music: "Flight" (Одинокий пастух) by: ZX-MAN Александр ЧерноБровкин MABKA Рассказ Зелёные камыши, высокие и густые, со светло-коричневыми метёлочками-"наконеч- никами", придающими им вид копий, плотной стеной окружали озеро, точно защищая от Берега, и лишь в нескольких местах размы- кались, оБразуя неширокие проходы, в ко- торых Бирюзовую воду прикрывали кое-где, словно раскиданные по столу хозяйкой-неу- мехой тёмно-зелёные Блины, Большие округ- лые листья, а возле них, напоминая комоч- ки коровьего масла, желтели кувшинки, сочные и упругие, да под оБрывом прорвал их плотные ряды тёмный и глуБокий омут. B Ближнем к омуыу проходе имелся деревянный причальчик, малость перекосившийся, а ря- дом с ним высунулась тупым носом на узкую полоску серо-жёлтого песка ветхая плоско- донка, на Белёсом, выгоревшем сидении ко- торой свернулся чёрный уж, грелся на солнце, наколовшемся на верхушки деревьев на западном Берегу озера. Вот росшая посередине прохода кувшинка заколыхалась, как поплавок при поклёвке, утонула. Окружавшие её листья-Блины под- тянулись к тому месту, где она Была, и медленно вернулись назад, словно поняли, что не смогут её спасти. Затем исчез под водой соседний цветок, ещё один и ещё, и вскоре в протоке не осталось распустив- шихся кувшинок. У причальчика вынырнула оБнажённая де- вушка с распущенными зелёными волосами, положила на него охапку кувшинок, взоБра- лась сама. Тело и лицо у неё Были неес- тественно Бледными и как Бы принадлежали разным людям: тело - с развитой грудью и широкими Бёдрами - взрослой девушки, а лицо - невинное и лишённое каких Бы то ни Было чувств или мыслей - реБёнку-несмыш- лёнышу. Она потянулась, посмотрела зелё- ными глазами сквозь прищуренные веки с зелёными ресницами на заходящее солнце, недовольно повела зелёными Бровями и при- нялась отжимать волосы, длинные, до ко- лен, и густые. Когда она перекинула их на грудь, оказалось, что спины нет и видны внутренности: серо-лиловые лёгкие, словно гроздья сирени, Бурое сердце, похожее на паука, раскинувшего сине-красную паутину вен и артерий, сизые кишки, напоминающие клуБок змей - и всё это Бездействовало, потому что не нужны им Были ни воздух, ни кровь, ни пища. Отжав волосы, девушка за- кинула их назад, спрятав внутренности от чужих взглядов, и начала плести венок из жёлтых кувшинок со светло-зелёными мясис- тыми стеБлями, напевая чуть слышно песню Без слов, напоминающую плеск волн. Уж, привлечённый её голосом, переБрался из лодки на причальчик, потёрся, как кошка, головой о живот девушки и свернулся чёр- ной спиралью на Белых Бёдрах, как Бы пря- ча от чужих взглядов и пушистый зелёный треугольник. Маленькие пальцы ловко сплетали стеБли в венок, сочные цветы выстраивались в ряд, дружка к дружке, а потом последний Был соединён с первым. Девушка надела ве- нок на голову, полюБовалась своим отраже- нием в воде. Зелёный оБруч сливался с во- лосами, и казалось, что Бутоны вставлены прямо в них и каким-то чудом не выпадают. Девушка радостно улыБнулась и заБултыхала ногами, созывая, наверное, своих подвод- ных подружек, чтоБы полюБовались, какой красивый у неё венок и как смотрится на ней. Никто из подружек на призыв не отклик- нулся, зато в лесу послышался топот ко- пыт. Девушка Бережно сняла сонного ужа с Бёдер и опустила в воду, проБежала по ме- ли к камышам, углуБилась в них сажени на две и присела, прикрыв лицо и плечи воло- сами, отчего стала похожа на высокую коч- ку, на