ZX Pilot #17 09 декабря 1997

Самиздат

Фантастика - Повесть Стругацких "Путь к Амальтею"(продолжение).

╔══════════════════════════════════════════════════════════════╗
   ФАНТАСТИКА       
╚══════════════════════════════════════════════════════════════╝

Продолжение. Начало см в #16.


   ГЛАВА ПЕРВАЯ. ФОТОННЫЙ ГРУЗОВИК "ТАХМАСИБ"


  1. ПЛАНЕТОЛЕТ ПОДХОДИТ К ЮПИТЕРУ, А КАПИТАН
     ССОРИТСЯ СО ШТУРМАНОМ И ПРИНИМАЕТ СПОРАМИН

   Алексей  Петрович  Быков, капитан фотонного грузовика "Тахма-
сиб", вышел из каюты и аккуратно притворил за собой дверь. Воло-
сы у него были  мокрые. Капитан только что принял душ. Он принял
даже  два  душа - водяной и ионный, но его еще  покачивало после
короткого  сна. Спать  все-таки хотелось так, что глаза никак не
открывались. За последние трое суток он проспал в общей сложнос-
ти не более пяти часов. Перелет выдался нелегкий.
   В  коридоре  было  пусто  и светло. Быков направился в рубку,
стараясь  не шаркать ногами. В рубку нужно было идти через кают-
компанию. Дверь в кают-компанию оказалась открытой, оттуда доно-
сились голоса. Голоса принадлежали планетологам Дауге и Юрковск-
ому и звучали, как показалось  Быкову, необыкновенно раздраженно
и как-то странно глухо.
   "Опять  они  что-то  затеяли, - подумал Быков. - И нет от них
никакого  спасения. И выругать их как следует невозможно, потому
что  они все-таки мои друзья и страшно рады, что в этом рейсе мы
вместе. Не так часто бывает, чтобы мы собирались вместе".
   Быков  шагнул в кают-компанию и остановился, поставив ногу на
комингс. Книжный  шкаф был раскрыт, книги были вывалены на пол и
лежали неаккуратной кучей. Скатерть со стола сползла. Из-под ди-
вана торчали длинные, обтянутые узкими серыми брюками ноги Юрко-
вского. Ноги азартно шевелились.
   - Я тебе говорю, ее здесь нет, - сказал Дауге.
   Самого Дауге видно не было.
   - Ты ищи, - сказал задушенный голос Юрковского.- Валялся, так
ищи.
   - Что здесь происходит? - сердито осведомился Быков.
   - Ага, вот он! - сказал Дауге и вылез из-под стола.
   Лицо  у него было веселое, куртка и воротник сорочки расстег-
нуты. Юрковский, пятясь, выбрался из-под дивана.
   - В чем дело? - сказал Быков.
   - Где моя Варечка? - спросил Юрковский,поднимаясь на ноги. Он
был очень сердит.
   - Изверг! - воскликнул Дауге.
   - Без-здельники, - сказал Быков.
   - Это он, - сказал  Дауге  трагическим голосом. - Посмотри на
его лицо, Владимир! Палач!
   - Я говорю совершенно серьезно, Алексей, - сказал  Юрковский.
   - Где моя Варечка?
   - Знаете что, планетологи, - сказал Быков. - Подите вы к чер-
ту!
   Он выпятил челюсть и прошел в рубку. Дауге сказал вслед:
   - Он спалил Варечку в реакторе.
   Быков с гулом захлопнул за собой люк.
   В  рубке  было тихо. На обычном месте за столом у вычислителя
сидел  штурман Михаил Антонович Крутиков, подперев пухлым кулач-
ком двойной  подбородок. Вычислитель  негромко  шелестел, моргая
неоновыми огоньками контрольных ламп. Михаил Антонович посмотрел
на капитана добрыми глазками и сказал:
   - Хорошо поспал, Лешенька?
   - Хорошо, - сказал Быков.
   - Я  принял  пеленги с Амальтеи, - сказал Михаил Антонович. -
Они там уж так ждут, так ждут... - Он покачал головой. - Предст-
авляешь, Лешенька, у них норма: двести граммов галет и пятьдесят
граммов шоколада. И хлорелловая похлебка. Триста граммов хлорел-
ловой похлебки. Это же так невкусно!
   "Тебя бы туда, - подумал Быков. - То-то похудел бы, толстяк".
Он сердито посмотрел на штурмана и не удержался - улыбнулся. Ми-
хаил Антонович, озабоченно  выпятив  толстые  губы, рассматривал
разграфленный лист голубой бумаги.
   - Вот, Лешенька, - сказал он. - Я  составил  финиш-программу.
Проверь, пожалуйста.
   Обычно  проверять  курсовые  программы, составленные Михаилом
Антоновичем, не  стоило. Михаил  Антонович по-прежнему оставался
самым толстым и самым опытным штурманом межпланетного флота.
   - Потом проверю, - сказал  Быков. Он сладко зевнул, прикрывая
рот ладонью. - Вводи программу в киберштурман.
   - Я, Лешенька, уже ввел, - виновато сказал Михаил Антонович.
   - Ага, - сказал Быков. - Ну что ж, хорошо. Где мы сейчас?
   - Через  час  выходим на финиш, - ответил Михаил Антонович. -
Пройдем над северным полюсом Юпитера... - слово "Юпитер" он про-
изнес с видимым  удовольствием, - на  расстоянии двух диаметров,
двести  девяносто  мегаметров. А  потом - последний виток. Можно
считать, мы уже прибыли, Алешенька...
   - Расстояние считаешь от центра Юпитера?
   - Да, от центра.
   - Когда  выйдем  на финиш, будешь каждые четверть часа давать
расстояние до экзосферы.
   - Слушаюсь, Лешенька, - сказал Михаил Антонович.
   Быков еще раз зевнул, с досадой  протер  кулаками слипающиеся
глаза  и  пошел  вдоль пульта аварийной сигнализации. Здесь было
все в порядке. Двигатель  работал без перебоев, плазма поступала
в рабочем ритме, настройка магнитных ловушек держалась безукори-
зненно. За магнитные  ловушки отвечал бортинженер Жилин. "Молод-
чина, Жилин, - подумал Быков. - Отлично отрегулировал, малек".
   Быков  остановился и попробовал, чуть меняя курс, сбить наст-
ройку  ловушек. Настройка не сбивалась. Белый зайчик за прозрач-
ной  пластмассовой  пластинкой  даже не шевельнулся. "Молодчина,
малек", снова  подумал  Быков. Он обогнул выпуклую стену - кожух
фотореактора. У комбайна контроля отражателя стоял Жилин с кара-
ндашом  в  зубах. Он упирался обеими руками в края пульта и едва
заметно  отплясывал чечетку, шевеля могучими лопатками на согну-
той спине.
   - Здравствуй, Ваня, - сказал Быков.
   - Здравствуйте, Алексей Петрович, - сказал Жилин, быстро обе-
рнувшись. Карандаш  выпал у него из зубов, и он ловко поймал его
на лету.
   - Как отражатель? - спросил Быков.
   - Отражатель в порядке, - сказал Жилин, но Быков все-таки на-
гнулся  над пультом и потянул плотную синюю ленту записи контро-
льной системы.
   Отражатель - самый главный и самый хрупкий элемент  фотонного
привода, гигантское параболическое зеркало, покрытое пятью слоя-
ми сверхстойкого мезовещества. В зарубежной литературе отражате-
ль часто называют "сэйл" - парус. В фокусе параболоида ежесекун-
дно взрываются, превращаясь в излучение, миллионы  порций дейте-
риево-тритиевой плазмы. Поток бледного лиловатого пламени бьет в
поверхность  отражателя и создает силу тяги. При этом в слое ме-
зовещества  возникают исполинские перепады температур, и мезове-
щество  постепенно - слой за слоем - выгорает. Кроме того, отра-
жатель непрерывно  разъедается метеоритной коррозией. И если при
включенном двигателе отражатель разрушится у основания, там, где
к нему примыкает толстая труба фотореактора, корабль превратится
в мгновенную бесшумную вспышку. Поэтому отражатели фотонных кор-
аблей меняют через каждые сто астрономических единиц полета. По-
этому контролирующая система непрерывно замеряет состояние рабо-
чего слоя по всей поверхности отражателя.
