Chaos Constructions 2004 /trip kq Вот приезжаешь ты в первый раз на demoparty, и что происходит? А ничего не происходит. Просто ты сначала сел в поезд, в нем ехал, читал книжку, пил чай, потом спал, потом проснулся, и все еще ехал. А потом ты увидел Петербург. То есть, ну что ведь случилось? Ты ехал, и ты приехал. А чего еще ждать-то?! А ждал много чего. Так вот подумать: а чего ждал? И невозможно сказать сразу. ... Все садились за стол, Unbeliever вальяжно стоял у барной стойки, и медленно смотрел по сторонам. Ну, там, конечно, пиво появилось. То есть его прямо он-то и принес. И за столом сидели кто? CPU, samarian division of EXTREME, и skrju - это так можно было бы подумать. Вот, да - CPU, которые пятнадцать номеров журнала сделали, тыщу лет на сцене, и Unbeliever, который вообще живой культ, главный редактор двух мощных журнальных проектов, легендарнейший демосценер на спектруме; skrju эти кто? да тоже не ахти какая завалящая группа, постоянно что-то там "будоражит", "встряхивает", жить спокойно не дает. Но это так кажется только вам, когда про это все читаете. А на самом деле как было? А на самом деле за обычным металлическим столом, с маленькими круглыми отверстиями, на простых стульях, сидели пять человек. Кто они? А они Максим, Костя, Вова, Саша и Кирилл. И сидят они, пиво потягивают, сигареты курят. И пиво какое-то обыкновенное, и дым как всегда вдыхается, и охранники все такие же сволочи, и люди - ну как, как всегда люди, обычные люди. Хорошие люди. Пиво пьют. А где легенды? Точнее, а -когда- легенды? А они вот теперь, когда я написал, текстом сделал, объектом тоже культа своеобразного - они только тогда легендами вышли. А до этого были простыми людьми. Так что за легендами надо не в Питер ехать, а читать тексты в журнале Adventurer, или еще лучше Spectrofon. [Хотя оно, конечно, лучше всего легендарностью пропитываться в каких-нибудь мелких газетенках. Они ведь чем от этих людей дальше находятся, тем огромней те для них делаются. У редактора такой газеты KANO становится ростом с девятиэтажный дом, денег у него производится пять тыщь миллионов, и трахает он не Нюрку с восьмого подъезда, а Britney Spears. Он в другой реальности живет, в каком-то -вообще- другом мире, который только фантазировать можно.] ... Я и тогда, и теперь задавался вопросом, для чего люди посещают demoparty? И очевидно, что однозначного ответа достичь почти невозможно. То есть у меня-то одного может быть и родился бы ответ единственный, который всему моему существу отвечал бы, но когда появляются другие люди - то у них и ответы свои, и мысли натурально уникальные. Они есть суть другие люди, у них судьба своя у каждого, единственная в своем роде. Unbeliever был в желтой футболке с символикой МТС. Ткань, из которой сделана футболка, была прочной, достаточно толстой, и не производила впечатления дешевой вещи с распродажи. Сам Максим вел себя очень расслабленно, вальяжно, действия его были умышленно медлительными; когда он покупает пиво, то не смотрит на ценники, а проходится взглядом вообще как бы поверх всего: вдоль стоек со сверкающими бутылками, минуя высокий холодильник со стеклянной дверью, светящийся изнутри, на секунду задерживается на лице барменши, произносит какие-то слова, и продолжает путешествовать взглядом. При этом главное то, что все его существо выказывает самую минимальную заинтересованность в происходящем вокруг; то есть -вообще- он как бы здесь, и ему тут ништяк, но если бы теперь вместо девушки за барной стойкой стоял президент Буш-младший, с накладными сиськами, голой задницей в стрингах и болтающимся между ног резиновым членом - он, не моргнув взглядом, произнес бы те же самые слова, так же неторопливо