Echo #02 30 ноября 1996

Самиздат

Фантастика - Фантастическая повесть Рея Бредбери "Лед и пламя" (часть 1).

 В этом номере газеты мы предлагаем вашему
вниманию  первую  часть фантастической по-
вести  Рея  Брэдбери  "Лед  и пламя".Текст
набрал  Павел FROM REAL SOFTWARE/NHG. При-
ятного чтения!


             ▓▓▓▓▓▓▓▓▓▓▓▓▓▓▓▓
        ▒▒▒▒▒▓▓Лед и пламя.▓▓▒▒▒▒▒
   ░░░░░▒▒▒▒▒▓▓▓▓▓▓▓▓▓▓▓▓▓▓▓▓▒▒▒▒▒░░░░░
    ░░░░▒▒▒▒▒▒   Повесть    ▒▒▒▒▒▒░░░░
   ░░░░░░                        ░░░░░░
               Рей Брэдбери

                 -- 1 --

 Ночью  родился  Сим. Он лежал, хныкая, на
холодных  камнях  в пещере. Кровь толчками
пробегала по его телу тысячу раз в минуту.
Он рос на глазах.

 Мать  лихорадочно  совала  ему в рот еду.
Кошмар,  именуемый  жизнью, начался. Сразу
после  родов  глаза его наполнились трево-
гой, которую сменил безотчетный, но оттого
не  менее  сильный, непреходящий страх. Он
подавился  едой  и  расплакался.  Озираясь
кругом, он ничего не видел.

 Все  тонуло в густой мгле. Постепенно она
растаяла.   Проступили  очертания  пещеры.
Возник  человек  с  видом безумным, диким,
ужасным.  Человек  с умирающим лицом. Ста-
рый, высушенный ветрами, обожженный зноем,
будто  кирпич.  Съежившись  в дальнем углу
пещеры, сверкая белками скошенных глаз, он
слушал,  как  далекий  ветер  завывает над
скованной стужей ночной планетой.

 Не сводя глаз с мужчины, поминутно вздра-
гивая,  мать  Сима  кормила сына каменными
плодами,  скальной  травой,  собранными  у
провалов сосульками. Он ел, выделял, снова
ел и продолжал расти все больше и больше.

 Мужчина  в  углу пещеры был его отец! Изо
всего лица только глаза еще жили. В иссох-
ших  руках он держал грубое каменное руби-
ло, его нижняя челюсть тупо, бессильно от-
висла.

 Все  дальше проникая взглядом, Сим увидел
стариков,  которые  сидели  в  уходящем  в
глубь  горы  туннеле. У него на глазах они
начали умирать.

 Пещера наполнилась предсмертными криками.
Старики  таяли,  словно  восковые  фигуры,
провалившиеся  щеки обтягивали острые ску-
лы, обнажались оскаленные зубы. Только что
лица их были живыми, подвижными, гладкими,
как бывает в зрелом возрасте. И вот теперь
плоть высыхает, истлевает.

 Сим  заметался  на  руках  у  матери. Она
крепко стиснула его.

 - Ну,  ну,  -  уговаривала  она его тихо,
озабоченно, поглядывая на отца - не потре-
вожил ли его шум.

 Быстро  прошлепали  по  камню босые ноги,
отец  Сима бегом пересек пещеру. Мать Сима
закричала.  Сим почувствовал, как его выр-
вали  у нее из рук. Он упал на камни и по-
катился с визгом, напрягая свои новенькие,
влажные легкие!

 Над ним вдруг появилось иссеченное морщи-
нами лицо отца и занесенный для удара нож.
Совсем  как в одном из тех кошмаров, кото-
рые  преследовали его еще во чреве матери.
Несколько  ослепительных,  невыносимых се-
кунд  в  мозгу  Сима мелькали вопросы. Нож
висел  в  воздухе, готовый его вот-вот по-
губить. А в новенькой головенке Сима девя-
тым  валом  всколыхнулась  мысль о жизни в
этой пещере, об умирающих людях, об увяда-
нии  и  безумии. Как мог он это осмыслить?
Нет.  Тут  что-то не так!  Это невозможно.
Но  вот  же  это  происходит с ним. Прошел
всего   какой-нибудь  час,  как  он  начал
жить. А в следующий миг, возможно умрет!

