Бук - Похождения Штиpлица и дpугие пpиключения Боpмана.

---------------------------------------------------
БУК
---------------------------------------------------

Похождения Штиpлица и дpугие пpиключения Боpмана

пpодолжение

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Нельзя сказать, чтобы ферма Джона Вейна
процветала. Скорее, она не процветала, а даже
совсем наоборот. Все хозяйство Вейна, корова,
автомобиль "Паккард", никогда не бывший на ходу и
четыре тощие курицы, пришло в запустение и было за-
ложено в ломбард.
Поэтому, когда Штирлиц появился на его ферме,
Вейн принял его за судебного исполнителя и треснул
его оглоблей по голове.
- Больно же, - сказал Штирлиц.
Вейн удивился.
- Чего надо, motherfucker ? - грубо спросил он.
- А чего ты ругаешься ? - обиделся Штирлиц. -
Человек пришел по делу, хочет тебе бизнес предло-
жить, а ты его палкой...
- Какое дело ? - живо среагировал Вейн, до-
ставая из шкафа запыленную бутыль с самогоном.
- Мы у тебя поживем, будем хорошо платить, а
ты помалкивай и не задавай глупых вопросов.
- Банк грабить будете ? - тут же спросил Вейн,
делая интонацию на последнем слове.
- Посмотрим, - сказал Штирлиц, вручая Вейну
банкноту в 100 долларов. Тот почти что совсем офи-
гел.
- Слушай, Джоанна, тут пришел какой-то
сумасшедший..., - начал он.
- Не сумасшедший, а товарищ Штирлиц, - сказал
Айсман, входя с большим чемоданом в руках.
- ... и дал мне сто долларов...
- Много - мы можем вжять шдачу, - сказал
Шелленберг, также появляясь в дверях.
- Чего надо ? - заученно спросил Вейн.
- Мы здесь жить будем, - сказал Айсман
голосом, категорически не допускающим никаких воз-
ражений. - Мы от товарища Штирлица.
- А, от этого, - сказал Вейн. - Ну, живите...
Айсман предполагал, что жизнь у Вейна будет
приятной и легкой. Вейн тоже считал, что нали-
чие двух здоровых бездельников избавит его от хло-
пот, поэтому в день прибытия заставил Айсмана и
Шелленберга вспахать вручную сорок акров. К ве-
черу Айсман и Шелленберг уже продумывали план
побега. Они заспорили чересчур громко, Вейн
вмешался и на всякий случай посадил обоих под за-
мок.
Когда Штирлиц ехал к Вейну на
свежеотремонтированном Паккарде", два друга скан-
дировали, просунув головы между реек оконной рамы
амбара:
- Са-атрап, са-атрап !
- Это вы кому ? - хмуро спросил Штирлиц,
засучивая левый рукав. Оба исчезли в амбаре, поя-
вился Вейн.
- Это они мне, - сказал он и пояснил: -
Работать не хотят.
- В зуб, - коротко пообещал Штирлиц, вертя в
руке юбилейный кастет на цепочке.
- Пойдемте, выпьем, товарищ Штирлиц, -
засуетился Вейн, ходя вокруг русского разведчика
кругами.
- Пошли, - согласился Штирлиц.
Из окна амбара показалась морда Шелленберга.
- Шатрап ! - крикнул он и исчез.
- По-моему, это он мне, - сказал Штирлиц хмуро и
полез в амбар. Там раздалась глухая возня, уда-
ры, и русский разведчик вылез, весьма удовлетворен-
ный.
- Теперь пошли, - сказал он, доставая из
кармана бутылку "Смирновской".
- Ага, - сказал Вейн, и собутыльники удалились.
- Шкотина, - глухо сказал Шелленберг, потирая
ушибленный нос. - Мы вот ему покажем...
- Покажем, покажем, - согласился Айсман, с бес-
покойством оглядываясь по сторонам.
В доме Вейна загорелась керосиновая лампа. Через
полчаса оттуда раздались пьяные голоса:
"Вихри враждебные веют над нами-и-и-и...,
Темные силы нас зло-о-о-бно гнету-у-ут... "
Еще через полчаса все стихло, и дремлющую в
густой темноте ферму потрясли звуки мощнейшего хра-
па.
- Штирлиц, - утвердительно сказал Айсман,
перетряхивая слипшуюся, почему-то сырую солому.
Ему не ответили. Айсман позвал Шелленберга, но
потом огляделся и заметил дырку в стене. Попытав-
шись пролезть в нее, он застрял и таким образом
провел ночь.

* * *

В это время в Бразилии, в колонии Третьего
Рейха, проходил ночной допрос. Майор с неиз-
вестной фамилией, развалившись в плетеном кресле,
допрашивал пастора Шлага.
Говорить пастору помогали два ОМОН'овца, путем
ударов по животу и голове. Пастор вопил, но
не признавался. И не потому, что был такой
стойкий. Просто он ничегошеньки не знал.
- Ничего, расскажешь, - обещал майор, почесы-
вая под кителем набитый бараниной живот.
- Ничего не знаю, - стойко отвечал пастор на
каждый удар по животу. К ударам по голове он
произносил междометие "Ай" и плевался на пол (сов-
сем, как Штирлиц).
- Ладно, - сказал майор, вынув их ушей вату. -
Тащите другого... потолще.
- Я здесь ! - Борман появился, как всегда, вне-
запно, и встал перед майором. Тот любил, когда ему
подчинялись непрекословно, как девочки в баре.
- Где Исаев? - спросил майор, делая грозное лицо.
- Тю-тю, - сказал Борман, делая покачивания ру-
ками, как крыльями. От такого опасного для окружаю-
щих движения пол скоро был усыпан толстым слоем
веревочек и гвоздей.
- Я тебе дам "тю-тю"! - заорал майор. - Говори по
человечески, а то как дам... в нос...
- Улетел Исаев, - сказал Борман, радуясь, что
пакость, похоже, пройдет безнаказанно. - В Америку
подался...
- Гм, - важно сказал майор. - Америка - это
не наша юрисперден... то есть мы туда не поедем.
- Вот и я говорю - "тю-тю", - сказал Борман,
садясь на пол рядом с майором. Майоp вскочил, так
как тонкая, но очень острая булавка впилась ему в
зад и заорал:
- Встать ! Молчать ! Кругом ! Равнение налево !
Ружье на плечо ! Воздух ! А-а-а-а !
Борман тихо отполз в угол и сидел там с хрономет-
ром, считая секунды, нужные майору для успокоения.
Новый препарат для возбуждения, похоже, должен был
стать очередной яркой страницей в его деятельности.
- Тридцать семь секунд, - сказал он наконец,
втайне радуясь такому замечательному рекорду.
И тут же последовал легкий, но умеренный пинок.

пpодолжение следует...

Другие статьи номера: