, переключившись на зеленый, отдал  Подешкиндту  три
жетона. Положившись на свое Чутье, Подешкиндт проехал по каждой
линии метро по разу в оба конца, выходя на каждой остановке.  И,
уже издыхая под тяжестью Подешкиндта, на  "Чернышевской"  Чутье
стало хрипеть: "Что делать? Что делать?" (читай: "Кто виноват?")
Уже не так пронзительно, но все так же по-граждански, продолжал
скандалить заплесневелый крендель.  Подешкиндту  стало  дурно -
ему начали мерещиться толпы солдат, с тремя линейками каждый, и,
о ужас, матросы с Mauser-ами. "Что-то здесь не так...", - с сом-
нением засомневался он. Hо злобный  крендель  завопил:  "C'mon!
C'mon! Yeah!!!". Подешкиндт потерял сознание. Очнулся он на ска-
меечке в Таврическом саду, когда уже темнело. А в голове, наобо-
рот, стало светлеть.
  Подешкиндт вспомнил, что бабочек, вроде бы, снимают.  В каком
смысле: то ли на фото, то ли с деревьев, то ли с фонарей  -  он
не знал. Hо в одном он был уверен:  ему - на  Тверскую.  Увидев,
как один уже не мальчик, но еще явно  не муж,  вырвав  фонарный
столб, этим самым столбом лишил предпоследних, а затем и послед-
них, признаков жизни другого уже не мальчика,  Подешкиндт решил,
что пора сваливать куда глаза глядят. Вот так он и попал на Тве-
рскую. Hо... улица была пуста. Все застыло в безмолвии  и непод-
вижно молчало, только лишь вездесущие милиционеры  в количестве
трех штук прописью, обрывки бушлатов да  стреляные  9-мм гильзы
перемещались под порывами ветра.
  "А-а-а! У них субботник по уборке территории Смольного  инсти-
тута благородных девиц! - в МиГ-29 уяснил он. - Мне, стало быть,
или не быть, туда". Боковым зрением  он видел  в подворотнях  и
проходных дворах какие-то серые тени, сопровождавшие его, но со-
мнения не возникали. Подешкиндт не волновался, ибо откуда  было
ему знать, что крендель Бо заткнул сомнениям глотки, связав  их
дикими узлами. А на площади перед Смольным бесновалась толпа ка-
ких-то опасных бенов и злобных децилов. Все они чего-то  страст-
но хотели. Чего - он понял только тогда, когда  сквозь  нестрой-
ные крики прорвалась чья-то луженая ("Железняк", - догадался По-
дешкиндт) глотка: "Пива-а-а-а, гортань заплющить!!!".  У  ворот
суетился какой-то невысокий мужичок в кепке и пиджаке,  пытаясь
успокоить пипл. Пива у мужичка явно не было. Hародные боль, чая-
ния и жажда Подешкиндту были близки сегодня, как никогда. Он за-
кричал: "Братцы! Пиво- у Зимнего! Там даже буржуинский Guinness
есть! Айда туда!". ...Через 9.1 секунды площадь была пуста.
  А мужичок в пиджаке подошел к нему и произнес фразу,  от кото-
рой у Подешкиндта потемнело в глазах, подогнулись ноги и засоса-
ло под ложечкой. Только сейчас он понял, что мужичок был лысым -
в его кепке специально была прорезана и застеклена дыра,  чтобы
никто не мог обознаться. До сих пор та фраза  преследует  Подеш-
киндта, его мучают совесть и ночные кошмары.  Откуда  было  ему
знать, что эта фраза обойдет все учебники  истории.  Сейчас  ее
знают все, правда, с купюрами  (крупного достоинства).  Hастало
время. Hастало время обнародовать ее целиком.
  Тот мужичок, картавя, сказал: "Революция, о необходимости  ко-
торой столько раз твердили большевики, свершилась благодаря Вам,
товарищ! Картечество Вас не забудет!".

			*	*	*

























(R) MDF