 Мать бросилась на спину отца и оттолкнула
в  сторону  руку  с оружием. До Сима дошел
отголосок  страшной  эмоциональной  сшибки
двух конфликтующих разумов.

 - Дай мне убить его! - крикнул отец, дыша
прерывисто, хрипло. - Зачем ему жить?

 - Нет,  нет! - твердила мать, и тщедушное
старое тело ее повисло на широченной спине
отца, с руки силились отнять у него нож. -
Пусть живет! Может быть, его жизнь сложит-
ся   подругому!  Может  быть,  он проживет
дольше нашего и останется молодым!

 Отец упал на спину подле каменной люльки.
Лежа  рядом  с  ним  и озираясь блестящими
глазами,  Сим  увидел  в люльке чью-то фи-
гурку. Маленькая девочка тихо ела, поднося
еду ко рту тонкими ручками. Его сестра.

 Мать  вырвала  нож  из  крепко  стиснутых
пальцев мужа и встала, рыдая и приглаживая
свои всклоченные седые волосы. Губы ее по-
дергивались.

 - Убью!  - сказала она, злобно глядя вниз
на мужа. - Не трогай моих детей.

 Старик  вяло,  уныло сплюнул и безучастно
посмотрел на девочку в каменной люльке.

 - Одна  восьмая  ее  жизни  уже прошла, -
проговорил  он,  тяжело  дыша.  - А она об
этом даже не знает. К чему все это?

 На  глазах  у Сима его мать начала как бы
преображаться, становясь похожей на смятый
ветром  клуб  дыма.  Худое  костлявое лицо
растворилось в лабиринте морщин. Подкошен-
ная  мукой, она села подле него, трясясь и
прижимая  нож к своим высохшим грудям. Как
и  старики  в туннеле, она тоже старилась,
смерть наступала на нее.

 Сим  упорно  плакал. Куда не погляди, его
со  всех  сторон  окружал ужас. Мысли Сима
ощутили  встречный ток еще чьего-то созна-
ния. Он инстинктивно посмотрел на каменную
люльку.  И наткнулся на взгляд своей сест-
ры,  Дак. Два разума соприкоснулись, будто
шарящие  пальцы. Сим позволил себе рассла-
биться. Ум его начал постигать.

 Отец вздохнул, закрыл веками свои зеленые
глаза.

 - Корми  ребенка,  - в изнеможении сказал
он.  -  Торопись. Скоро рассвет, а сегодня
последний день нашей жизни, женщина. Корми
его. Пусть растет.

 Сим  притих, и сквозь завесу страха в его
сознание начали просачиваться картины.

 Эта  планета, на которой он родился, была
первая от солнца. Ночи на ней обжигали мо-
розом, дни были словно языки пламени. Буй-
ный, неистовый мир. Люди жили в недрах го-
ры,  спасаясь от невообразимой стужи и ог-
недышащих  дней.  Только  на рассвете и на
закате  воздух ласкал легкие дыханием цве-
тов,  и  эту  пору  пещерный народ выносил
своих  детей  на  волю, в голую каменистую
долину.  На рассвете лед таял, обращаясь в
ручьи  и речушки, на закате пламя остывало
и  гасло. И пока держалась умеренная, тер-
пимая  температура,  люди торопились жить,
бегали,  играли, любили, вырвавшись из пе-
щерного  плена. Вся жизнь на планете вдруг
расцветала.  Стремительно  тянулись  вверх
растения, в небе брошенными камнями проно-
сились  птицы. Мелкие четвероногие лихора-
дочно  сновали  между скал: все стремились
приурочить  свой  жизненный  срок  к  этой
быстротечной поре.

 Невыносимая планета. Сим понял это в пер-
вые же часы после своего рождения, когда в
нем  заговорила наследственная память. Вся
его  жизнь пройдет в пещерах, и только два
часа  в  день он будет видеть волю. В этих
наполненнух  воздухом  каменных  руслах он
будет  говорить,  говорить с людьми своего
племени,  без  перерыва для сна, будет ду-
мать,  думать, будет грезить, лежа на спи-
не, но не спать.