продолжал бы осматривать помещение бара. Нет, конечно, он отнюдь не производит впечатление статичного, застывшего человека в разговоре - говорит Максим достаточно много, почти всегда остро, и часто непредсказуемо. В своем примере с Бушем я, разумеется, умышленно гипертрофировал невозмутимость Максима, но это было необходимо для понимания общего впечатления, которое он производит на человека, впервые с ним встретившегося. ... Как ни крути, а пиво было холодным, значит вкусным. Я сделал несколько глотков, расслабился, и мы завели непринужденную беседу. Кажется, все еще находились под впечатлением первого дня, самой встречи, впервые увидели party place, кстати, достаточно сильно отличающееся от мест проведения предыдущих пати: зал представляет из себя просторное помещение на 1200 мест, с большой сценой и огромным экраном на ней. Там были какие-то дополнительные служебные помещения, расположенные за последними рядами кресел, какие-то балкончики, еще что-то.. Проще всего представить себе этот зал можно хотя бы по тому факту, что какое-то время назад здесь выступали такие известные поп-группы, как Nightwish и MUSE. А мы сидим за столом, я кручу в руках запотевшую кружку с холодным пивом, и мне наплевать на то, кто там выступал в этом зале.. Главное ведь еще, что все это в Петербурге происходит. Ну, как, если бы я приехал в Казань (CAFe), или в Ижевск (ASCii), то конечно у меня все бы другим было, и чувства другими. А сейчас вот так удачно сложилось, что пати в Питере. Ведь как я попал за этот стол? С самого начала я ехал в поезде сутки с лишним, совершенно один. То есть, конечно, не совсем так - совершенно один, там еще какие-то люди были вокруг, и их было даже много, но я-то все равно ехал один! Думал, понятное дело, всякие мысли, которых было миллиард, а потом заснул. Ну а там на вокзале вышел, ясно - ничего вокруг не понимаю, но совсем мне ништяк. Первым узнал elfh'а из CPU, потому что его лицо знакомо по всем видео-репортам с предыдущих пати, которые он исправно посещает. (Это ведь Костя, ну как, то есть -Костя-, настоящий, из какого-то города Рыбинск, который находится неизвестно где, и так он для меня далеко, что я даже представить себе не могу, где это; и вот, Костя, из этого Рыбинска, он теперь здесь, вот в метре от меня. И что? И ничего. Просто Костя, и просто рядом. Редактор культового журнала Adventurer? Ну, как бы да, но вообще-то нет; просто - Костя.) И потом, конечно, было метро. Мне с первого раза повезло: мы сели в какой-то старый поезд, которых, как я потом заметил, не так уж и много ходит в Питере. У него внутри были деревянные потертые панели, поручни такие, замусоленные, с историей своей, сиденья необыкновенные; но, конечно, острее всего почувствовались две вещи: это совершенно неповторимый, очень особенный, фантастический запах метро, который хоть раз почуяв, потом уже никогда в жизни не забудешь, то есть он почти как езда на велосипеде - непрекращающееся умение, знание бесконечное; и потом - звук. Тоже очень характерный, почти родной звук из работ tatar/kosmoplovci, такой многослойный гул, постепенно изменяющийся, и погружающий тебя в какое-то особенное настроение, для каждого разного человека разные чувства рождающее. А после метро мы шли по улице. Дома были все очень красивые, необычные, и старые. Являясь большим поклонником Федора Михайловича Достоевского, я с огромным интересом разглядывал балкончики и закоулки этих домов, заглядывал в окна, постоянно глазел по сторонам. И вот так вот, минут через двадцать, мы дошли до здания ЛДМ. Первым делом зашли, конечно в зал. Ну и там уже встретили Unbeliever'а, Random'а, и еще много различных людей. Я пошел с каким-то человеком сливать с дисков