Erotic #14 22 января 1998

Рассказ - Сергей Есенин "Летние каникулы".

________________________________________________________________

                        /СЕРГЕЙ ЕСЕНИН/

                 Л Е Т Н И Е  К А Н И К У Л Ы .

  Меня зовут Анни. Родилась  я в семье лесника. Дом  наш, где мы
жили находился в глуши, вдали от проселочной  дороги,  и  до  16
лет мне редко приходилось видеть посторонних  людей. Моя жизнь и
учеба проходили в закрытом женском конвете. Только раз в год, на
летние каникулы, меня забирали домой, и я в течении двух месяцев
пользовалась полной свободой в лесу.
  Жизнь  текла  однообразно:  учение, молитва, и тяжелый труд на
поле.  в течении 10 месяцев никого, кроме монахинь мы не видели.
Родителям  не разрешалось нас посещать. Мужчин в конвете не было
ни одного. Так однообразно протекали наши молодые годы.
  Мне  исполнилось 16 лет, когда во время пожара погибли мои ро-
дители. Меня до совершеннолетия взял на себя дальний родственник
матери - дядя Джим. Благодаря строгому режиму и физическому вос-
питанию  я  была хорошо развита: мои подруги с завистью смотрели
на мою фигуру, у меня небольшие красивые груди, хорошо развинув-
шиеся  широкие  бедра,  стройные ноги, а все тело мое было очень
нежным.  Пришло  время  каникул,  и  за мной приехал мой дальний
родственник  дядя Джим. Это был красивый мужчина 40-лет. Приехав
в  его  большое  имение,  расположенное  в живописном уголке,  я
познакомилась  с его племянником - Робертом, в это время гостив-
шим у дяди. Роберт был старше меня на 3 года. Моим знакомым стал
духовник  дяди Джима - брат Петр. Он жил в двух милях от имения,
в монастыре, ему было 35 лет.
  Время  проходило  быстро  и весело. Я каталась на лошадях дяди
Джима,  которые  были запряжены в прекрасную упряжку, купалась в
пруду,  иногда проводила время в саду, собирая ягоды и фрукты. Я
очень  часто ходила в сад, ничего не надевая на себя, кроме пла-
тья,  так  как  было очень жарко. Однажды, это было недели через
две  после  моего  приезда, сидя под деревом на корточках, я по-
чуствовала укус какого то насекомого на месте, покрытом курчавы-
ми  волосиками  и  через мгновение ощутила зуд. Я тут же присела
на  траву,  прислонившись  к стволу дерева, приподняла платье, и
пытаясь  посмотреть укушенное место, инстинктивно провела указа-
тельным  пальцем  вверх  и  вниз по укушенному месту между двумя
влажными  губками.  Меня  словно  ударило током от прикосновения
моего пальца к этому месту, которое я раньше никогда не трогала.
Я  вдруг  почуствовала  сладкую истому, и забыв об укусе, начала
нежно  водить  по  своему розовому телу, и ощутила не испытанное
мною  до сих пор наслаждение. Из-за охватившего меня ощущения  я
не  заметила Роберта, тихо подкравшемуся к тому месту, где я си-
дела, и наблюдавшему за мной. Он спросил:
  - Приятно , Анни ?
  Вздрогнув  от неожиданности, я мгновенно опустила свое платье,
не зная что ответить. Роберт следил за мной, потом сказал:
  - Я все видел, тебе было очень приятно ?
  С  этими  словами он придвинулся ко мне, обнял меня за плечи и
сказал:
  - Тебе  будет еще приятней, если то, что ты делала буду делать
я ! Только дай я тебя поцелую, Анни.