 И  вся  его жизнь продлиться ровно восемь
дней.

 Какая жестокая мысль! Восемь дней. Восемь
коротких  дней. Невероятно, невозможно, но
это  так.  Еще  во  чреве  матери  далекий
странный голос наследственной памяти гово-
рил Симу, что он стремительно формируется,
развивается и быстро появляется на свет.

 Рождение   мгновенно,   как  взмах  ножа.
Детство  пролетает  стремглав. Юношество -
будто  зарница. Возмужание - сон, зрелость
- миф,  старость  -  суровая  быстротечная
реальность, смерть скорая неотвратимость.
 Пройдет  восемь  дней, и он будет вот та-
кой   же  полуслепой,  дряхлый, умирающий,
как его отец, который сейчас так подавлен-
но глядит на свою жену и детей.

 Этот  день  - одна восьмая часть всей его
жизни!  Надо  с толком использовать каждую
секунду. Надо усвоить знания, заложенные в
мозгу родителей.

 Потому  что через несколько часов они бу-
дут мертвы.

 Какая  страшная несправедливость. Неужели
жизнь так скоротечна? Или не грезилось ему
в   предродовом  бытие  долгая  жизнь,  не
представлялись  вместо  раскаленных камней
волны  зеленой  листвы и мягкий климат? Но
раз  ему все это виделось, значит в основе
грез должна быть истина? Как же ему искать
и обрести долгую жизнь? Где? Как выполнить
такую  огромную  и тяжелую задачу в восемь
коротких, быстротекущих дней?

 И  как  его племя очутилось в таких усло-
виях?

 Вдруг,  словно  нажали какую-то кнопку, в
мозгу  его возникла картина. Металличиские
семена,  принесенные через космос ветром с
далекой зеленой планеты, борясь с длинными
языками пламени падают на поверхность это-
го безотрадного мира... Из разбитых корпу-
сов выбираются мужчины и женщины...

 Когда?..  Давно. Десять тысяч дней назад.
Оставшиеся  в  живых  укрылись от солнца в
недрах  гор.  Пламя,  лед  и бурные стерли
следы огромных металлических семян. А люди
словно оказались на наковальне под могучим
молотом,  который принялся их преображать.
Солнечная  радиация  пропитала  их  плоть.
Пульс  участился - двести, пятьсот, тысяча
ударов в минуту! Кожа стала плотнее, изме-
нилась кровь. Старость надвигалась молние-
носно.  Дети рождались в пещерах. Кругово-
рот  жизни  непрерывно  ускорялся. И люди,
застрявшие  после аварии на чужой планете,
прожили  подобно  всем  здешним  животным,
только  одну  неделю,  причем дети их были
обречены на такую же участь.

 "Так  вот в чем заключается жизнь", - по-
думал  Сим. Не сказал про себя, ведь он не
знал еще слов, мыслил образами, воспомина-
ниями  из  далекого  прошлого, так уж было
устроено  его  сознание, наделенное своего
рода телепатией, проникающей сквозь плоть,
и  камень,  и металл.  На какой-то ступени
нового  развития  у его племени возник дар
телепатии  и  образовалась  наследственная
память  - единственные блага, единственная
надежда в этом царстве ужаса. "Итак, - ду-
мал  Сим, - я - пятитысячный в долгом ряду
никчемных  сыновей?  Что  я  могу сделать,
чтобы  меня  через восемь дней не настигла
смерть? Есть ли какой-нибудь выход?"

 Глаза его расширились: в сознании возник-
ла новая картина.

 За этой долиной с ее нагромождением скал,
на  небольшой горе лежит целое, невредимое
металлическое  семя - корабль, не тронутый
ни ржавчиной, ни обвалами. Заброшенный ко-
рабль, единственный изо всей флотилии, ко-
торый  не разбился, не сломался, он до сих
пор  пригоден  для  полета. Но до него так
далеко...  И никого внутри, кто бы мог по-
мочь.  Пусть  так, корабль на далекой горе
будет  его предназначением. Ведь только он
может его спасти.

 Новая картина...

