28 декабря 1997

________________________________________________________________

                          Ч А С Т Ь 1

                         И З Ч Р Е В А


Мир рухнет, когда мы научим
мыслить собственный цилиндр.

Хуан Эрнест.



              ГЛАВА 1. Каллебрюкке, 5-го, 12. 00.

  Старый сарай с щелястой крышей, обвисшими лохмотьями коры. Над
крышей  нависли хилые кроны. В пятистах метрах - гуд Вольво,  по
превосходному асфальту, шлейфы газа и дыма, пыль, грязная бумага
из окон Турбо-Твайна, гигантского пассажирского чулка автобусных
заводов Кевпахена, бутылки пепси, суета, жизнь.
  А тут тишина и нет ничего, кроме запустения, сладковатого духа
прелого  сена  и теленка, что когда-то был здесь. Из сена торчат
две  пары  голых  пяток  - одни загрубевшие, твердые, мужские, а
вторые,  розовенькие,  как сдобные, нежная кожа. Кристин и Вольф
здесь уже с самого утра, Матиас-булочник уже развез утреннюю вы-
ручку,  а  они сделали почти все, и теперь просто лежат, касаясь
лениво  друг-друга  теплыми  губами. В углу, уперев держатели  в
сено  стоит  красая  Хонда, мотоцикл Вольфа. Тишина... Но Вольфу
мало уже чувствовать голую грудь Кристи, влажную, ведь только-ч-
то  он  сидел на ней, а девушка тонкими пальчиками трудилась над
его  членом и он, откинувшись назад, целовал ее прохладные ноги,
наконец член брызнул и Кристи задрожала, подставляя розовые сос-
ки под белую влагу... Нет, это не то, Вольфом овладевает настой-
чивое желание, он гладит, щупает за горячие соски девушку, шеро-
ховатые,  крупные, как кайзеровский пятак, стискивает ее ноги...
Девушка  часто дышит, хватает его за руки, но он увлечен другим,
он быстро переворачивает ее на спину
  - Ааа... Ммм... Дурак, что ты...
  Кристи  не  хочет она уже сыта но бес искушения силен. Она  не
сопротивляется, угли не остыли...
  Какое у нее покорное тело, и мягкий живот, так - хлоп, животом
на  сено  и вот уже голые лопатки и гладкие ягодицы, ну, покрути
ими, Кристи, покрути, они матовые, мерцают изнутри, как яблочная
кожура,  а  я  положу  ладони  на твою грудь, Кристи, упругую, и
прижмусь  бедрами  к твоим ягодицам. Член у Вольфа поднялся, как
Ахилесово копье, он болтается и шлепает девушку по ляжкам.
  - Что тебе нужно, Вольф... Мммм...
  - Подожди... Делай так...
  - Я лучше пойду, дурак...
  Нет  это  все таки - яблоки, румяные бока, такие он мальчишкой
рвал  у  старого Шнудцера, он гонял еще мальчишек вилами... Так,
он раздвигает ей ноги... Ну...
  - Дурак!
  Она  вдруг  отталкивает  его, выскальзывает и садится на мото-
цикл.  Груди  ее, острые, белые, как у козы, торчат в стороны, у
коз  того  Шнудцера, что за ерунда, причем Шнудцер? Она пьяна до
изумления,  ее босые ноги крепко упираются в ручки внизу и Влоьф
видит пушок на ладыжках... К члену Вольфа, тугому, палкой, прис-
тали  соринки.  Парень встает и идет к мотоциклу, садится сзади,
девичьи  голые  ляжки опять дразнят его. Вольф притягивает ее за
теплеющие  нагие бедра ближе. Янтарь солнца падает на золотистые
тела,  они уже в другом мире, где нету шоссе, Старого Матиаса...
Кристи крутит ручки смеется...
  - Не крути ничего, шлюха... - нехотя бормочет Вольф.
  Он  уже  посадил ее сверху на член и почувствовал легкую боль.
Он коленями и шершавыми пятками прижал ее нежные ноги к мотоцик-
лу.  И  вот вдруг он вталкивает вставший член в ее тело меж яго-
диц, расширяя горячее отверстие...
  - Аааа...  - девушка чувствует, как ладони прижали ее обнажен-
ные груди, бедра ноют и пляшут...
  Что?  Неужели они поехали? Не может быть... Ладони Вольфа гла-
дят ее голый живот и упругий член покачивается в ее теле спазмом
наслаждения,  девушка подается назад, глубже, пусть он войдет  в
нее,  ну...  Кристи  тяжело  дышит,  на лбу выступает пот из-под
светлых  волос...  Голые парень и девушка несутся на мотцикле по
аллее меж вязов, как, уже?..
  Ооооо...  Никто еще так властно не раздвигал ее тело, еще одно
движение  твердой  палки, так, не заставлял ее так вскрикивать и
так дрожать ее гибкие узкие бедра. Кристи вцепляется в ручки ру-
ля  и стонет, исторгая из себя наслаждение, что бешено греет низ
живота,  пусть...  Пусть  он  целует ее нежную шею, пусть щиплет
грудь,  пусть  терзают,  царапают его ступни ее кожу... Он зани-
мается  в  Атлетических  классах, он шумно дышит, на них несется
асфальт,  вязы, ошарашенный прохожий, а член Вольфа все качается
сзади и парень налегает на нее...
  У них сейчас столько энергии, что они могли народить новую ци-
вилизацию.  Небо  чистое,  солнце  блестит  на  листьях  моет  и
впрямь...  И вот мотоцикл качнуло они вылетели на шоссе и Вольф,
обхватив  Кристи,  грубо дернул ее к себе. Яички его прижались к
ногам девушки, теперь Он вошел в е с ь.
  - Аааааа!.. Ммм...
  Вольф не выдержал и впился зубами в душистую, розовую, как яб-
локо  -  да! кожу ее плеча. Кристи, вскрикнув, выпустила руль..