   - Так, сказал Быков, вертя в пальцах ленту. - Первый слой вы-
горел.
   Жилин промолчал.
   - Михаил! - окликнул  Быков. - Ты знаешь, что первый слой вы-
горел?
   - Знаю, Лешенька, - отозвался  штурман. - А  что  ты  хочешь?
Оверсан, Лешенька...
   "Оверсан", или "прыжок  через  Солнце", производится  редко и
только  в  исключительных  случаях - как сейчас, когда на "Джей-
станциях" голод. При  оверсане  между  старт - планетой и финиш-
планетой находится Солнце - расположение очень невыгодное с точ-
ки зрения "прямой космогации". При  оверсане  фотонный двигатель
работает на предельных режимах, скорость корабля доходит до шес-
ти-семи тысяч километров в секунду и на приборах начинают сказы-
ваться эффекты неклассической механики, изученные пока еще очень
мало. Экипаж  почти не спит, расход горючего и отражателя грома-
ден, и в довершение всего корабль,как правило, подходит к финиш-
планете с полюса, что неудобно и осложняет посадку.
   - Да, - сказал Быков. - Оверсан. Вот тебе и оверсан.
   Он вернулся к штурману и поглядел на расходомер горючего.
   - Дай-ка мне копию финиш-программы, Миша, - сказал он.
   - Одну минутку, Лешенька, - сказал штурман.
   Он  был  очень занят. По столу были разбросаны голубые листки
бумаги, негромко гудела полуавтоматическая приставка к электрон-
ному вычислителю. Быков  опустился  в  кресло и прикрыл веки. Он
смутно  видел, как Михаил Антонович, не отрывая глаз от записей,
протянул руку к пульту и, быстро переставляя пальцы, пробежал по
клавишам. Рука его стала похожа на большого белого паука. Вычис-
литель загудел громче и остановился, сверкнув стоп-лампочкой.
   - Что тебе, Лешенька? - спросил штурман, глядя в свои записи.
   - Финиш-программу, - сказал  Алексей  Петрович, еле разлепляя
веки.
   Из выводного устройства выползла табулограмма, и Михаил Анто-
нович вцепился в нее обеими руками.
   - Сейчас, - сказал он торопливо. - Сейчас.
   У  Быкова  сладко  зашумело в ушах, под веками поплыли желтые
огоньки. Он уронил голову на грудь.
   - Лешенька, - сказал штурман. Он потянулся  через стол и пох-
лопал Быкова по плечу. - Лешенька, вот программа...
   Быков  вздрогнул, дернул  головой и посмотрел по сторонам. Он
взял исписанные листки.
   - Кхе-кхм... - откашлялся он и пошевелил кожей на лбу. - Так.
Опять тэта-алгоритм... - Он сонно уставился в записи.
   - Принял бы ты, Лешенька, спорамин, - посоветовал штурман.
   - Подожди, - сказал  Быков. - Подожди. Это  что еще такое? Ты
что, с ума сошел, штурман?
   Михаил  Антонович вскочил, обежал вокруг стола и нагнулся над
плечом Быкова.
   - Где, где? - спросил он.
   - Ты  куда  летишь? - ядовито спросил Быков. - Может быть, ты
думаешь, что летишь на Седьмой полигон?
   - Да в чем дело, Леша?
   - Или, может  быть, ты воображаешь, что на Амальтее построили
для тебя тритиевый генератор?
   - Если  ты про горючее, - сказал Михаил Антонович, - то горю-
чего хватит на три таких программы...
   Быков проснулся окончательно.
   - Мне  нужно сесть на Амальтею, - сказал он. - Потом я должен
сходить с планетологами в экзосферу и снова сесть на Амальтею. И
потом я должен  буду вернуться на Землю. И это снова будет овер-
сан!