которой кто-то позаБыл венок из кувшинок. Hеосёдланный гнедой жереБец вынес из леса на Берег озера русоволосого юношу с рыжеватым пушком на щеках и подБородке, одетого в руБаху навыпуск и штаны, зака- танные до колен, и державшего в руке вме- сто кнута пучок полыни. Юноша спрыгнул с лошади, звонко шлёпнул её по крупу, заго- няя в озеро, мигом разделся. Прикрывая стыд руками, он проБежал по причальчику и упал грудью в воду, а когда вынырнул, громко ухнул, снял с лица светло-коричне- вую водоросль и позвал коня: - Рыжик, иди ко мне!.. Иди-иди, не Бойся! ЖереБец, пивший воду, поднял голову, посмотрел Большими чёрными глазами на хо- зяина и нерешительно помахал длинным чёр- ным хвостом. - Догоняй! - крикнул юноша и поплыл по проходу к Большой воде. ЖереБец ещё какое-то время нерешитель- но махал хвостом, потом заржал, как Бы подгоняя самого сеБя, и рванулся за хозя- ином. Догнал уже в конце прохода и поплыл медленнее, голова к голове с человеком. Девушка Бесшумно выБралась из камышей на Берег, оБошла Брезгливо, как коровью лепёшку, пучок полыни и осторожным движе- нием, словно Боялась оБжечься, дотрону- лась до руБашки юноши, помяла ткань и ти- хо засмеялась. Поднеся руБашку к лицу, понюхала её со звериной подозрительнос- тью, поморщила носик, ещё раз понюхала и снова засмеялась. Заметив, что юноша раз- ворачивается к Берегу, она одной рукой прижала руБашку к груди, второй подхвати- ла штаны и спряталась в Ближних кустах. На мелководье юноша надёргал со дна водорослей и, как мочалкой, прошёлся ими по холке, спине, крупу и Брюху лошади. Pыжеватая шерсть, высыхая, заигралась зо- лотыми искорками. Получив шлепок по кру- пу, жереБец выскочил на Берег, оБмахнулся мокрым чёрным хвостом и принялся щипать траву. Юноша вышел следом, попрыгал сна- чала на левой ноге, потом на правой, выт- ряхивая воду из ушей. Одежды на месте не оказалось, юноша поискал её взглядом, по- смотрел на лес. - Эй, кто шутить вздумал? Ответа не получил. - Сейчас кто-то Бедный Будет! - приг- розил юноша. Из кустов послышался девичий смех, хрустнула ветка. Юноша прикрыл руками низ живота и сму- щённо гмыкнул. - Ну, поБаловались - и хватит, верни одежду. - Не верну, - послышалось из кустов, - так ходи. - Ну, ты скажешь! - возмутился он. - Отдавай Быстро, Бесстыжая! - Не-а! - Силой заБеру и по мягкому месту наш- лёпаю! - Ой-ёй, какие мы грозные! - Сейчас узнаешь! - Юноша рванулся к кустам. Девушка, прижимая его одежду к груди, переБежала в ельник. Укрытое зелёными во- лосами тело её как Бы растворилось между ёлками, заметны Были лишь жёлтые кувшин- ки. Бежала она Быстро, почти Бесшумно и, казалось, не задевала колючих веток, ко- торые Больно хлестали юношу, мешали гна- ться, и он вскоре отстал от девушки и по- терял её из виду. ВыБравшись на лужайку посреди ельника, он тяжело опустился на траву и просительно крикнул: - Эй, где ты там? - Ау! - послышалось за его спиной. Юноша развернулся и устало произнёс: - Поигрались - и хватит, отдай. - Не-а! - Не могу же я голым вернуться в де- ревню! - Тут оставайся! - Ночь скоро, а сейчас идёт русаличья неделя, сегодня четверг - Pусальчин велик день: поймают меня - защекочут. - Он пе- рекрестился и испуганно огляделся по сто- ронам. - Матушка не пускала меня на озе- ро, пока не пооБещал, что купаться не Бу- ду и полынь из рук не выпущу. - Юноша по- смотрел на свои пустые руки и закончил огорчённо: - На Берегу заБыл! Девушка весело засмеялась. - А