... Удар в Турбо-Твайн, ревевший и сигналивший им вот уже полча-
са. Удар, который смял красную Хонду и раздавил обоих, как лягу-
шат, они даже и не услышали.


             ГЛАВА 2. Хофбург, 5-го, после 19. 00.

  Из  дворика,  засаженного  аккуратными  деревьями, скрывавшими
подлинно немецкий, бюргерский дом из красного кирпича, вышел че-
ловечек  лет сорока. Лицо его напоминало физиономию костяной фи-
гурки  Лешего,  плюс  тонкие  очки и тросточка в руке. Помахивая
тросточкой,  человечек сел в большой синий Мерседес-250 и тронул
с места.
  Человечка  звали  Клаус  Альтшуллер  Эшерби, и был он доктором
Висбаденского  Университета.  Клаус Эшерби прожил свои сорок лет
весьма  бурно...  Учился он в знаменитом Гетингене, и его всегда
интересовали  почему-то  вещи, далекие от нейрохирургии, коей он
обучался.  На  первом году он наделал шуму своей диссертацией "О
социально-психологических  аспектах  онанизма".  Опекунски Совет
был  шокирован...  Вскоре  до него начали доходить сведения, что
Эшерби  платит известной проститутке Марлен, худой грубой девице
и ходит с ней по этажам. Марлен находила клиента, раздевалась, и
пока  выкуривала  сигару, сидя в постели и скрестив ноги, Эшерби
тщательно  снимал  размеры  ее  груди и другие показатели. Затем
истомившийся  клиент ложился с ней в постель и когда Марлен, тя-
жело  дыша, покачивалась верхом на сопящем партнере, Эшерби раз-
бирал  свои  бумажки...  Потом он снова обмерял ослабшую, теплую
Марлен, и, обязательно попрощавшись, церемонно уходил...
  Через некоторое время супруга ректора Розали забрела в лабора-
торные  классы.  Время  было  позднее, и чуть подумав, женщина в
туалете поспешно разделась, оставив на себе чулки и белую рубаш-
ку  зашла в лабораторию... Эшербине удивился и Розали, улыбаясь,
легла на кушетку, раздвинула полные ноги. Что-то горячее вошло в
ее  лоно,  она изогнулась и вскрикнула, когда почувствовала, как
брызнула  струя там, там, внутри нее... Она открыла глаза и уви-
дела,  что из ее паха торчит резиновый шланг, подключенный к ап-
парату,  а Эшерби стоит рядом в белом халате и записывает предел
закачивания  ей - бог свидетель! питательной смеси Харрела-Буль-
ницки.
  После  этой  истории доктору дали диплом и поспешно спровадили
подальше в землю Пфальц. Но он и там проводил эксперименты, исс-
ледуя  миньет,  остался  без практики и осел в Хофбурге, переби-
ваясь  статьями  в  медицинские  издания. Как-то... Стоп! Эшерби
поправил  приличествующий,  по его мнению черный галстук. Доктор
был  на  редкость  добродетелен,  это был подлинный подвижник от
науки.  Женщины его интересовали, как объекты для опытов. Как-то
Эшерби  подсунули  полногрудую проститутку из порта - шутка дру-
зей.  Эшерби  накормил  ее,  напоил  коньяком, затем закрепил ее
грязные  ноги  и руки с наколками в специальном аппарате, с под-
вижной  головкой.  Аппарат  работал  три часа, после чего, когда