   - Подожди, - сказал Михаил Антонович. - Минуточку...
   - Ты мне  рассчитываешь  сумасшедшую программу, как будто нас
ждут склады горючего!
   Люк  в  рубку  приоткрылся. Быков обернулся. В образовавшуюся
щель втиснулась  голова  Дауге. Голова  повела по рубке глазами,
сказала вопросительно:
   - Послушайте, ребята, здесь нет Варечки?
   - Вон! - рявкнул Быков.
   Голова мгновенно скрылась. Люк тихо закрылся.
   - Л-лоботрясы, - сказал  Быков. - И  вот что, штурман! Если у
меня не хватит горючего для обратного оверсана,плохо тебе будет.
   - Не  ори, пожалуйста, - возмущенно ответил Михаил Антонович.
Он подумал и добавил, заливаясь краской: - Черт возьми...
   Наступило молчание. Михаил Антонович вернулся на свое  место,
и они смотрели друг на друга надувшись. Михаил Антонович сказал:
   - Бросок в экзосферу я рассчитал. Обратный оверсан я тоже по-
чти рассчитал.- Он положил ладошку на кучу листков на столе. - А
если ты трусишь,мы прекрасно можем дозаправиться на Антимарсе...
   Антимарсом космогаторы называли искусственную планету, движу-
щуюся почти по орбите Марса по другую сторону от Солнца. По сути
дела, это  был громадный склад горючего, полностью автоматизиро-
ванная заправочная станция.
   - И вовсе незачем так на меня... орать, - сказал Михаил Анто-
нович. Слово "орать" он произнес шепотом. Михаил Антонович осты-
вал. Быков тоже остывал.
   - Ну хорошо, - сказал он. - Извини, Миша.
   Михаил Антонович сразу заулыбался.
   - Я был не прав, - добавил Быков.
   - Ах, Лешенька,- сказал Михаил Антонович торопливо.- Пустяки.
Совершенные  пустяки... А вот ты посмотри, какой получается уди-
вительный  виток. Из вертикали, - он стал показывать руками, - в
плоскость Амальтеи и над самой экзосферой по инерционному эллип-
су в точку  встречи. И в точке  встречи  относительная  скорость
всего четыре метра в секунду. Максимальная перегрузка всего два-
дцать  два  процента, а время невесомости всего минут тридцать -
сорок. И очень малы расчетные ошибки.
   - Ошибки  малы, потому  что тэта-алгоритм, - сказал Быков. Он
хотел сказать  штурману приятное: тэта-алгоритм был разработан и
впервые применен Михаилом Антоновичем.
   Михаил  Антонович  издал  неопределенный звук. Он был приятно
смущен. Быков просмотрел программу до конца,несколько раз подряд
кивнул и, положив листки, принялся тереть глаза огромными весну-
шчатыми кулаками.
   - Откровенно говоря, - сказал он, - ни черта я не выспался.
   - Прими спорамин, Леша, - убеждающе  повторил  Михаил Антоно-
вич. - Вот я принимаю по таблетке через каждые два часа и совсем
не хочу спать. И Ваня тоже. Ну зачем так мучиться?
   - Не люблю я этой химии, - сказал Быков.Он вскочил и прошелся
по рубке. - Слушай, Миша,а что это происходит у меня на корабле?
   - А в чем дело, Лешенька? - спросил штурман.
   - Опять планетологи, - сказал Быков.
   Жилин из-за кожуха фотореактора объяснил:
   - Куда-то пропала Варечка.
   - Ну? - сказал Быков. - Наконец-то. - Он  опять  прошелся  по
рубке. - Дети, престарелые дети.
   - Ты уж на них не сердись, Лешенька, - сказал штурман.
   - Знаете, товарищи, - Быков опустился в кресло. - Самое скве-
рное в рейсе - это  пассажиры. А самые  скверные пассажиры - это
старые друзья. Дай-ка мне, пожалуй, спорамину, Миша.
   Михаил Антонович торопливо вытащил из кармана коробочку.Быков
следил за ним сонными глазами.