ты случаем не русалка? - Нет. - Что-то я теБя раньше не встречал. B деревне на том Берегу живёшь? - Да. - Ан, врёшь! Я знаю там всех, а теБя - нет. - А и вру - так что?! - Ничего... Если ты не из той деревни и не русалка - тогда откуда ты? - Из озера. Я не совсем русалка, я мавка. - Ты - мавка?! - удивился юноша. - Мавки же - это утонувшие некрещённые мла- денцы, а ты вон какая - девица на выда- нье! - Когда-то Была маленькая, а теперь подросла. - Да-а... - Он почесал затылок, опас- ливо оглядел потемневший лес. - А ты меня не защекочешь? - А как это? - Ну, это... - юноша запнулся. - Не знаешь - и не надо. - Я хочу знать, скажи. - Ну, зачем теБе... - Одежду не верну! - пригрозила мавка. - Да я и сам не знаю, - схитрил он. - У подружек русалок спросишь. - Они со мной не играют, говорят, ма- ленькая ещё. Вот когда стану русалкой... - А когда ты станешь? - Они не говорят. Спрошу, а они пере- мигиваются и хохочут, - оБиженно сооБщила мавка. - Да-а... - Юноша опять почесал заты- лок и хитро улыБнулся. - Вышла Б, что ли, на полянку, а то заговариваю и не вижу с кем. Мавка вышла из ельника, села неподалё- ку от юноши, положив одежду посередине между ним и соБой. Двумя руками она, ни- мало не смущаясь, перекинула волосы на- зад, открыв красивое детское личико, ост- рые груди, плоский живот и пушистый треу- гольник в низу его. То, что юноша стыдли- во отвёл взгляд, она поняла по-своему: - Некрасивая, не нравлюсь теБе? - Красивая, - еле выдавил он. - Почему же отворачиваешься? - Голая ведь, прикрылась Бы, - он под- толкнул свою руБашку к ней. - Зачем? - не поняла она. - ТеБе не- приятно смотреть на моё тело? - Приятно, - потупив глаза, ответил он. - Ну и смотри на здоровье! - Она пере- села Ближе. - Мне нравится люБоваться то- Бой, когда купаешься: ты тоже красивый. - Она дотронулась до его плеча, испуганно отдёрнула руку. - Какой ты горячий! - Разве?! - удивился юноша. - Ну да! - Она взяла его руку и поло- жила на свою грудь. - Это потому, что ты холодная, - ска- зал он, всё ещё отводя глаза. - Так погрей меня, - попросила она и прижалась к его плечу. Юноша отпрянул и, сглаживая груБость, произнёс: - Ты не очень холодная. Мавка тихо засмеялась, пересела вплот- ную к нему и дотронулась кончиком указа- тельного пальца до висевшего на юношеской груди тёмно-коричневого деревянного крес- тика. - Подари его мне. - Нельзя, - сказал юноша. - Мне его при крещении надели. Вот окрестишься, и у теБя... - Он запнулся. - Я и хочу, чтоБ ты меня крестил. - Это поп делает, я не умею. - А как умеешь, - предложила она и до- Бавила с мольБой: - Что теБе - жалко? - Да нет, только силы такое крещение иметь не Будет. - А вдруг Будет? - предположила мавка. - ПопроБуй, а? - Ну, хорошо, - согласился юноша. Торопливо проБормотав "Отче наш", он осенил её троекратно крёстным знамением, снял с сеБя гайтан с крестиком и надел на мавкину шею. Она задержала руки юноши на своих плечах, прошептала: - Теперь я крещёная, и ты можешь взять меня в жёны, прямо сейчас. - Но ведь венчаются в церкви, - нере- шительно возразил он, однако руки не уБ- рал. - Bенчаются там, где влюБляются, - сказала мавка и поцеловала его. Она лежала с открытыми глазами, смот- рела на тёмное неБо, на котором появились звёзды, тусклые, еле различимые, и каза- лось, что они интересуют её Больше, чем торопливые ласки юноши, но вот ресницы её затрепетали от Боли, зрачки расширились и медленно сузились, а на гуБах появилась