проститутка  оказалась в обмороке, Эшерби снял данные и отвез ее
в  больницу.  Эту  девицу  - Хенрику, можно и сейчас встретить в
Хофбурге,  причем  ей  дали новое прозвище Маракотова Бездна,  а
один  пьяный железнодорожник из Каллебрюкке даже уверял, что ви-
дел, как в нее входит рельс с полотна, причем без остатка.
  Но  вернемся  к  Эшерби. Сейчас он ехал к Тилли. Тилли был его
приятелем, хирургом, оставшимся в конце концов без места. Иногда
его вызывали в Хофбургскую клинику ассистировать: но он тоже был
экспериментатором  по натуре и дом его был вечно заставлен буты-
лями  со сросшимися костями, трехногими младенцами и прочей мер-
зостью,  а  в  воздухе  густо пахло формалином и крепким баварс-
ким... Доктор не стал стучать. Пройдя прихожую, он попал большую
беспорядочную комнату...
  Тилли  в халате сидел в кресле, а на коленях у него курила де-
вица в белых джинсах, босиком и с голой пухлой грудью. она игра-
ла на губной гармошке
  - Оо,  Клаус,  как я тебе рад! - заревел Тилли, подымаясь -  У
меня для тебя сурприз.
  - Опять нагрузился, - брезгливо заметил доктор.
  - Э-э,  Клаус, мне же надо было угостить девочку. Бутылка сид-
ра... Идем, я что-то покажу.
  И он по железной лестнице повел его в подвал, облицованный бе-
лой  плиткой.  Автоклавы,  шкафы вдоль стен, операционный стол -
святая  святых  Тилли.  Хирург подвел Эшерби к стеклянному кубу,
накрытому белой материей.
  Обрюзгший Тилли с трудом закурил сигарету и выпустив из зубас-
той пасти клуб дыма спросил:
  - Ты, Клаус, слышал вчера, на шоссе Каллебрукке-Хофбург случи-
лась авария?
  - Допустим... А что было?
  - Парень  с  девчонкой, не знаю за каким чертом ехали на мото-
цикле,  причем  нагишом  и  как раз - трахались, понимаешь? Ну и
угодили под автобус... А я оказался рядом.
  - Ну и что? Хотя это на тебя похоже...
  - Конено - обиделся Тилли - это к тебе приходят сами: сделайте
мне глубже, или еще что... А меня ноги кормят. Одним словом, там
была  куча  мяса  да кишок. Но нетронутым сохранился только член
этого парня - как раз в заднице его партнерши.
  - Господи боже! - фыркнул Эшерби.
  - ... Я  его  ампутировал,  сунул  в питательный бульон Жерца,
знаешь? Потом пришил ему яички, пересадил пару участков сетчатки
глаза и в хрящики немного мозгов того парня...
  - Мозгов?!
  - Ты бы видел - их размазало чуть не до Нейбука! Собрал немно-
го...
  - Ну, и?
  - Смотри...
  И  Тилли,  словно  директор Мюнхенской выставки, сдернул белую
простынь  со стеклянного куба. Эшерби ахнул... В кубе на опилках
сидело... или сидел? - как вам будет угодно некий червяк на двух
шарообразных ножках; однако при ближайшем рассмотрении - сравни-
вая  телесный цвет тела, красноватую головку можно было увидеть,
что  этот  червяк до странности походит на мужской половой член,
ампутированый  вместе  с двумя яичками. Он сидел на них, на яич-