   - Дай сразу две таблетки, - попросил он.


     2. ПЛАНЕТОЛОГИ ИЩУТ ВАРЕЧКУ,
А РАДИООПТИК УЗНАЕТ, ЧТО ТАКОЕ БЕГЕМОТ

   - Он  меня выгнал вон, - сказал Дауге, вернувшись в каюту Юр-
ковского.
   Юрковский стоял на стуле посередине каюты и ощупывал ладонями
мягкий  матовый потолок. По полу было рассыпано раздавленное са-
харное печенье.
   - Значит, она там, - сказал Юрковский.
   Он  спрыгнул со стула, отряхнул с колен белые крошки и позвал
жалобно:
   - Варечка, жизнь моя, где ты?
   - А ты пробовал неожиданно садиться в кресла?- спросил Дауге.
   Он подошел к дивану и столбом повалился на него, вытянув руки
по швам.
   - Ты убьешь ее! - закричал Юрковский.
   - Ее здесь нет, - сообщил Дауге и устроился поудобнее, задрав
ноги на  спинку  дивана. - Такую вот операцию следует произвести
над  всеми  диванами  и  креслами. Варечка любит устраиваться на
мягком.
   Юрковский перетащил стул ближе к стене.
   - Нет, - сказал  он. - В рейсах она любит забираться на стены
и потолки.
   - Господи! - Дауге вздохнул. - И что только не приходит в го-
лову планетологу, одуревшему от безделья! - Он сел, покосился на
Юрковского и прошептал зловеще: - Я уверен, это Алексей. Он все-
гда ненавидел ее.
   Юрковский пристально поглядел на Дауге.
   - Да, - продолжал  Дауге. - Всегда. Ты  это знаешь. А за что?
Она была такая тихая... такая милая...
   - Дурак ты, Григорий, - сказал Юрковский. - Ты паясничаешь, а
мне действительно будет очень жалко, если она пропадет.
   Он уселся на стул, уперся локтями в колени и положил подборо-
док на сжатые кулаки.Высокий залысый лоб его собрался в морщины,
черные брови трагически надломились.
   - Ну-ну, - сказал  Дауге. - Куда  она пропадет с корабля? Она
еще найдется.
   - Найдется, - сказал Юрковский. - Ей сейчас есть пора. А сама
она никогда не попросит, так и умрет с голоду.
   - Так уж и умрет! - усомнился Дауге.
   - Она уже двенадцать дней ничего не ела.С самого старта. А ей
это страшно вредно.
   - Лопать  захочет  - придет, - уверенно  сказал  Дауге. - Это
свойственно всем формам жизни.
   Юрковский покачал головой:
   - Нет. Не придет она, Гриша.
   Он залез на стул и снова стал сантиметр за сантиметром ощупы-
вать потолок. В дверь  постучали. Затем  дверь  мягко отъехала в
сторону, и на пороге  остановился  маленький  черноволосый Шарль
Моллар, радиооптик.
   - Войдите? - спросил Моллар.
   - Вот именно, - сказал Дауге.
   Моллар всплеснул руками.
   - Mais non! - воскликнул он, радостно улыбаясь. Он всегда ра-
достно улыбался. - Non "войдите". Я хотел познать: войтить?
   - Конечно, - сказал  Юрковский со стула. -  Конечно, войтить,
Шарль. Чего уж тут.
   Моллар  вошел, задвинул дверь и с любопытством задрал голову.
   - Вольдемар, - сказал  он, великолепно  картавя. - Вы  учится
ходить по потолку?
   - Уи, мадам, - сказал Дауге  с  ужасным  акцентом. - В смысле
месье, конечно. Собственно, иль шерш ля Варечка.
   - Нет-нет! - вскричал Моллар. Он даже замахал руками.- Только
не так. Только по-русску. Я же говорю только по-русску!
   Юрковский слез со стула и спросил:
   - Шарль, вы не видели мою Варечку?
   Моллар погрозил ему пальцем.
   - Ви мне все шутите, - сказал он,делая произвольные ударения.