работы CPU, приготовленные для пати, и побродил по служебным помещениям, побывал за сценой. Был приглушенный свет, работали десятки каких-то компьютеров, светились экраны мониторов, повсюду аппаратура, провода, людей почти нет. Слили все на какой-то ноутбук, и пошли в бар. Вот так и оказались мы за этим столом железным, впятером, потягивая пиво, и пуская сигаретный дым. CPU, естественно, пошли бухать куда-то, на Черную Речку, и мы договорились потом их найти, и присоединиться к аутентичному потреблению водки на берегу питерской реки. Ну что, посидели, выпили пива, и пошли искать. ... Небо было какое-то черное совсем, река в каменных оковах, а в нас живой нерв бьется! И тогда все вокруг становится суть -драйв-. Кажется, что тучи меняются, танцуют на небе, звезды судорожно дергаются под бешенный голос Игги Попа из группы The Stooges, повторяющий "Now, I wanna be your dog!". Шаги у нас тоже такие, быстрые, голоса звучные, слова как прутья, хлещут воздух что есть мочи! Ну и, конечно, отлить захотелось. А если так подумать, то где в Питере отлить можно? Там ведь кругом дороги, машины, мосты и реки. Дома всюду; куда ни глянь - неизбежно наткнешься на эти старинные фасады, и кругом камень, кругом железо, асфальт! Главное, что в каждом таком доме на первом этаже тыща различных баров и ресторанов. Вот туда я и запрыгнул, значит, чтобы отлить. Во мне Питер бурлит, у меня в голове три готовых сюжета для демок, CPU с Unbelieber'ом вертеп устраивают, все эти каменные мостовые у меня в груди бьются вместо легких, и асфальт, трескаясь тонкими полосками, становится венами на руках, у меня не глаза были, а ядерные взрывы! Ну а девушке в черной юбке и белой блузке с рюшечками, конечно, на это было наплевать. Я натурально так влетел, и прямиком в уборную. Успел только мимоходом бросить, когда сквозь эту женщину проскальзывал, что "мы тут сейчас пиво пить будем!" И дверью хлопнул. А что она могла ответить? Кроме как на меня ежом с иголками смотреть ничего она и не могла. Когда я вышел, начались, конечно, все эти идиотские разговоры непонятные, природа которых была -за туалет все равно придется платить, какие бы миллионы вы тут потом не оставили, нажираясь пивом с водкой-. Ну и черт с тобой! Держи свою тыщу, и дай мне спокойно городом дышать, в реке без трусов купаться! Ну и решили, конечно, что киберпанков мы уже не найдем, и надо возвращаться к Максу. ... А наступила уже хорошая такая ночь, и все были готовы к нормальным разговорам за старым, уже привычным столиком. Максим был достаточно пьян, мы тоже. Втроем сели, заказали еще пива. И было понятно, что -вот теперь- можно и поговорить. О демосцене, о пати, о демках, и о прошлом. Меня в тот момент больше всего волновал вопрос, зачем же все-таки люди приезжают на пати? У меня была своя теория на этот счет, но я не торопился ее выкладывать. Максим откинулся на спинку кресла, и стал рассказывать. Вокруг было темно, уютно и уже привычно. - Понимаешь, меня дома спрашивают: "А где патиплейс?", - а я отвечаю: не знаю! "А где остановишься в городе?", - А не знаю!, - Максим смотрит на нас, улыбается, и продолжает, - Понимаешь, это уже как-то так сложилось, я каждый год сюда приезжаю.. Я ехал - и ничего не знал, совсем ничего! Питер, предпоследние выходные августа - все! В этом-то и есть суть, это все вот так вот и должно происходить. - То есть у тебя это уже какая-то рефлексия, ты по инерции сюда приезжаешь ведь! Я курил сигарету, примерно двадцатую за свою жизнь. Интересно, а сколько их было у Максима? Он, конечно, не сдавался. Не тот он человек. И тогда я решился: - А по-моему, мы вообще все здесь главное потому, что этот спектрум, эта демосцена - она у нас в детстве была, у