┌──────────────────────────┐ │Наталья ВАСИЛЬЕВА (НИЕННА)│ └──────────────────────────┘ ┌───────────────────┐ │ЧЕРНАЯ ХРОНИКА АРДЫ│ └───────────────────┘ ВЕСНА АРДЫ Мелькор еще не восстановил силы после борьбы с Единым и Валар. За гранью мира ныне пребывал он, и на время Валар получи- ли власть над Ардой. И была ночь, но они не увидели ни Луны, ни звезд. И был день, но они не увидели Солнца. Казалось им - темнота окружает их; ибо до времени волей Единого были удержаны глаза их. Тогда-то Ауле, великий Кузнец, создал то, что назвали Валар Столпами Света. Зо- лотые чаши поместили на них, и Не-Тьмой наполнила их Варда, и Манве благословил их. И поместили Валар Столпы Света: Иллуин - на севере и Ормал - на юге. Созданные из Пустоты и Не-Тьмы, в скорлупу Пустоты замкнули они частицу Эа - Арду. В то время дали ростки все те семена, что посадила в Средиземьи Вала Йаванна, и поднялось множество растений, великих и малых: мхи и лишайники, и травы, и огром- ные папоротники, и деревья - словно живые горы, чьи вершины достигали облаков, чье подножие окутывал зеленый сумрак; и яркие сочные цветы - сладким тягучим соком напо- ены были их мясистые лепестки. И явились звери, и бродили они по доли- нам, заросшим травами, и населили реки и озера, и сумрак лесов. И нигде не было такого множества расте- ний и цветения столь бурного, как в зем- лях, находившихся там, где встречался и смешивался свет Великих Светильников. И там, на острове Алмарен, что в Великом Озере, была первая обитель Валар - в те времена, когда мир был юным, и молодая зе- лень еще была отрадой для глаз творцов. И долгое время были весьма довольны они. Радостно было Валар видеть плоды трудов своих; и назвали они время это - Весной Арды; и, дабы ничто не нарушило течения ее, не в силах повелевать пламенем Арды, попытались они усмирить его и под землей заключили его. Но открыли Валар путь в Арду тварям из Пустоты; и те поселились в непроходимых лесных чащах и в глубоких пещерах. Време- нами покидали они свои убежища, и в ужасе бежали от них звери. И увядали растения там, где проходили они - как клубится пол- зучий серый туман. Так Пустота вошла в мир. ...Он задыхался; каждый вздох причинял ему боль - острые мелкие горячие иглы ко- лоли легкие изнутри. На лбу и висках его бисеринками выступил пот. Ему казалось - он дышит раскаленным, душным, влажным сладковатым туманом... Что это? Незачем было спрашивать. Он знал: Арда. Жизнь Арды была его жизнью, боль Арды - его болью. Он должен был помочь. Он снова вступил в Арду. Это было нелег- ко: словно какая-то упругая - пружинящая невидимая стена не пускала его; словно ог- ромная ладонь упиралась ему в грудь, от- талкивала настойчиво и тяжело. Он с трудом преодолел сопротивление. И страшен был мир, встретивший его, ибо мир умирал; но даже в мучительной агонии своей был он прекрасен. Вечный неизменный день пробудил к жизни семена и споры тысяч и тысяч растений. Ог- ромные деревья тянулись к раскаленному ку- полу неба, и поднимались травы в челове- ческий рост на холмах. Но в лесах плющи и вьюны медленно упорно ползли вверх, впива- ясь в бугристую шершавую кору, и ни один луч света не пробивался сквозь тяжелую листву. И под сенью исполинских деревьев кустарники, травы и побеги душили друг друга, рождались и умирали, едва успев расцвести. В душном жарком воздухе умершие травы, увядшие цветы, опавшие листья быст- ро начинали гнить, и запах тления смеши- вался с запахом раскрывающихся цветов. Пыльца - золотистое марево - была повсюду; все было покрыто ее мягким теплым налетом, и