слаБая улыБка. Рукой она принялась погла- живать юношу, стараясь попадать в такт его движениям, а когда он напрягся и зас- тонал, мавка тоже застонала, потому что внутри её разорвалось что-то очень горя- чее и растеклось по всему телу. Ей стало так жарко, Будто окунулась в кипяток, и так же медленно, как остывает кипяток в тёплую погоду, покидал её этот жар и уно- сил с соБой её силы. Открыв глаза, увиде- ла, что неБо посветлело, а звёздочки ис- чезли, и вспомнила, что пора возвращаться в озеро. Она попроБовала выБраться из-под юноши, тяжёлого и холодного, не смогла и жалоБно попросила: - Встань, мне тяжело... Слышишь? Он ничего не ответил и не пошевелился. СоБрав остатки сил, она всё-таки вы- ползла из-под юноши, встала на колени. Настороженно, Будто дотрагивалась до чу- жого тела, провела рукой по своему лицу, шее, удивляясь, что они тёплые, задержа- лась на левой груди, уловив толчки внут- ри. - Живая... - засмеявшись, произнесла она. - Слышишь, я живая! - крикнула она и шлёпнула юношу по плечу, твёрдому и хо- лодному. Не дождавшись от него ни звука, пере- вернула юношу на спину. На неё глянули переполненные Белками глаза, и она вскрикнула от ужаса и закрылась руками, а затем упала головой на грудь юноши и за- рыдала. Длинные зелёные волосы размета- лись по его телу, оБнажив девичью спину с Бледно-розовой кожей. Ржание лошади, донёсшееся от озера, заставило её оторваться от юноши. Ка- кое-то время она повсхлипывала, размазы- вая слёзы по порозовевшим щекам, потом закрыла юноше глаза, поцеловала в гуБы. - Мы Будем вместе: где ты - там и я: - поклялась она и поБежала к озеру. На краю оБрыва она остановилась, схва- тилась двумя руками за гайтан и, тихо всхлипнув, кинулась в омут. РазБежались круги, заставив пошуршать камыши, и на поверхность всплыли венок с измятыми кув- шинками и деревянный крестик с порванным гайтаном. Александр ЧерноБровкин БOPТHИК Рассказ Сосна Была стара, кора покрыта зелено- вато-серыми наростами, с южной стороны на высоте трех с половиной саженей имелось дупло, которое углуБили и заколотили дос- ками, превратив в Борть, и подвесили чуть ниже на лыковой веревке Бревно, короткое и тяжелое, и пчелы, вылетев, какое-то время кружили около него, грозно жужжа, потом опускались чуть ниже, мимо знамени - двух скрещенных заруБин - встречать не- прошенного гостя. Сдирая когтями кору, на дерево караБкался медведь, крупный, мате- рый, с длинной светло-коричневой шерстью. Он доБрался до Бревна, оБнюхал, оттолкнул лапой. Бревно откачнулось и вернулось на место, стукнув зверя по уху. Из Борти вы- летело сразу десятка два пчел, сБилось в оБлачко, темное и постоянно меняющее фор- му, которое как Бы осело на черный мясис- тый нос. Медведь злоБно зарычал и на Бре- вно, и на пчел, прихлопнул вторых лапой, а первое трогать не стал, переБрался на северную сторону сосны, поднялся чуть вы- ше и перегрыз лыковую веревку. Бревно торцом упало на землю, покрытую мхом и опавшими иголками, завалилось на Бок, по- катилось, примяв кустики Брусники с под- румяненными сверху ягодами. Несколько пчел устремились за ним, но вскоре верну- лись к зверю, который уже оБнюхивал дос- ки, преграждающие доступ в Борть, Блажен- но урчал, чуя поживу, и неБрежно давил лапой пчел, Быстро вылетающих сразу из всех отверстий одна за другой, отчего складывалось впечатление, что из дупла сами по сеБе вытягиваются Бесконечные, жужжащие веревки. Бортник - тридцатилетний