 Глубоко  в недрах горы в полном уединении
работает  горстка  ученых. К ним он должен
пойти,  когда вырастет и наберется ума. Их
мысли  тоже  поглощены мечтой о спасении -
мечтой  о  долгой жизни, о зеленых долинах
без  зноя и стужи. Они тоже, томясь надеж-
дой, глядят на далекий корабль на горе, на
удивительный  металл,  которому не страшны
ни коррозия, ни время.

 Скалы глухо застонали.

 Отец  Сима поднял вверх иссеченное морщи-
нами безжизненное лицо.

 - Рассветает, - сказал он.

                 -- 2 --

 Утро расслабило могучие мускулы гранитной
толщи. Наступил час обвалов.

 Гулкое эхо туннелей подхватило звук бегу-
щих  босых ног. Взрослые, с нетерпеливыми,
жаждущими  глазами  торопились наружу, где
занимался  день.  Сим услышал вдали глухой
рокот...  Потом крик, сменившийся тишиной.
В  долину  низвергались  обвалы.  Нависшие
камни,  миллионы  лет ждавшие своего часа,
срывались  с  места,  и  если путь вниз по
склону начинала одна огромная глыба, то по
дну  долины  рассыпались тысячи осколков и
раскаленных трением картечин.

 Каждое  утро  каменный  ливень  уносил по
меньшей мере одну жертву.

 Скальное  племя  бросало  вызов  обвалам.
Поединок  со стихиями вносил еще остроты в
их  и без того опасную, бурную и скоротеч-
ную жизнь.

 Сим  почувствовал,  как  руки  отца резко
поднимают его и несут по туннелю за тысячу
ярдов  -  туда, откуда просачивается свет.
Глаза отца пылали безумием. Сим не мог по-
шевельнуться.  Он  догадывался, что сейчас
произойдет.  Неся  на руках маленькую Дак,
за отцом спешила мать.

 - Постой! Осторожно! - кричала она мужу.

 Высоко  на горе что-то колыхнулось, стро-
нулось.

 - Пошли! - прорычал отец и выскочил нару-
жу.

 Сверху на них обрушился камнепад.

 С нарастающей быстротой сменялись в голо-
ве  Сима  восприятия  - рушащиеся громады,
пыль, сотрясение... Пронзительно вскрикну-
ла мать! Их качало, трясло.

 Еще  один  шаг, и они под открытым небом.
За  спиной  у  них продолжало грохотать. У
входа  в  пещеру,  где  схоронились мать и
Дак, выросла груда обломков, среди них бы-
ли две глыбы, фунтов по сто каждая.

 Рев  лавины  перешел  в  шуршание струйки
песка. Отец Сима разразился хохотом.

 - Проскочили!  Клянусь  небом! Проскочили
живьем!

 Он  презрительно  глянул  на скалы и плю-
нул.

 - Тьфу!
 Мать выбралась через обломки наружу вмес-
те с Дак и принялась бранить отца:

 - Болван! Ты мог убить Сима!

 - Еще не поздно, - огрызнулся он.

 Сим  не  слушал их перепалки. Он смотрел,
будто завороженный, на обломки, завалившие
вход  в  соседнюю пещеру. Там из под груды
камня,  впитываясь в землю, бежала струйка
крови.  И  все,  больше ничего не видно...
Кто-то проиграл поединок.

 Дак  побежала вперед на податливых, хлип-
ких  ножках  -  голенькая и целеустремлен-
ная.

 Воздух в долине был словно профильтрован-
ное сквозь горы вино. Небо - вызывающе го-
лубого цвета; в полдень оно накалиться до-
бела, ночью - вспухнет багрово- черным си-
няком   с  оспинами  болезненно  мерцающих
звезд.

 Мир  Сима  напоминал  залив с приливами и
отливами.  Температурная волна то нахлынет
в  буйном  всплеске,  то схлынет. Сейчас в
заливе  было  тихо, прохладно, и все живое
стремилось к поверхности.

 Звонкий  смех!  Звучит  где-то вдалеке...
Но  как же так? Неужели кому-то из племени
может  быть до смеха? Надо будет потом по-
пытаться выяснить, в чем дело.