медовый приторный привкус не сходил с языка, и губы были липкими и сладкими, и от густого тяжелого аромата цветов кружи- лась голова. Влажный теплый воздух напол- нял легкие, как вязкая студенистая масса. Растения давили и пожирали друг друга, и в агонии распада цеплялись за жизнь; и хищ- ные плющи высасывали жизнь из деревьев, и деревья упорно тянулись вверх, стремясь опередить друг друга... Симметричный мир, где царит вечная Не-Тьма. Симметричный мир, где нет ни гор, ни впадин. Здесь некуда течь рекам, и озе- ра становятся болотами, затянутыми тиной и ряской, и буйным цветом цветут они, и в них копошатся странные скользкие мелкие твари, и густой золото-зеленый туман пол- зет с болот, стелется по земле: удушливый запах гниения и густой, почти физически ощутимый аромат болотных трав... И здесь рождаются безумные хищные расте- ния - росянки; усыпанные золотистыми брил- лиантами сладких манящих капель... Растения сплетаются, движутся, ползут, стискивают друг друга в смертных объятиях; и в сумеречных чащах темные мхи разъедают стволы деревьев, как проказа; и пятна ядо- вито-желтой плесени на их скрюченных кор- нях похожи на золотые язвы, и деревья гни- ют заживо, становясь пищей для других, и животные сходят с ума... Такой была Весна Арды. Такой увидел Арду Мелькор. Он стиснул виски руками. Мир кричал: первый крик новорожденного переходил в яростный вопль - и в предс- мертный хрип. Арда глухо стонала от боли, словно женщина, что не может разрешиться от бремени; огонь, ее жизнь, жег ее изнут- ри - не вырваться. Крик пульсировал в его мозгу в такт бие- нию крови в висках, не умолкая, не умол- кая, не умолкая ни на минуту. Жаркая боль стиснула его сердце, словно чья-то равнодушная рука. Не-Тьма враждеб- нее Тьме, чем Свет. Не-Тьма царствовала в мире. На мгновение Властелину Тьмы показа- лось: все кончено. Ему показалось: это ги- бель. Для Арды. Для него. "Но я еще могу действовать..." Один? Нет, не один. Он ни- кого не видел рядом - но они были, сильные и дружелюбные, те, кого позже назвали Ва- лар - "злыми духами из мрачных глубин Эа". Он знал: если у него не хватит сил - они помогут ему. Он поднял руку. И дрогнула земля под ногами Валар. И рухнули Столпы Света: Тьма поглотила Не-Тьму. В трещинах земли показался огонь - словно пылающая кровь в открывшихся ра- нах. По склонам вулканов ползла лава, выжигая язвы оставленные Не-Тьмой на теле Арды, и с оглушительным грохотом столбы огня под- нимались в небо. Из глубин моря поднима- лись новые земли, рожденные из огня и во- ды, и белый пар клубился над неостывшей их поверхностью. И была ночь. ...И над ночной пылающей землей на крыл- ьях черного ветра летел он, и смеялся сво- бодно и радостно. С грохотом рушились горы - и восставали вновь, выше прежних. И кто-то шепнул Мель- кору: оставь свой след... Он спустился вниз и ступил на землю. Он вдавил ладонь в незастывшую лаву, и огонь Арды не обжег руку его; он был - одно с этим миром. И на черной ладье из остывшей лавы плыл он по пылающей реке, и огненным смехом смеялась Арда, освобождаясь от оков, и молодым, счастливым смехом вторил ей Мелькор, запрокинув лицо к небу, раду- ясь своей свободе и осознанной, наконец, силе. ...И был день. И в клубах раскаленного пара, в облаках медленно оседающего на землю черного пепла встало солнце, и свет его был алым, багровым, кровавым. И было затмение Солнца. Ущербное, оно обратилось в огненный, нестерпимо сияющий серп, а потом стало черным диском - пылающая тьма; и корона протуберанцев окружала его, и в их биении, в танце медленных хлопьев пепла слышался отголосок темной мятежной и грозной музы- ки; в нее вплетался печальный льдистый шо- рох и тихий звон звезд, как мучительная, болезненно нежная мелодия флейты, - и стремительный ветер, ледяной и огненный, звучал как низкие голоса струнных; и приг- лушенный хор горных вершин - пение черного органа... ...