  Не успела я сказать и слова, как его жаркие губы впились мне в
рот.  Одна  рука,  обняв мои плечи, легла на грудь и начала гла-
дить, другая рука прикоснулась моего колена и неторопясь  начала
приближаться  к  влажному  углублению. Я как бы случайно потяну-
лась,  к низу разняв нежные губки. Мягкие пальцы коснулись моего
влажного  рубинового тела. Дрожь прошла по всему моему телу. Ро-
берт  языком  расжал  мои зубы и коснулся моего языка. Рука его,
лежавшая  на моей груди, проскользнула под платье, нашла соски и
начала  их  приятно  щекотать,  затем его два пальца гладили мое
розовое тело, принося неистовую мне до сих пор сладость. дыхание
мое участилось, и видно почуствовав мое состояние, Роберт  учас-
тил  движения  своего языка, отчего мне стало еще сладостней. Не
знаю  сколько это еще бы длилось, но вдруг во мне все напряглось
до предела, я вздрогнула всем телом, почувствовав как все  мышцы
расслаблены, и приятная нега разлилась по всему моему телу.
  Дыхание  Роберта прекратилось, он замер, а затем осторожно вы-
пустил меня из своих обьятий, некоторое время мы сидели молча, я
чувствовала  полное  безсилие  и  не в состоянии была сообразить
что со мной произошло.
  Вдруг Роберт спросил:
  - Тебе было приятно, правда, Анни ?
  - Да,  но я ничего подобного до сих пор не испытывала. Роберт,
что это такое ?
  -А это значит, что в тебе проснулась женщина, Анни. Но это еще
не полное удовольствие, которое при желании ты можешь получить.

  -Что же это может быть ? - спросила я в недоумении.
  -Давай  встретимся  в  5 часов вечера и я научу тебя кое-чему,
хорошо ?
  После этого Роберт ушел. Собрав полную корзину слив я последо-
вала  за  ним.  За обедом я была очень рассеяна. После обеда я с
нетерпением  стала  ждать отъезда дяди Джима. Наконец я услышала
шум  отъезжающей  кареты  Я  бросилась к окну и увидела как дядя
Джим с братом Петром выезжали за ворота.
  Было 17 часов. Я незаметно вышла из дома, пробралась через сад
и  вышла  в рощу. Сразу же я увидела Роберта, сидящего на старом
пне.  Роберт  встал,  обнял меня за талию и повел меня в глубину
рощи.  по дороге он несколько раз останавливался и крепко прижи-
мал меня к себе, нежно целовал мои глаза, губы, волосы.
  Придя  к  старому  дубу мы сели на траву, оперевшись спинами о
ствол могучего дуба.
  -Видела  ли  ты  голого  мужчину  ? -после некоторого молчания
спросил Роберт.
  -Нет, конечно - ответила я.
  -Так  вот,  чобы  тебе все стало ясно и понятно, я тебе сейчас
покажу, что имеет мужчина, предназначенное для женщины.
  Не дав мне ничего сообразить, Роберт ловким движением расстег-
нул  брюки  и  схватив мою руку, сунул себе в брюки. Мгновенно я
ощутила  что-то  длинное,  горячее,  и твердое. Моя рука ощутила
пульсацию.  Я  осторожно пошевелила пальцами. Роберт прижался ко
мне,  его  рука  как  бы невзначай проскользнула по моим ногам и
пальцы  коснулись  моего  влажного рубинового тела. Чувство бла-
женства вновь охватило меня. Уже знакомая ласка Роберта повтори-
лаь,  так  прошло  несколько минут. Все во мне было напряжено до
предела.  Роберт,  уложив меня на траву, раздвинул мои ноги, за-
вернул  платье  высоко  на  живот,  и встав на колени между ног,
спустил брюки. Я не успела как следует рассмотреть то, что впер-
вые предстало моим глазам, как Роберт наклонился надо мной и од-
ной рукой раздвинув мои пухлые губки, другой вложил свой инстру-
мент  между  ними.  затем  просунул руку под меня. Я вскрикнула,
сделала  движение  бедрами,  пытаясь вырваться, но рука Роберта,
схватившая меня, держала крепко. Рот Роберта накрыл мой,  другая
рука  его была под платьем и ласкала мою грудь Роберт то припод-
нимался, то опускался, отчего его инструмент плавно скользил  во
мне.  Все еще пытаясь вырваться я шевелила бедрами. боль прошла,
а  вместо  нее  я  начала ощущать знакомую мне мстому. Не скрою,
что  она  мне теперь была гораздо сладостней. Я перестала  выры-
ваться  и  обхватив  Роберта руками еще теснее прижалась к нему.