- Ви мне двенадцать дней шутите.- Он сел на диван рядом с Дауге.
- Что есть Варечка? Я много раз слышалль "Варечка",сегодня ви ее
ищете,но я ее не виделль ни один раз. А? - Он поглядел на Дауге.
- Это птичька? Или это кошька? Или... э...
   - Бегемот? - сказал Дауге.
   - Что есть бегемот? - осведомился Моллар.
   - Сэ такая лирондэй, - ответил Дауге. - Ласточка.
   - О, l'hirondelle! - воскликнул Моллар. - Бегемот?
   - Йес, - сказал Дауге. - Натюрлихь.
   - Non, non! Только по-русску! - Он повернулся к Юрковскому. -
Грегуар говорит верно?
   - Ерунду порет Грегуар, - сердито проговорил Юрковский. - Че-
пуху.
   Моллар внимательно посмотрел на него.
   - Ви расстроены, Володья, - сказал он. - Я могу помочь?
   - Да  нет, наверное, Шарль. Надо просто искать. Ощупывать все
руками, как я...
   - Зачем  щупать? - удивился  Моллар. - Ви  скажите, вид у нее
какой есть. Я стану искать.
   - Ха, - сказал  Юрковский, - хотел  бы  я  знать, какой у нее
сейчас вид.
   Моллар откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза ладонью.
   - Je ne comprand pas, - жалобно  сказал он. - Я не понимаю. У
нее нет вид? Или я не понимаю по-русску?
   - Нет, все правильно, Шарль, - сказал Юрковский. - Вид у нее,
конечно, есть. Только  разный, понимаете? Когда  она на потолке,
она как потолок. Когда на диване - как диван...
   - А когда  на Грегуар, она как Грегуар, - сказал Моллар. - Ви
все шутите.
   - Он  говорит  правду, - вступился Дауге. - Варечка все время
меняет окраску.Мимикрия.Она замечательно маскируется, понимаете?
Мимикрия.
   - Мимикрия у ласточка? - горько спросил Моллар.
   В дверь опять постучали.
   - Войтить! - радостно закричал Моллар.
   - Войдите, - перевел Юрковский.
   Вошел Жилин, громадный, румяный и немного застенчивый.
   - Извините, Владимир Сергеевич, - сказал он, несколько накло-
няясь вперед. - Меня...
   - О! - вскричал Моллар,сверкая улыбкой. Он очень благоволил к
бортинженеру. - Le petit ingenieur! <Маленький инженер (франц.)>
Как жизьнь, хороше-о?
   - Хорошо, - сказал Жилин.
   - Как девушки, хороше-о?
   - Хорошо, - сказал Жилин. Он уже привык. - Бон.
   - Прекрасный  прононс, - сказал  Дауге  с завистью. - Кстати,
Шарль, почему вы всегда спрашиваете Ваню, как девушки?
   - Я очень люблю девушки, - серьезно сказал Моллар. - И всегда
интересуюсь как.
   - Бон, - сказал Дауге. - Же ву компран.
   Жилин повернулся к Юрковскому:
   - Владимир Сергеевич, меня  послал капитан. Через сорок минут
мы пройдем через перииовий, почти в экзосфере.
   Юрковский вскочил.
   - Наконец-то!
   - Если вы будете наблюдать, я в вашем распоряжении.
   - Спасибо, Ваня, - сказал  Юрковский. Он  повернулся к Дауге.
- Ну, Иоганыч, вперед!
   - Держись, бурый Джуп, - сказал Дауге.
   - Les  hirondelles, les  hirondelles, - запел  Моллар. - А  я
пойду готовить обед. Сегодня я дежурный, и на обед будет суп. Ви
любите суп, Ванья?
   Жилин не успел ответить, потому что планетолет сильно качнуло
и он вывалился в дверь,едва успев ухватиться за косяк. Юрковский
споткнулся о вытянутые ноги Моллара, развалившегося на диване, и
упал на Дауге. Дауге охнул.
   - Ого, - сказал Юрковский. - Это метеорит.
   - Встань с меня, - сказал Дауге.


Продолжение следует...