мужчина, коре- настый, в плечах чуть ли не шире, чем в вышину, с проседью в густой, темно-русой, коротко подстриженной Бороде, одетый в старую шапку, руБаху и порты, аккуратно залатанные, оБутый в лапти с подошвами из сыромятных ремней, с колчаном и торБой за спиной и рогатиной и луком в руках - Бес- шумно перешел из-за кустов к молодой сос- не, росшей неподалеку от старой. Он прис- лонил к стволу дерева рогатину, древко которой Было настолько заеложено, что отсвечивало на солнце, как и наточенные, железные наконечники на зуБьях. Нетороп- ливо, словно делал это по многу раз на день, достал из-за плеча ясеневую стрелу с Белым, леБединым оперением, приложил к тетиве, другой рукой натянул Большой лук, тугой, оБклеенный с внешней стороны сухо- жилиями, а с внутренней - роговыми плас- тинами. Тщательно прицелившись, выстрелил мишке под левую лопатку. Стрела вошла в зверя наполовину, и Белое оперение зако- лыхалось, вторя судорожным его движениям. Медведь заревел, завозил лапой по спине, отыскивая пчелу, которая так Больно ужа- лила. Быстро, но Без суеты, Бортник вса- дил мишке вторую стрелу рядом с первой, сБил его с дерева. Светло-коричневая туша с ревом рухнула на землю, скреБнула ее передними лапами, разметав мох и старую хвою. Хищник развернулся, Блымнул налиты- ми кровью глазами, увидев человека, рявк- нул яростно. Он встал на задние лапы, поднял передние с Большими острыми когтя- ми и повалил на Бортника, намереваясь подмять под сеБя и перегрызть желтыми зу- Бами, которые, казалось, не помещались в пасти, разрывали ее, поэтому и текли из уголков розовые слюни. Бортник прислонил лук к дереву и взял рогатину, перехватил посподручнее и, нацелив зуБья медведю в грудь, упер нижний конец древка в землю, прижал ногой, чтоБы не посунулось. Зверь, не замечая наточенных, железных клыков, оБрушился на человека. Бортник цепче ух- ватился за древко, начавшее гнуться, ког- да зуБья влезли в медвежью грудь по разд- воение, и чуть подался назад, чтоБы не угодить под лапы. Они зачерпнули воздух, подгреБли под сеБя и оБвисли, малость подрожав, когда из пасти вместе с густой, почти черной кровью вырвалось захлеБис- тое, хриплое рычание-стон. Голова зверя поникла, тело ослаБло, сильнее навалилось на рогатину, согнувшуюся дугой и на пядь влезшую в землю. Бортник перехватил ее повыше, почти прижавшись к светло-корич- невой туше, почуял резкий запах зверя и сладковатый - крови, надавил рогатину, чтоБы подалась вБок. Медведь завалился на левый Бок, лапа оказалась на морде, прик- рыла глаз, Будто зверь не хотел видеть своего уБийцу. Бортник выдернул рогатину, вытер мхом кровь с зуБьев и землю с нижнего конца, прислонил к дереву рядом с луком. Из тор- Бы он достал древолазные шипы и две ве- ревки, короткую и длинную, сплетенные из пеньки. Шипы он приделал ремнями к лап- тям, длинную веревку привязал к Бревну, сБитому зверем, а короткой - сеБя лицом к дереву, но так, чтоБы между телом и ство- лом оставалось пространство и можно Было своБодно передвигать веревку вверх-вниз. Сноровисто поднявшись к Борти, откинулся на короткую веревку, перенеся на нее Большую часть своего веса, вытянул наверх Бревно. Привязав его так, чтоБы отвадило следующего непрошенного гостя, не такого смышленого, как уБитый, неспешно спустил- ся на землю. С дюжину пчел покружилось около него, однако ни одна не ужалила. Кудлатый широкогрудый пес с оБруБленны- ми ушами и хвостом рвал укороченную цепь и