Тогда  вдруг  Роберт замер, а потом движения его становились все
быстрее  и быстрее, во мне все напряглось. Вдруг Роберт с  силой
вонзил свой инструмент и замер Я почуствовала как по телу разли-
вается  тепло и обезсилила, но не успев опомнится, над нами раз-
дался  строгий крик и я с ужасом увидела наклонившегося над нами
дядиного духовного брата Петра.
  -Ах вы негодники, вот вы чем занимаетесь!
  Роберта  мгновенно  как  ветром сдуло. Я же от испуга осталась
лежать  на траве, закрыв лицо руками, даже не сообразив опустить
платье, чтобы прикрыть обнаженное тело.
  -Ты  совершила  большой  грех,  -сказал Петр. Голос его как бы
дрожал.  -завтра  после  мессы придешь ко мне исповедываться ибо
только  усердная молитва может искупить твой грех. Теперь ступай
домой и кикому ничего не говори. Дядя ждет тебя к ужину.
  Не ожидая моего ответа он круто повернулся и зашагал в сторону
монастыря.
  С трудом поднявшись на ноги я побрела домой. Придя домой я от-
казалась  от  ужина и поднялась к себе. Раздевшись, я увидела на
ногах капельки засохшей крови. Потом пошла принять ванну.
  Холодная  вода немного успокоила меня. Утром проснулась поздно
и едва успела привести себя в порядок что бы успеть с дядей Джи-
мом  к мессе. Во время молитвы меня не столько занимали молитвы,
сколько мысль о предстоящей исповеди у брата Петра. Когда кончи-
лось богослужение, я пошла к брату Петру, сказав дяде Джиму, что
останусь исповедываться.
  Брат  Петр жестом велел следовать за ним и вскоре мы оказались
в  небольшой комнате, все убранство которой состояло из кресла и
длинного  высокого стола. Войдя в комнату, брат Петр сел в крес-
ло. Вся дрожа, я остановилась у двери.
  -Войди,  Анни, закрой дверь, подойди ко мне, опустись на коле-
ни!  -один  за одним раздавались его приказы. Страх все больше и
больше  охватывал  меня. Закрыв дверь, я опустилась перед братом
Петром на колени. Он сидел широко расставив ноги, которые закры-
вала,  косаясь пола, черная сутана. Робко взглянув на брата Пет-
ра,  я увидела устремленный на меня пристальный взгляд, повыдер-
жав его, снова опустила глаза.
  -Расскажи  подробно,  ничего не утаивая, как произошло с тобой
все, что я видел вчера в роще, -потребовал брат Петр.
  Не  смея ослушаться, я рассказала о тех чувствах, которые нео-
жиданно вспыхнули во мне после укуса насекомого и дойдя до прои-
шествия  с  Робертом,  я  заметила вдруг, что сутана брата Петра
как-то  странно зашевелилась. Дерзкая мысль о том, что шевелится
такой же инструмент как у Роберта, заставила меня умолкнуть.
  -Продолжай,  -услышала я голос брата Петра и почуствовала, как
его  рука  осторожно  легла мне на голову, чуть притянув к себе.
Невольно коснувшись рукой сутаны, я почувствовала что-то твердое
и  вздрагивающее  под ней. Теперь я поняла и не сомневалась, что
он  есть у каждого мужчины. Ощущение близости инструмента пробу-
дило во мне вчерашнее желание, я сбилась и прервала рассказ.
  -Что  с  тобой,  Анни ? Почему ты не продолжаешь рассказывать?
-спросил  брат Петр. Голос его был нежен, рука гладила мне голо-
ву, косаясь шеи и левого плеча. Краска стала заливать мне лицо и
я  в смятении призналась о вновь охватившем меня желании вчераш-
него чувства.