ках, как восточноевропейская овчарка на задних лапах.
  - Иезус-Мария! - Воскликнул Эшерби это еще что такое?
  - Это... - Тилли задумался - Это новое существо. И притом мыс-
лящее  существо. Новая форма. Хомо Фаллус, если хочешь, или Хомо
Спермус... Новая расса.
  - Он видит?
  - Да,  конечно.  Правда,  не знаю, что конкретно, но видит. Он
даже думает, это тебе не просто червяк. Эльза, иди сюда...
  Вошла Эльза, бесшумно ступая.
  - Эльза - попросил ее Тилли - подойди к кубу, да покажись ему,
детка!
  Та  хмыкнула  и  придвинувшись к стеклянному кубу, расстегнула
джинсы;  ей было это очень приятно делать при двух мужчинах, ко-
торые  уставились  на ее крепкие загорелые ягодицы. Пах ее выпи-
рал,  густые волосы касались куба. Профессор, глядя на этот Зее-
ловский холм любви, вздрогнул и потянулся было к девице, но Тил-
ли схватил его за рукав.
  - Эээ, эту румяную попку я отбил вчера у громил из банды Куги-
нена, в постели это - сама резина... Это не для тебя.
  А  между тем странное существо забеспокоилось, определенно за-
беспокоилось.  Повертело  кончиком  тела, хотя - какое тело? - и
затем  заковыляло,  вроде  как гусеница, на яичках, к краю куба,
где  блистали  наготой  бедра  девицы. Хоп! Вдруг он напрягся и,
прыгнув стрелой, смачно ударился о стенку, сполз по ней. А рядом
с девицей осталось на стекле белое пятно влаги.
  - Что ты будешь...
  - Честно  говоря, не знаю. Это сенсация, сам понимаешь... Я не
знаю, на что он способен. Эксперименты я начну только завтра.  А
пока я ему закажу визитные карточки, ради шутки.
  А  Эльза тем временем сбросила джинсы совсем и пошла из комна-
ты; ее румяные ягодицы сочно колыхались, вызывая желание гладить
их сферы. Оо, господи!
  - Вот  и  все, друг мой - Тилли зевнул - У этой чертовки ноги,
как лианы; она чуть не душит ими. Пойду-ка я спать.
  Шаги Эльзы стихль на лестнице. Эшерби поспешно попрощался.

  ... По  дороге  Эщерби  никак не мог прийти в себя. Случилось.
Мир, погрязший в проституции, СПИДе, в порнографии и извращениях
родил  новое детище - мыслящий член. Ангела? Чудовище? Профессор
не знал.
  И этого не знал никто.
  ... Из  дому  профессор  позвонил Тилли: спросил, умеет ли его
червяк разгоаривать?
  - Я  попробую  пересадить  ему  связки  буркнул  Тилли - но не
знаю.
  Закат  разгорался над Хофбургом, щедро зажигая черепичные кры-
ши. Солнце апельсином накатывалось на шпиль Старой ратуши и один
лишь  человек  в мире - доктор Эшерби внезапно почувствовал, что
это последний день эры, которая кончилась с рождением Червяка.


________________________________________________________________
Телефон редакции: (017) 249-89-60 Сергей
Адрес редакции: 220085 г.Минск пр.Рокоссовского д.85 кв.187
Интернетовские адреса:
                       zoomer@char.ru          с пометкой
                       zxnet.by@iname.com        EROTIC!
________________________________________________________________