захлеБывался в лае, хрипел и Брызгал слюной с такой яростью, Будто во дворе хозяйничала стая волков, а не хрустели овсом, насыпанным щедрой рукой прямо на землю, четыре оседланные лошади, которые незло фыркали на кур, с кудахтаньем тас- кающих почти из-под копыт длинные узкие зерна. Казалось, нет ничего на свете, что могло Бы вызвать у соБаки Большую враж- деБность, но когда соловая коБыла, подго- няемая Бортником, втянула во двор волоку- шу с мертвым медведем, пес как Бы увели- чился в размере из-за вставшей дыБом шерсти и уже не залаял, а завыл передав- ленным ошейником горлом. Встав свечой на задние лапы и удерживаясь на туго натяну- той цепи, он сучил лапами и ворочал выпу- ченными от натуги глазами, а из пасти па- дали хлопья пены. Бортник недоБро посмот- рел на оседланных лошадей, на рассыпанный по двору овес, взял с волокуши рогатину и, шлепнув соловую коБылу, чтоБы шла к сараю, направился к крыльцу. Дверь изБы открылась и на крыльцо выБ- рались два мечника Боярские, вытерли гу- Бы, липкие от медовухи. Следом вышел еще один, одетый поБогаче и в шапке повыше. Рука его лежала на плече десятилетней де- вочки, дочери Бортника, скуластой и коно- патой, крепкого сложения, но немного постройнее отца, одетой в льняную руБаху до пят, зачем-то подпоясанную темно-ко- ричневым сыромятным ремнем. Пара, вышед- шая первой, спустилась с крыльца, зашла с Боков к остановившемуся Бортнику. Руки их лежали на рукоятках, а полные наигранного презрения глаза не упускали из виду зуБья рогатины. Старший загородился девочкой, крепче сжал ее плечо и пригрозил Бортни- ку: - Не вздумай дурить! Сам понимаешь, мы люди подневольные, что прикажут, то и де- лаем! Бортник удоБнее перехватил рогатину, посмотрел на мечников, подоБравшихся к нему с Боков, на пса, позаБывшего о мед- веде и рвущегося загрызть непрошенных гостей, на девочку, на шее которой лежала сильная мужская рука, Большой палец - на горле, готовый передавить в люБой миг - и уронил оружие. - Вяжите, - сказал старший мечник. Подручные сноровисто выполнили приказ. Старший спустился с крыльца, подтолкнул девочку, разрешая попрощаться с отцом. Она остановилась в шаге, не решаясь по- дойти Ближе, впилась в Бортника взглядом, полным люБви, звериной, жертвенной - чис- тый волчонок, прикажи отец - вцепится в глотку мечнику, Будет грызть, пока не уБ- ьют, и даже тогда не разожмет зуБы. Она ждала такого приказа. Но Бортник словно Бы не замечал ее. - Чем это я не угодил Боярину? Или трех Бочек меда ему показалось мало? - Двух, - ответил старший. - Одну по дороге разБили. - Самую Большую? - Ее самую. А в остальных медок оказал- ся... не того... - подмешал чего или на- шептал - это теБе виднее. Все, кто попро- Бовал, животами маются. - Мало ли от чего живот может Болеть?! Попили Бы натощак настой кудрявого купыря - хворь как рукой Бы сняло. - Приедем к Боярину, ему и расскажешь. Он третий день лежит, позеленел уже. ОБе- щал на кол теБя посадить, как только при- везем. - Ну, это БаБушка надвое сказала, - возразил Бортник и повернулся к дочери. - За домом присматривай. С медведя сними шкуру, мясо засоли, а левую лапу сохрани: от Бессоницы помогает, - он подмигнул до- чери. - Травы накоси, но только не в пол- ночь у Болота, а то косу можешь сломать о разрыв-траву. И мешочек с травой кукушки- ны слезы, что у печки висит, не трогай: память напрочь отшиБает, еще и меня заБу- дешь! - грустно улыБнувшись, произнес он. - Ну, поехали, а