Теперь он стоял на вершине горы. Он протянул руки к раскаленному черному дис- ку, и темный меч с черной рукоятью из об- сидиана лег на его ладони, и огненная вязь знаков змеиным узором текла по клинку: Меч Затменного Солнца. Когда утихла земля, и пепел укрыл ее, словно черный плащ, и развеялась тяжелая туманная мгла, Мелькор увидел новый мир. Нарушена была симметрия вод и земель, и более не было в лике Арды сходства с зас- тывшей маской. Горные цепи вставали на месте долин, море затопило холмы, и заливы остро врезались в сушу. Пенные бешеные не- укрощенные реки, ревя на перекатах, несли воды к океану; и над водопадами в кисее мелких брызг из воды и лучей Солнца рожда- лись радуги. Так мир познал смерть; и вместе с Ардой на грани смерти был Возлюбивший Мир. Так мир возродился; и вместе с Ардой об- рел силы для жизни и борьбы Возлюбивший Мир. Мелькор вдохнул глубоко, всей грудью, воздух обновленного мира. И улыбался он, но рука его лежала на рукояти меча. Бой был еще не окончен. ПРО САУРОНА Так говорят: во тьме Средиземья Ауле создал гномов. Ибо столь желал он прихода Детей Единого, учеников, которым мог бы он передать свои знания, что не захотел ждать исполнения всех замыслов Илуватара. Но об- лик тех, что должны были прийти, помнил он смутно, потому и творил он по своим мыс- лям, дал он гномам долгую жизнь, и телам, и душам их твердость и стойкость камня. Ибо мыслились ему они не только учениками, но и соратниками в войнах с Мелькором, Властелином Тьмы. И первым помощником его в исполнении за- мыслов был старший из учеников его, Арта- но, Аулендил, которого позже назвали в Средиземьи Сауроном. И по силе и знаниям своим был Артано равен самому Кузнецу. Однако деяния Ауле не были сокрыты от Илуватара; и когда окончены были труды Ва- лы, и начал он учить гномов тому, что знал и умел сам, Илуватар заговорил с ним. И в молчании внимал Ауле словам Его. - Почему сотворил ты это? Почему пыта- ешься создать то, что за пределами твоего разумения? Ибо не давал Я тебе ни власти, ни права творить такое; только твое бытие дал Я в дар тебе, и создания твоих рук и мысли твоей связаны неразрывно с бытием твоим. Они повинуются тебе, но если ты по- думаешь о другом, они застынут, как живые камни - без движенья, без мыслей. Этого ли ты хочешь? Знал Майя Артано, что это не так: не один Ауле творил гномов, и Артано, в тайне от учителя своего, дал его творениям спо- собность мыслить и чувствовать. Но, услы- шав голос Единого, смутился он и не решил- ся сказать ни слова. И ответил Ауле: - Я не желал такой власти. Хотел я соз- дать существ иных, чем я, любить и учить их, дабы познали они, сколь прекрасен Эа, мир, сотворенный Тобой. Ибо казалось мне, что довольно в Арде места для многих тво- рений, которые увеличат красоту ее, и пус- тота Арды наполнила меня нетерпением. И в нетерпении моем впал я в неразумение. Но Ты, сотворивший меня, и в мое сердце вло- жил жажду творить; неразумное дитя, обра- щающее в игру деяния отца своего, делает это не в насмешку, а лишь потому, что он - сын своего отца. Но что делать мне ныне, дабы не навлечь на себя Твой вечный гнев? В твои руки предаю я творения своих рук. Да будет воля Твоя. Но не лучше ли мне уничтожить их? И