нас все это почти с молоком! У меня были во дворе очень большие деревья, и дом был сто метров в небо, - хотя, конечно, жили мы в пятиэтажке, - и еще у меня был спектрум. И когда мне исполнялось шестнадцать лет, то мы с Justinas'ом поехали в город Ковров, небольшой такой городок, 40 тысяч человек, затерянный где-то под Владимиром, - там были тоже легенды, человек десять; вообще, группа вся легендарная - Eterinty Industry, которая сейчас стала Placebo, - Мне один раз в жизни было шестнадцать лет, и я именно тогда повстречался с этими людьми. А еще раньше, в четырнадцать лет я мечтал поехать на такую же пати в Питере - Enlight'97. И у тебя, Максим, безусловно, детство свое, не похожее ни на чье другое, уникальное. Но у нас есть главное сходство: мы жили не на улице, и не в школе, и не на танцплощадках - мы жили в спектруме! Ты был Великим и Ужасным Предводителем Самарских Хакеров, MMA, переписывался с сотней людей по всему Советскому Союзу, писал статьи в журнал Oberon, потом ездил на пати, на тот же Enlight. Ты был подростком. И все, кто вот завтра придут сюда, с утра будут сотнями толпиться в этом холле перед входом в зал - они все до единого жили в спектруме, и такие же деревья когда-то были у них огромные! И есть у меня такое подозрение, что одно из самых сильных, непрекращающихся желаний в человеке - это вернуться в свое детство. Увидеть тот дом, подъезд, исписанный маркерами, дверь покосившуюся, около которой с Машкой в первый раз поцеловались; и вот у нас у всех есть такой общий дом - это спектрум. Поэтому до сих пор нас сюда тянет, -вспомнить все-. Ну и он, конечно, что-то ответил мне, и посмотрел по-особенному, а я такой уже был тогда пьяный, что не могу вспомнить, что именно он мне ответил. Потом пришел Random, в своей светло-голубой рубашке. Подошли две девушки в синих платьях с символикой "Золотой Бочки". Пригласили нас продолжить участи в конкурсе каком-то (а до этого мы выиграли у них в викторине и получили по крошечному флагу России). Ну и что? Пошли, конечно, участвовать. Максиму, Random'у и мне дали по монете и предложили зажать их коленками, пройти несколько метров, и постараться попасть в бокалы какие-то. Было темно, вокруг стояли десятки бильярдных столов, а мы, зажав монеты между ног, прыгали к цели. Где-то наше детство, где-то там спектрум и демосцена? У Севы Потапова, который жил здесь, а теперь живет в Австралии, и приехал сюда обратно единственно, чтобы конструкции эти хаоса провести, и деревья свои увидеть; у Максима, который целовался-то, наверное, думая о статье в Born Dead; у меня, который впервые на демопати оказался, и все здесь за родное держал? Вот оно, наше детство. Вернулись мы к истокам. Увидели. И конечно, Random победил. Я тоже попал, но неосторожно задел бокал ногой, и тот повалился на бок. Севе дали фирменную футболку "Золотой Бочки", и он пошел дальше, искать свое детство и организовывать конструкции хаоса. А мы с Максимом, sq и Vinny через полтора часа бродили по Питеру в поисках круглосуточного магазина, чтобы купить пельмени и пиво. Максим хотел переночевать на патиплейс, но почему-то нас туда не пускали. Он постоянно то уходил, то возвращался, и наконец сказал, что это уже совсем беспредел, и мы пошли ловить машину. На улице была ночь, и был Питер. Куда-то там мы, конечно, приехали. И Саша-то в туалете заснул, а я на деревянном полу, на каком-то покрывале. Но о чем мы все думали в этот момент? О детстве? Да нет. А может быть, кто-нибудь и думал. Только, кажется, что навряд ли. Об этом мы будем думать уже потом, вернувшись домой, такой же темной ночью, которая у каждого будет своя - самарская, глазовская, или калининградская. Но я уверен, что обязательно - будет-.