 Внезапно  в долине забурлили краски. Про-
бужденные  неистовой утренней зарей, в са-
мых  неожиданных местах выглядывали расте-
ния.  Прямо  на глазах распускались цветы.
Вот  по голой скале ползут бледно- зеленые
нити.  А через несколько секунд между лис-
тиками  уже ворочаются зрелые плоды. Пере-
дав  Сима  матери,  отец принялся собирать
недолговечный  урожай. Алые, синие, желтые
плоды  попадали  в висящий у него на поясе
меховой мешок. Мать жевала молодую, сочную
зелень, пихала ее в рот Симу.

 Его  восприятия были отточены до предела.
Он  жадно  впитывал  знания. Любовь, брак,
нравы,  гнев, жалость, ярость, эгоизм, от-
тенки и тонкости, реальность и рефлексия -
он  на  ходу  осмысливал эти понятия. Одно
подводило к другому. Вид колышущихся зеле-
ных растений так подействовал на Сима, что
разум  его  пришел  в смятение и стал кру-
житься,  подобно гироскопу, ища равновесия
в  мире, где недостаток времени принуждал,
не  дожидаясь  объяснений, самому исследо-
вать и толковать. Пища, расходясь по орга-
низму, помогла ему разобраться в собствен-
ном  строении и в таких вещах, как энергия
и  движение.  Словно птенец, вылупляющийся
из  яйца,  Сим представлял собой почти за-
конченную  систему,  полностью  развитую и
вооруженную  необходимым  знанием.  Он был
обязан этим наследственности и готовым об-
разам,  телепатически передаваемым каждому
разуму, всякому дыханию. Удивительное, ок-
рыляющее свойство!

 Вместе  -  мать,  отец и двое детей - они
шли,  обоняя  запахи,  глядя,  как птицы с
быстротой  брошенного камня проносятся над
долиной, и вдруг отец сказал:

 - Помнишь?

 Как  это -" помнишь"? Сим лежал калачиком
у него на руках. Разве вообще можно забыть
что-то  за те семь дней, что они прожили!

 Муж и жена обменялись взглядом.

 - Неужели это было всего три дня назад? -
она вздрогнула и закрыла глаза, сосредота-
чиваясь.  -  Даже  не верится. Ах, как это
несправедливо!..

 Она всхлипнула, потом провела по лицу ру-
кой и прикусила запекшуюся губу. Ветер те-
ребил ее седые волосы.

 - Теперь  моя  очередь плакать. Час назад
плакал ты!

 - Час... половина жизни.

 - Пошли.  -  Она потянула мужа за руку. -
Пойдем,  осмотрим все, ведь больше не при-
дется.

 - Через несколько минут взойдет солнце, -
ответил старик. - Пора возвращаться.

 - Еще  только минуточку, - умоляла женши-
на.

 - Солнце застигнет нас.

 - Ну и пусть застигнет меня!

 - Что ты такое говоришь!

 - Ничего я не говорю, ровным счетом ниче-
го, - рыдала женщина.

 Вот-вот  должно  было  появиться  солнце.
Зелень  в  долине  начала жухнуть. Родился
обжигающий ветер. Вдалеке, где на скальные
бастионы  уже обрушились солнечные стрелы,
искажая черты могучих каменных личин, сры-
вались лавины - будто спадали мантии.

 - Дак! - позвал отец.

 Девочка  откликнулась и побежала по горя-
чим  плитам  долины,  и волосы ее развева-
лись,  как черный флаг. С полными пригорш-
нями  зеленых  плодов она присоединилась к
своим.

 Солнце   оторочило  пламенем  край  неба,
воздух всколыхнулся и наполнился свистом.

 Люди   пешерного   племени  обратились  в
бегство,  на  ходу крича и подбирая спотк-
нувшихся  ребятишек, унося в свои глубокие
норы  охапки  зелени и плодов. В несколько
мгновений долина опустела, если не считать
забытого  кем-то малыша. Он бежал по глад-
ким плитам, но у него было совсем мало си-
ленок, бежать оставалось еще столько же, а
вниз по склонам уже катился могучий жаркий
вал.

 Цветы  сгорали,  обращаясь в пепел; травы
втягивались  в  трещины, словно обжегшиеся
змеи. Ветер, подобный дыханию домны, подх-
ватывал цветочные семена, и они сыпались в
трещины и расселины, чтобы на закате опять
прорасти и дать цветы и семена и снова по-
жухнуть.