со слезами взял Ауле великий молот, дабы сокрушить гномов. Тогда невольно вскрикнул Майя Артано: - Что делаешь ты, учитель? Они ведь жи- вые, они твои творения; останови руку свою! - Я нарушил волю Единого, Творца Всего Сущего, - простонал Ауле и поднял молот; но Артано схватил его за руку, пытаясь предотвратить удар. И гномы отшатнулись от Ауле в страхе, и взмолились о пощаде. Тогда, видя смирение Ауле и его раская- ние, возымел Илуватар сочувствие к нему и его замыслу. И так сказал Илуватар: - Я принимаю дар твой. Ныне видишь ты: они живут своей жизнью и говорят своими голосами... И Ауле опустил молот свой, и возрадовал- ся, и возблагодарил Илуватара, говоря: - Да благословит Единый творения мои! И сказал на это Илуватар: - Как дал я суть и плоть мыслям Айнур, когда творился мир, так ныне дам я твоим творениям место в мире. И будут они таки- ми, как ты замыслил их; я дал им жизнь, и более не изменю ничего в них. Но я не по- терплю, чтобы пришли они в мир раньше, чем Перворожденные, как было по мысли моей; и не будет вознаграждено нетерпение твое. Станет так: будут они спать под скалами, пока не пробудятся Перворожденные, дети мои, в Средиземьи; и ты будешь ждать до той поры, пусть и покажется долгим ожида- ние. Но когда придет время, моей волей бу- дут пробуждены они; и будут они как дети тебе; и часто будут бороться они с моими детьми: мои приемные дети - с избранниками моими. И вновь на коленях благодарил Ауле Илу- ватара, и сделал по слову его; потому до пробуждения Эльфов под скалами Средиземья спали Семь Отцов Гномов. Но гнев был в сердце молодого Майя, ибо слышал он ложь Единого и видел рабскую по- корность Ауле. И так сказал он: - Я почитал тебя Учителем своим, но ныне я отрекаюсь от тебя, и проклинаю трусость твою. Только трус мог поднять руку на тво- рения свои. - Ты... - Ауле задохнулся от возмущения, - Как смеешь ты, слепое орудие в моих ру- ках, слуга, раб, так говорить со мной! - Смею. Я не раб тебе. И не слуга тебе более. И я повторяю: ты трус, как и все те, кто бежал в Валинор! - Ты... ты... - Кузнец не находил слов; и, наконец, выплюнул: - Видно, слишком многое дал тебе Мелькор! - А-а, значит, не ты создал меня. - Да! И убирайся к нему! И будь ты прок- лят! Ты еще вернешься, еще будешь вымали- вать прощение! Артано смерил Ауле презрительным взгля- дом. - Ничего, посидишь в цепях - остынешь! - шипел Кузнец. Артано холодно усмехнулся: - Ну что ж, попробуй! Ауле дрожал от бессильного гнева, но не двигался с места. - Трус. Будь проклят, - сказал Артано. И, плюнув под ноги Ауле, он повернулся и пошел прочь - во тьму. Ауле не посмел преследовать его. Он вернулся в Валинор. ...Майя шел быстро и уверенно, сжимая кулаки. "Трус, ничтожество. Илуватар, вид- но, не терпит соперников: одного проклял, другого - запугал. Ну, ничего. "Убирайся к Мелькору", говоришь? И уйду. Он, по край- ней мере, ничего не боится. Даже гнева Единого..." Он остановился. Говорили ведь: Властелин Тьмы. Враг. "А я иду к нему... Что он сде- лает со мной?" Страх проснулся в душе Ма- йя, но он пересилил его. "Пусть делает, что хочет. Вернуться? Покаяться, валяться в ногах? У этого труса?! - Ну, уж нет! Нет мне пути назад. Скажу: я пришел, прими меня к себе. Пусть делает, что хочет - все лучше, чем унижение..." У черных врат Утумно он остановился в нерешительности. Но тут перед ним предста- ла фигура - очерком багрового пламени во тьме: Балрог. Он сделал знак: следуй за мной. И Майя повиновался. Черные врата открылись. Они спускались по длинным крутым лестни- цам - словно в сердце