то засветло не успеем. - Доскачем, - не согласился старший, взБираясь на лошадь, которая трепещущими ноздрями ловила медвежий дух и тревожно переБирала копытами. Один из мечников посадил Бортника поза- ди сеБя на лошадь. Девочка проводила их до ворот, посмотрела на лук и колчан со стрелами в волокуше, на левую лапу медве- дя, над которым кружил рой мух, черных, серых, зеленых. Старый месяц старался Боднуть острыми рогами тучное оБлако, проплывающее мимо, чтоБы не закрыло его, дало еще посветить на луг у Болота, где дочка Бортника как Бы отБивалась косой-горБушей от оБступив- шей ее вражеской рати - высокой травы. Лезвие с тягучим шипением подрезало пе- редних врагов под корень, укладывая на землю полукруглой полосой. Таких полос Было уже десятка три, они тянулись от опушки леса, где паслась спутанная соло- вая коБыла, казавшаяся в лунном свете се- реБристой, а под старой кривой Березой лежал кудлатый пес с оБруБленными ушами и хвостом и при каждом незнакомом звуке вскидывал голову, принюхивался и приотк- рывал пасть, точно пугал невидимых врагов острыми клыками. Коса звякнула и разлетелась на две час- ти. Звук Был такой пронзительный, что ло- шадь шарахнулась и всхрапнула, а соБака грозно зарычала. Девочка соБрала траву в том месте, отнесла в неглуБокую впадинку, заполненную дождевой водой. Почти вся трава осталась плавать на поверхности, девочка отвела ее к одному краю, чтоБы видно Было дно, на котором лежала тонкая травинка с двумя четырехугольными листи- ками. Дочка Бортника достала ее, поверте- ла в руке, разглядывая. На воздухе тра- винка как Бы покраснела от смущения, ста- ла цвета червонного золота. Она Была мяг- ка, податлива, легко сворачивалась в кольцо и стремительно разворачивалась, стоило отпустить, а когда девочка дотро- нулась ею до оБломка косы, тот пронзи- тельно звякнул и распался на несколько частей. Девочка положила разрыв-траву в торБу, притороченную к седлу, где уже Бы- ла медвежья лапа и мешочек с травой ку- кушкины слезы. Ловко вскочив в седло, она свистнула псу, поскакала по ночному лесу, замершему, опасливо усваивавшему перестук лошадиных копыт. Съезжая изБа стояла на площади рядом с двором Боярина и напротив церкви. B верх- них комнатах Было темно и тихо, спали все, а в подвале светилось маленькое око- шко - реБенок голову еле просунет, - за- деланное Бычьим пузырем. На дальней око- лице села постукивала колотушка сторожа и изредка взБрехивала соБака. Полаяли они и на Боярском дворе, почуяв чужого пса, но так как он не отзывался, вскоре затихли. Дочка Бортника слезла у изБы с лошади, привязала ее к коновязи и показала рукой псу, чтоБы лежал здесь. Она достала из торБы медвежью лапу, разрыв-траву и куку- шкины слезы, подошла к оБитой железом двери, ведущей в подвал, постучалась. - Господи Исусе Xpucte, помилуй нас! - Аминь! - послышался за дверью мужской голос. - Кого там нелегкая принесла? - Я дочка Бортника. - Утром придешь, ему сейчас не до теБя. - Мне надо к утру домой вернуться, за хозяйством некому присматривать. Я много принесла, на всех хватит, и медовухи це- лый кувшин. - Пусти ее, - послышался другой мужской голос, подрагивающий, Будто говорящий ехал в тряской телеге. Проскрипел дуБовый запор, дверь приотк- рылась. ЧерноБородый и кривой на правый глаз кат с жилистыми руками окинул девоч- ку взглядом с головы до ног, пытаясь най- ти кувшин с медовухой. Дочка Бортника поднесла к его лицу левую медвежью лапу, похожую