200 #W 01 января 1995

Тост - Ода библиографии фантастики.

                              Тост

                         Борис МИЛОВИДОВ

                   ОДА БИБЛИОГРАФИИ ФАНТАСТИКИ

   Сейчас, когда  компьютеры  и множительная техника стали более
доступны, труд библиографа, упростившись, не облегчился. Да,дис-
кеты вместо картотек и тематические распечатки вместо механичес-
кого перебирания карточек. Да, не бегающие,зачастую слепые маши-
нописные строчки, а хороший ксерокс после хорошего принтера. Это
прекрасно, но не это главное.
   Есть любители фантастики, читающие, как правило, то, что нра-
вится, или то, что попадется.
   Есть фэны, стремящиеся прочитать все и все узнать.
   И есть библиографы, вынужденные читать ВСЕ,чтобы из невообра-
зимого массива литературной продукции вычленить то,что имеет ка-
сательство к фантастике. А это - стопки книг, журнальные подшив-
ки, кипы газет. И все это необходимо проработать. Есть категория
людей, мнящих себя крупными библиографами и даже убеждающих дру-
гих считать их таковыми,труд чей не идет дальше более-менее вни-
мательного копирования данных из "Книжной летописи" и "Летописей
книжных"  и "газетных статей". Ну, знакомые еще кой-каких сведе- 
ний  подбросят. И  неутомительно, и комфортно. Но ведь фантасти-
ка-то далеко не всегда "маркирована". И библиография - не унылое
переписывание, а  поиск. И  роешься  ты  в  этой груде, листаешь
производственные романы (а вдруг чего-то не то изобрели), впихи-
ваешь  в глаза строчки сельскохозяйственных эпопей  (а вдруг че-
го-то  не то вырастили), кривишься, но читаешь шпионско-милицей-
ские опусы (а вдруг оный закордонный изверг информацию считывает
телепатически и так же телепатически гонит ее прямо в ЦРУ).И пе-
реворачиваешь страницу за страницей, пока спина не заноет,пока в
глазах  не  зарежет до нестерпимости, пока пальцы не начнет сво-
дить. И бежишь в курилку (если сидишь в Публичке), нервно высма-
ливаешь  одну  за  другой  несколько  папирос и заодно подводишь
итог: проработал  столько-то  книг из списка наиболее вероятных,
столько-то  журналов  за  столько-то  лет,  столько-то  подшивок
газет... И что же? Роман Иванова я читал, теперь хоть САМ списал
данные на его журнальную публикацию.О повести Петрова догадывал-
ся, но  теперь прочитал САМ и САМ же информацию о ней зафиксиро-
вал. А вот рассказ Сидорова, хоть и назван фантастическим, имеет
к фантастике такое же касательство, как я к выборам Папы Римско-
го. Зато  вот тот сборничек старенький я заказывал не зря, сразу
две вещи, о которых, насколько помню,ни в одной из известных мне
библиографий  не  упоминалось. Это уже - открытие. МОЕ ОТКРЫТИЕ.
Правда, вот  рассказик  тот  смутный, с английского... Автор там
вроде  должен  быть не Джонс, а Джинс... Да и название другое...
Ладно, дома посмотрю, когда карточку заведу: залезу в англоязыч-
ную картотеку,все равно название оригинала необходимо указывать.
А то  эти переводчики да редактора такую порой отсебятину несут!
И выкуриваешь ты еще одну папиросину,про запас,и думаешь: что ж,
десяток  новых  позиций, два десятка проверенных да плюс к этому
сколько  вычеркнутых, требовавших проверки и оказавшихся не фан-
тастикой... Хороший день, плодотворный. Бросаешь папиросу, а те-
бя  уже - как магнитом - тянет к столу, на котором остались неп-
росмотренные материалы. И так - до закрытия библиотеки,изо дня в
день, из  года в год, десятилетиями. И ведь денег за это не пла-
тят вовсе,или платят мало и редко (если только ты не в штате ка-
кой-то  солидной  конторы, где  именно это и входит в круг твоих
обязанностей - но это уж вовсе вариант, увы,антинаучно-утопичес-
кий), и  никто тебя к этим разысканиям не принуждает. Да, работа
тяжелая, утомительная, порой - чисто  механическая, да и отрытые
тобой крупицы далеко не всегда золото.Но такова уж твоя планида,
твой крест библиографа. И ведь затягивает,затягивает почище нар-
котика... Пусть  и  злишься ты, и, продравшись сквозь похождения
маркиза  Н. в Монте-Карло и душевные терзания милой и порядочной
крестьянской  девушки Параши, соблазненной и покинутой красавчи-
ком-негодяем  графом Р., наткнувшись наконец на что-то родимое и
знакомое, на  призрака  стенающего и бездомного, на сумасшедшего
профессора, вострящего  лучи смерти супротив всего человечества,
на барина-самодура,коему дворовый "кулибин" выстроил избу-верто-
лет, а  то и на очаровашку-комсомолочку, проданную в гарем и не-
медленно  учинившую  там всепланетную феминистическую революцию,
пусть и морщишься, пусть и бормочешь  раздраженно: "Господи, ка-
кое  ж  дерьмо  тогда печатали, почти как сейчас!", но ведь дан-
ные-то фиксируешь, и в душе - все равно доволен. НАШЕЛ