  -Огонь,  заженный в тебе Робертом, как видно очень силен и его
надо  неприменно  остудить.  Скажи  мне, желаешь ли ты повторить
случившееся вчера ? - спросил брат Петр.
  -Этот  грех  очень приятен, если можно, я бы хотела избавиться
от него.
  -Это действительно большой грех, Анни, ты права, но ты права в
том, что он приятен и можно не расставаться с ним, только огонь,
который горит в тебе сейчас, нужно потушить.
  -Будет  ли  это похоже на вчерашнее ? Если да, то я очень хочу
этого, воскликнула я.
  -Конечно, - сказал брат Петр, -но только я освещу тешение огня
и тем самым избавлю ог огня и греха.
  Встав  с кресла брат Петр вышел с комнаты. Во мне горело жела-
ние  и  я  забыла  страх с которым шла на исповедь. Нисколько не
сомневаясь что последует после возвращения Петра, я сняла труси-
ки  и  положила  их  в карман платья, стала ждать, горя желанием
брата  Петра.  Он  отсуствовал недолго, войдя, в руках он держал
какую-то баночку, закрыл дверь на задвижку и подошел ко мне.
  -Сними с себя все, что мешает тушить пожар- прошептал он.
  -Уже готово - ответила я, впервые улыбнувшись.
  -О, да ты догадлива, садись быстрее на стол и подними платье.
  Я не заставила его долго ждать, мигом села на стол и как толь-
ко обнажила ноги, приподняв платье на живот, брат Петр распахнул
свою  сутану  и  я  увидела  его инструмент. Это была копия того
инструмента, что я видела у Роберта, но этот был несколько боль-
ших  размеров и более жилист. Брат Петр открыл коробочку, смазал
головку своего инструмента, этим-же пальцем провел по моим влаж-
ным губкам и розовому телу, взял меня за ноги, подняв их положил
себе  на  грудь,  отчего я вынуждена была лечь на спину на стол.
Инструмент  брата  Петра вздрагивал, косаясь моих пухлых губок и
рубинового  горячего  влажного тела. Наклонившись вперед и взяв-
шись  за  мои плечи, Петр осторожно начал погружать свой инстру-
мент,  раздвинув  пухлые  губки  в горячее и влажное углубление,
косаясь  рубинового  тела. Боли, испытанной вчера от Роберта уже
не  было, а меня охватило неистовое желание, инструмент, пульси-
руя,  погружался  все  глубже и глубже, и вскоре я почувствовала
как комочек под инструментом приятно щекочет меня своими волоса-
ми.  На какое-то время инструмент замер, а потом так же медленно
стал  покидать  меня.  Блаженство было неописуемое, я прерывисто
дышала,  руки мои ласкали лицо Петра, я обнимала его плечи, ста-
раясь  прижать его плотнее к себе. Платье мое распахнулость, об-
нажив  левую  грудь с торчащим набухшим соском. Увидев это, Петр
впился  в  него страстным поцелуем, вобрав в рот половину груди,
мурашки  пошли  по  моему  телу.  Инструмент начал двигаться все
быстрее и быстрее. От полноты чувств я плотнее прижималась к не-
му и нежно шептала:
  - Быстрее, быстрее.
  Брат  Петр  следовал моему призыву, мне казалось что я вот-вот
потеряю  сознание от блаженства и вдруг вздрогнула, почувствовав
приятную теплоту и безсилие разливается по телу: брату Петру это
передалось  и  он вздрогнул, задрожав всем телом и вонзив в меня
свой инструмент, набухший и пульсирующий, замер. Я почувствовала
как из инструмента Петра с большим напором брызнула струя теплой
влаги,  и раздался стон Петра. Несколько минут мы не шевелились,
затем  я почувствовала, как инструмент начал сокращаться и выхо-
дить  из  меня.  Брат Петр выпрямился и поднял голову, я увидела
небольшой,  обмякший и мокрый инструмент. Шатаясь брат Петр ото-
шел  от меня и сел в кресло. Опустив ноги на пол я почувствовала
как теплая влага стекает по ногам.