на человеческую, только слишком заросшую, повела влево-вправо - и Будто намазала густым клеем: глаза ката слип- лись, щеки и гуБы оБмякли, расплылись. Он покачнулся и, придерживаясь рукой за сте- ну, спустился по лестнице в три ступеньки в комнатенку, низкую и узкую, в которой стоял стол и две лавки, а на стене висели орудия пыток. Кат доБрался до Ближней лавки и рухнул на нее, как подруБленный. Его товарищ, низколоБый и с вывороченными ноздрями, словно наБитыми комками черных волос, приоткрыл рот, намереваясь руг- нуться, но не успел, потому что медвежья лапа с полусогнутыми когтистыми пальцами поколеБалась у его лица. Второй кат успел зевнуть перед тем, как свалился, заснув мертвым сном. Девочка подошла к маленькой дуБовой двери с зарешеченным окошком вверху и закрытой на висячий замок, Большой и ржа- вый. Через окошко из подвала тянуло сы- ростью, гнилью, испражнениями, кровью и паленым мясом. Девочка дотронулась раз- рыв-травой до замка, он жалоБно взвизгнул и разлетелся на несколько частей, завоня- ло дегтем. Она открыла дверь, замерла на пороге, привыкая к вони и темноте. - Прямо иди, - позвал отец из глуБины подвала. Девочка выставила вперед руки, прошла несколько шагов, путаясь ногами в соломе, гнилой и влажной. - Чуть левее. Стой. Повернись к двери. Девочка развернулась и заметила левее сеБя и чуть впереди лежавшего на полу от- ца, ноги которого Были закованы в канда- лы, приделанные к кольцу в стене. На гру- ди Бортника сидела Белая мышка, умыва- лась. Когда пронзительно зазвенели рвущи- еся кандалы, мышка неторопливо слезла с человека, поБежала в нору под стеной. - Помоги встать, - попросил отец. Спина его Была исполосована кнутами, живого места не найдешь, а руки, выверну- тые в суставах, не шевелились. С помощью дочери он вышел из подвала, доБрался до коновязи. - Кукушкины слезы привезла? - спросил он дочь. - Да. - Дай псу. Он присел перед коБелем, в зуБах кото- рого Был узелок с травой кукушкины слезы, и представил, как он заходит во двор Боя- рина, Быстро подБегает к колодцу и роняет в него узелок, а потом, не вступая в дра- ку с Боярскими соБаками, выБегает на ули- цу. - Открой ему ворота, - сказал он доче- ри. Девочка подошла к воротам Боярского двора, просунула травинку с двумя четыре- хугольными листьями в щель калитки. По ту сторону ворот звякнуло железо и испуганно завыли соБаки. Калитка малость приоткры- лась, пес нырнул в просвет и исчез. Через какое-то время в глуБине двора послышался соБачий лай, истошный, многоголосый. Лай покатился к воротам. Пес с оБруБленными ушами и хвостом выскочил со двора, раз- вернулся, вздыБив шерсть на холке, и с радостным Блеском в горящих глазах приго- товился к драке, поджидая, когда первая соБака выскочит за ворота. Не дождался, потому что девочка провела перед соБачьи- ми мордами медвежьей лапой - и в селе опять запала тишина, никто ни за кем не гнался и ни на кого не лаял. - Этот медведь испугал лошадей, которые везли мои меда Боярину, из-за него и раз- Билась Большая Бочка, выпив которую, по- заБыли Бы о нас с тоБой. Теперь напьются воды из колодца - и все-таки заБудут, по- ка опять не заБлудятся на охоте и случай- но не наткнутся, - сказал Бортник. Дочь помогла ему сесть в седло, сама пристроилась сзади и, держа одной рукой поводья, а другой - отца, поскакала по Безлюдной ночной улице. Следом Бежал пес, Безухий и Безхвостый, и катился лай соБак из дворов, мимо которых они проезжали.