Арды. Они шли по бесконечным анфиладам подземных залов, и Майя изумленно оглядывался по сторонам. Но последний зал поразил его больше, чем все уже виденное. Черный каменный пол; но стены и своды светятся ровным мягким све- том. Словно застывшие струи воды - сталак- титы; кажется - тронь, и отзовутся легким звенящим звуком... Майя стоял перед троном Властелина Тьмы; его проводник, Балрог, незаметно исчез ку- да-то: он был один. Майя поднял глаза - и замер. Это лицо - гордое, величественное и прекрасное - было первым, что увидел он при пробуждении. Потом лишь - Ауле. Майя расспрашивал Кузнеца о том, кто это был, на что тот неизменно отвечал: "Ты - созда- ние моей мысли; а это... тебе показалось." Майя поверил, но забыть не смог. Теперь Майя увидел его снова. "Мелькор... Значит, Мелькор. Ауле прого- ворился." - Приветствую тебя, Вала Мелькор. Мелькор пристально посмотрел на Майя в огненных и черных одеждах, и легкая нас- мешка была в глазах его. - Привет и тебе, Майя Ауле, Артано-Ау- лендил. Молодого Майя передернуло. - У меня больше нет имени. И более я не слуга Ауле! - Почему? Майя стал рассказывать, сжимая кулаки от гнева. Мелькор слушал молча и, наконец, сказал: - Значит, так ты ушел. Ты смел и дерзок, Майя. И чего же ты хочешь от меня? - Я хочу стать твоим учеником. У меня ничего нет - только это, - Майя снял с по- яса клинок и протянул его Мелькору, - Возьми. Только прими к себе! Мелькор, не глядя, взял оружие и насмеш- ливо сказал: - Ученичество не покупают дарами. Разве ты не знаешь этого? Но, когда взглянул на клинок, лицо его изменилось. Две стальных змеи сплетались в рукояти, и глаза их горели живым огнем. - Откуда тебе известен этот знак? - Не знаю... Может, сказал кто-то, а мо- жет, я знал всегда... Мне показалось - Мудрость Бытия... - Ты прав; только это идет из Тьмы. А - камни? Я никогда не видел таких; что это? ...Клинок был первым, что сделал он без помощи Ауле. Но когда, радостный, принес он свое творение Кузнецу, тот отмахнулся: - Что можешь ты создать такого, что не было бы ведомо мне? Ты - творение моей мысли, и ни в замыслах, ни в деяниях твоих нет ничего, что не имело бы своего абсо- лютного начала во мне. Майя стоял в растерянности. Ауле, нако- нец, соизволил взглянуть на него: - И что это за одежды у тебя? Почему черное? - Мне так нравится. Неужели ты не ви- дишь: это красиво? Ответ был дерзок. Ауле нахмурился и про- ворчал: - Красиво, красиво... Сказано: слуги Ва- лар должны носить их цвета. Почему ты счи- таешь себя исключением? Красиво... Кто только тебе это в голову вбил? - Ты же сам сказал: я - творение твоей мысли, и ни в замыслах, ни в деяниях моих нет ничего, что не имело бы своего абсо- лютного начала в тебе! И, глядя на Кузнеца своими пронзитель- но-светлыми глазами, Майя усмехнулся. Ауле не сразу нашелся с ответом: - Наглец! Смотри, посажу на цепь - по-другому запоешь! - А не боишься? Сделаешь цепи - и ведь больше ничего создать уже не сможешь. Ауле разгневался. Следовало бы примерно наказать Майя, но ведь первый ученик, са- мый способный и знающий... Вала отступился. Впервые хоть кто-то заинтересовался тво- рениями Майя Артано. Потому с мальчишеской радостью начал он рассказывать, как заду- мал сделать камень, похожий на каплю крови Арды; как взял он частицу пламени Арды и заключил ее в кристалл; как украсил этими камнями созданное им... Мелькор слушал внимательно, изредка за- давал вопросы. Потом сказал, и голос его снова стал насмешливым: - Тебе ведь дано создавать. Почему же ты пришел ко мне - ведь у вас говорят, что, кроме