 Отец Сима смотрел, как по дну долины вда-
леке  бежит  одинокий ребенок. Сам он, его
жена,  Дак и Сим были надежно укрыты в ус-
тье пещеры.

 - Не  добежит, - сказал отец. - Не смотри
туда, мать. Такие вещи лучше не видеть.

 И они отвернулись. Все кроме Сима. Он за-
метил  вдали какой-то металлический блеск.
Сердце отчаянно забилось в груди, в глазах
все  расплылось.  Далеко- далеко, на самой
вершине  небольшой  горы источало слепящие
блики  металлическое семя. Словно исполни-
лась  одна из грез той поры, когда Сим еще
лежал  во  чреве матери! Там, на горе, це-
лое,  невредимое  - металлическое зернышко
из  космоса!  Его  будущее! Его надежда на
спасение!  Вот  куда  он отправиться через
два- три дня, когда - трудно себе предста-
вить - будет взрослым мужчиной.

 Будто  поток  расплавленной  лавы, солнце
хлынуло в долину.

 Бегущий ребенок вскрикнул, солнце настиг-
ло его, и крик оборвался.

 С  трудом  волоча ноги, как-то вдруг пос-
тарев, мать Сима пошла по туннелю. Остано-
вилась...  Протянула руки вверх и обломила
две  сосульки,  последние  из намерзших за
ночь.  Одну  подала  мужу, другую оставила
себе.

 - Выпьем  последний тост. За тебя, за де-
тей.

 - За  тебя.  - Он кивком указал на нее. -
За детей.

 Они  подняли  сосульки.  Тепло  растопило
лед, и капли освежили их пересохшие рты.

                 -- 3 --

 Целый  день  раскаленное солнце низверга-
лось  в  долину.  Сим этого не видел, но о
мощи дневного пламени он хорошо мог судить
по  ярким  картинам  в сознании родителей.
Вязкий, как ртуть, свет просачивался в пе-
щеры, выжигая все на своем пути, но глубо-
ко  не  проникал.  От него в пустотах было
светло и расходилось приятное тепло.

 Сим  пытался отогнать от родителей насту-
пающую  старость,  но  сколько ни напрягал
разум,  призывая себе на помощь образы, на
глазах  у  него  они превращались в мумии.
Старость   съедала  отца,  будто  кислота.
"Скоро со мной буде тоже самое", - в ужасе
думал Сим.

 Сам он рос стремглав, буквально чувствуя,
как  в организме происходит обмен веществ.
Каждую  минуту  его  кормили, он без конца
что-то   жевал,   что-то  глотал.  Образы,
процессы  начали  связываться  в его уме с
определяющими  их  словами. Одним из таких
слов было "любовь". Для Сима в нем крылось
не  отвлеченное  понятие, а некий процесс,
легкое  дыхание,  запах утренней свежести,
трепет сердца, мягкий изгиб руки, на кото-
рой он лежал, наклоненное над ним лицо ма-
тери.  Сначала он видел то или иное дейст-
вие, потом в сознании матери искал и нахо-
дил нужное слово. Гортань готовилась к ре-
чи. Жизнь стремительно, неумолимо увлекала
его навстречу вечному забвению.

 Сим чувствовал, как растут его ногти, как
развиваются клетки, отрастают волосы, уве-
личиваются  в  размерах кости и сухожилия,
разрастается  мягкое, бледное восковое ве-
щество  мозга. При рождении чистый и глад-
кий, будто кружок льда, уже секундой позже
мозг  его, словно от удара камня, покрылся
сеткой миллионов борозд и извилин, обозна-
чающих мысли и открытия.

 Его сестренка Дак то прибегала, то убега-
ла  вместе  с  другими тепличными детьми и
безостановочно   что-то   уписывала.  Мать
дрожала над ними, она ничего не ела, у нее
не  было  аппетита,  а глаза будто заткало
паутиной.

 - Закат, - произнес наконец отец.

 День  кончился.  Смеркалось,  послышалось
завывание ветра.

 Мать встала.

 - Хочу  еще  раз  увидеть  внешний мир...
только раз...

 Трясясь,  она  устремила вперед невидящий
взгляд.

 Глаза  отца  были закрыты, он лежал подле
стены.

 - Не  могу встать, - еле слышно прошептал
он. - Не могу.

 - Дак! - прохрипела мать, и дочь подбежа-
ла к ней. Держи.

 Она передала дочери Сима.

 - Береги Сима, Дак, корми его, заботься о
нем.

 Последнее  ласковое  прикосновение  мате-
ринской руки...

 Дак молча прижала Сима к себе, ее большие
влажные глаза зелено поблескивали.

 - Ступай, - сказала мать. - Вынеси его на
волю  в  час заката. Веселитесь. Собирайте
пищу, ешьте. Играйте.

 Не оглядываясь назад, Дак подошла к выхо-
ду.  Сим  изогнулся  у нее на руках, глядя
через плечо сестры потрясенными, неверящи-
ми  глазами.  У него вырвался крик, и губы
каким-то   образом  сложились,  дав  выход
первому в его жизни слову:

 - Почему?..

 Он увидел, как оторопела мать.

 - Ребенок заговорил!

 - Ага, - отозвался отец. - Ты расслышала,
что он сказал?

 - Расслышала, - тихо сказала мать.

 Шатаясь,  она  медленно добрела до отца и
легла  рядом  с ним. Последний раз Сим ви-
дел, как его родители передвигаются.

                 -- 4 --

 Ночь наступила и минула, и начался второй
день.

 Всех  умерших  за ночь отнесли на вершину
невысокого  холма.  Траурное  шествие было
долгим: много тел.

 Дак шла вместе со всеми, ведя за руку ко-
выляющего  кое-  как Сима. Он научился хо-
дить за час до рассвета.

 С  холма  Сим снова увидел вдали металли-
ческое  зернышко.  Но больше никто туда не
смотрел, и никто о нем не говорил. Почему?
Может  быть,  есть  на  то  причина? Может
быть, это мираж? Почему они не бегут туда?
Не молятся на это зернышко? Почему не поп-
робуют  добраться до него и улететь в кос-
мос?

 Отзвучали  траурные речи. Тела положили в
ряд  на  открытом  месте, где солнце через
несколько минут их кремирует.

 Затем  все  повернули  обратно и ринулись
вниз  по склону, спеша использовать немно-
гие  минутки свободы - побегать, поиграть,
посмеяться  на  воздухе,  пахнущем свежес-
тью.

 Дак  и Сим, щебеча, будто птицы, добывали
себе  пищу  среди  скал  и делились друг с
другом  тем,  что  успели  узнать. Ему шел
второй день, ей - третий. Обоих подхлесты-
вал бурный темп их скоротечной жизни.

 Сейчас  она  повернулась  к ним еще одной
гранью.

 Из- за скал наверху, держа в сжатых кула-
ках  камни и каменные ножи, выскочило пол-
сотни молодых мужчин. С криками они помча-
лись  к  невысокой  черной  гряде скальных
зубцов вдалеке.

 "Война!"  -  отдалось в мозгу Сима. Новая
мысль оглушила его, потрясла. Эти люди по-
бежали  сражаться  и убивать других людей,
что живут там, среди черных скал.

 Но  почему?  Зачем сражаться и убивать, -
разве  жизнь и без того не чересчур корот-
ка?

 От  далекого гула схватки ему стало не по
себе.

 - Почему, Дак, почему?

 Дак  не  знала.  Может  быть,  они поймут
завтра.  Сейчас  надо есть - есть для под-
держания  сил и жизни. Дак напоминала яще-
ричку,  вечно  что-то  нащупывающую  своим
розовым язычком, вечно голодную.

 Кругом повсюду сновали бледные ребятишки.
Один мальчуган юркнул, словно жучок, вверх
по  склону,  сшиб Сима с ног и прямо перед
носом  у  него  схватил особенно соблазни-
тельную  красную  ягоду, которую тот нашел
под выступом.

 Прежде  чем  Сим  успел встать, мальчуган
уже управился с добычей. Сим набросился на
него,  они  вместе упали и покатились вниз
причудливым  комком,  пока  Дак, визжа, не
разняла их.