как разрушать, я не способен ни на что? Майя взглянул на руки Мелькора, спокойно лежащие на подлокотниках трона. Узкие, сильные. Тонкие длинные пальцы. Удивитель- но красивые руки. - У тебя руки творца, - тихо сказал Ма- йя. - Только _о_н_и_ стараются разрушить все, что я создаю. - Глухая тоска была в словах Валы. - Я никогда не видел твоих творений... - Вала улыбнулся - чуть замет- но, уголком губ - и перевел взгляд на кли- нок Майя. Он прикрыл глаза и медленно про- вел рукой по лезвию. И клинок загорелся льдистым бледным пламенем под его пальца- ми. Майя ошеломленно смотрел на Мелькора. - Как ты это сделал? Никто из них не умеет такого... - Они отвергли Тьму, что древнее мира; отвергли и знания Тьмы. А заклятия Тьмы сильнее заклятий Света. Все просто. - Мелькор протянул Майя клинок: - Возьми. Сердце Майя упало: - Ты... отвергаешь мой дар? - Это по праву твое. И я уже сказал те- бе: нельзя купить ученичество дарами. Бла- годарю; но я не присваиваю чужих творений, - Мелькор усмехнулся грустно. - Возьми. Майя принял из рук Мелькора холодно мер- цающий клинок. "Я не нужен ему, - тяжело думал Майя, - и мне некуда идти. Зачем я ему? Слишком мало знаю. Слишком мало могу. Все конче- но." Мелькор внимательно посмотрел на молодо- го Майя и, поднявшись с трона, коротко сказал: - Идем. Майя, стиснув зубы, медленно следовал за Мелькором. "Сейчас скажет - уходи. И что я буду де- лать? Не вернусь. Ни за что не вернусь. На коленях умолять буду - пусть у себя оста- вит. Все, что угодно, сделаю. Только - с ним", - ожесточенно думал Майя. Они стояли теперь на вершине горы. И Мелькор сказал молодому Майя: - Смотри. Сначала тот не видел ничего, кроме при- вычной темноты. А потом рванулось над го- ловой ослепительным светом - сияющее, ог- ненное, раскаленное... Майя тихо вскрикнул и прикрыл глаза рукой: - Свет... откуда? Что это? - Солнце. - Это сотворил - ты? - Нет. Оно было раньше, прежде Арды. Смотри. И Майя смотрел, и видел, как огненный шар, темнея - словно остывал кипящий ме- талл, скрылся за горизонтом. И наступила тьма, но теперь Майя видел в ней свет - искры, мерцающие холодным светом капли. - Что это? - Звезды. Такие же солнца, как то, что видел ты. Только они очень далеко. Там - иные миры... - Их тоже создал Единый? Как и Арду? - Нет. Они были и до Эру; и он - не единственный творец, хотя всеми силами пы- тается забыть об этом. Его имя - Эру - из- начально значит "пламя"; но он называет себя Единым и пытается заставить остальных верить в это. Молодой Майя, наверно, испугался бы, скажи это кто-то другой, не Мелькор. Но сейчас страха не было: он верил Мелькору и восхищался его гордой решимостью и муд- ростью. "Он воистину бесстрашен. И воистину - могущественнейший из Айнур. Недаром Валар так боятся его." Вала взглянул на молодого Майя, и глаза его сияли, как звезды: - Но почему же я раньше не видел этого? - спросил Майя. - Не только ты. Другие тоже - до време- ни. Только смотрят, не видя. Воля Эру. Я рад, что тебе они не смогли закрыть глаза. И, положив руку на плечо Майя, так ска- зал Мелькор: - Ты будешь моим учеником. Я давно ре- шил. Еще когда увидел творение рук твоих. Он вздохнул и прибавил с непонятной грустью: - И все-таки первым ты сделал - кли- нок... - Повелитель... - выдохнул Майя. - Отныне имя тебе - Гортхауэр. Нет, не "ненавистный": в разных языках одни и те же имена означают разное. В том языке, что берет начало из Тьмы, это имя означает - Владеющий Силой Пламени. И улыбнулся светло и спокойно: - Многому еще придется учить тебя, Майя Гортхауэр...