 У  Сима  сочилась кровь из ссадин. Какая-
то  часть  его  сознания, глядя как- бы со
стороны,  говорила. "Это не годиться. Дети
не должны так поступать. Это плохо!"

 Дак  шлепками прогнала маленького разбой-
ника.

 - Уходи отсюда! - крикнула она. - Как те-
бя звать, безобразник?

 - Кайон!  -  смеясь, ответил мальчуган. -
Кайон, Кайон, Кайон!

 Сим  смотрел на него со всей свирепостью,
какую  могло  выразить  его маленькое юное
лицо.  Он  задыхался.  Перед ним был враг.
Как будто Сим давно дожидался, чтобы враж-
дебное  начало воплотилось не только в ок-
ружающей  среде, но и в каком-то человеке.
Его  сознание  уже  постигло обвалы, зной,
холод, скоротечность жизни, но это все бы-
ло связано со средой, с окружающим миром -
неистовые  бессознательные проявления нео-
душевленной  природы, порожденные гравита-
цией  и  излучением.  А  тут, в лице этого
наглого  Кайона,  он познал врага мысляще-
го!

 Отбежав  в  сторонку, Кайон остановился и
ехидно прокричал:

 - Завтра  я буду такой большой, что смогу
тебя убить!

 С этими словами он исчез за камнем.

 Мимо Сима, хихикая пробегали дети. Кто из
них станет его другом, кто - врагом? И как
вообще за столь чудовищно короткий жизнен-
ный  срок могут возникнуть друзья и враги?
Разве  тут успеешь приобрести тех или дру-
гих?

 Дак,  читая мысли брата, повела его даль-
ше. Продолжая поиски пищи, она лихорадочно
шептала ему на ухо:

 - Украли у тебя еду - вот и враг. Подари-
ли длинный стебель - вот и друг. Еще враж-
дуют из- за мыслей и мнений. В пять секунд
ты  нажил  себе  смертельного врага. Жизнь
так  коротка,  что  с этим надо поторапли-
ваться.

 И  она  рассмеялась со странной для столь
юного  существа  иронией, отражающей преж-
девременную зрелость мысли.

 - Тебе  надо будет биться, чтобы защитить
себя.  Тебя будут пытаться убить. Есть по-
верье, глупое поверье, будто часть жизнен-
ной  энергии убитого переходит к убийце, и
за  счет  этого можно прожить лишний день.
Понял?  И  пока  кто-то  в это верит, ты в
опасности.

 Но  Сим  не  слушал ее. От стайки хрупких
девчушек,  которые  завтра  станут  выше и
смирнее,  послезавтра оформятся, а еще че-
рез день найдут себе мужа, отделилась рез-
вушка с волосами цвета фиолетово- голубого
пламени.

 Пробегая  мимо,  она задела Сима, их тела
соприкоснулись.  Сверкнули  глаза, светлые
как серебрянные монеты. И он уже знал, что
обрел  друга,  любовь, жену, которая через
неделю  будет лежать с ним рядом на погре-
бальном костре, когда солнце примется слу-
щивать их плоть с костей.

 Всего  один взгляд, но он на миг заставил
их окаменеть.

 - Как  тебя  звать? - крикнул Сим вдогон-
ку.

 - Лайт! - смеясь, ответила она.

 - А  меня - Сим, - сказал он сконфуженно,
растерянно.

 - Сим! - повторила она, устремляясь даль-
ше. - Я запомню.

 Дак толкнула его в бок.

 - Держи,  ешь, - сказала она задумавшему-
сяя  брату. - Ешь, не то не вырастешь и не
сможешь ее догнать.

 Откуда  ни  возьмись появился бегущий Ка-
йон.

 - Лайт!  - передразнил он, ехидно припля-
сывая. - Лайт! Я тоже запомню Лайт!

 Высокая,  стройная  как  хворостинка, Дак
печально покачала черным облачком волос.

 - Я  наперед  могу тебе сказать, что тебя
ждет, братик. Тебе скоро понадобиться ору-
жие,  чтобы  сражаться за эту Лайт. Но нам
пора, солнце вот-вот выйдет!

 И они побежали обратно к пещере.

                        To be continued...

                      Printed by REAL SOFT