  -Ну как, Анни, понравилось? - спросил брат Петр.
  -Очень было приятно, -восторженно ответила я.
  -Ты  еще  многого  не  умеешь  и не знаешь, Анни, хотела бы ты
знать и научиться тушить огонь с большим чувством ?
  -О,  да  ! - воскликнула я и подойдя к брату Петру села ему на
колени.
  -Почему ваш инструмент стал таким некрасивым и мягким ?
  -Он  отдал  тебе всю свою силу, Анни, но ты не унывай, пройдет
немного времени и он снова станет упругим и твердым, красивым.
  Прошло 15 минут в течении которых Петр нежно ласкал мои груди,
целовал  их,  а  затем прильнув к одному из сосков, почти втянув
всю  грудь  в  себя, взял мою руку и положил на свой инструмент.
Раздвинув  мои ноги и пухлые губки, взял пальцем горячее рубино-
вое  тело  и  начал нежно и приятно ласкать его. Нежно гладя его
инструмент, я вскоре почувствовала как от моей ласки он увеличи-
вается  в  размерах  и  становиться тверже. От ласки Петра моего
рубинового  тела,  от  прикосновения к инструменту, который стал
твердый  и  длинный, желание возбудилось во мне. Угадав мое сос-
тояние,  так как я стала потихоньку шевелится у него на коленях,
Петр выпустил изо рта сосок и прошептал:
  - Сядь ко мне лицом, Анне.
  Чувствуя что-то новое, я быстро пересела, прижавшись животом к
инструменту, чувствуя его теплоту и упругость, мое желание стало
неистерпимым.  Петр  крепко обнял меня и чуть приподняв со своих
коленей,  опустил От неуловимого движения бедер, головка инстру-
мента оказалась между пухлыми губками, косаясь горячего розового
зрачка.  Взявшись  за  мои  плечи, Петр резко нажал на них вниз,
колени мои прогнулись и инструмент, как мне показалось,  пронзил
меня  насквозь, войдя в углубление во всю свою длинну и толщину,
распоров  мои  пухлые  губки.  Минуту  мы  сидели не шевелясь, я
чувствовала  как  инструмент  упирается во что-то твердое внутри
меня,  доставляя мне неописуемое блаженство. Я почувствовала что
скоро  потеряю  сознание  от  этого. Сквозь тяжелое дыхание Петр
прошептал:
  - Теперь  поднимайся  и  опускайся сама, Анни, только не очень
быстро.
  Взяв  меня за ягодицы, он приподнимал меня со своих колен так,
что  инструмент  чуть  не выскакивал из меня. От испуга потерять
блаженство  я  инстинктивно  опустилась вновь на его колени, по-
чувствовав  как  головка инструмента что-то щекочет внутри меня,
затем  я сама без помощи стала приподниматься и опускаться. Сна-
чала  я два раза сумела приподнятся и опустится медленно, но  на
большее у меня не хватило сил, так как головка все сильнее щеко-
тала что-то внутри меня и мои движения стали все быстрее и быст-
рее, как сквозь сон я услышала голос Петра:
  - Не торопись, продли удовольствие, не так быстро.
  Однако я была в экстазе и не обратила внимания на его просьбы,
так  как не слышала их, будучи в полуобморочном состоянии и дви-
галась  все  быстрее  и  быстрее. Скоро я почувствовала как нега
разливается  по всему моему телу и я резко опустилась на инстру-
мент,  замерла,  теряя  сознание,  обхватила Петра за шею, тесно
прижалась  к  нему.  Петр,  глядя на меня, не шевелился и только
инструмент  нервно  вздрагивал во мне. Это удивило меня. Немного
погодя,  придя  в себя я вопросительно посмотрела на Петра, а он
словно угадав мой вопрос улыбнувшись сказал:
  - Ты торопилась, милая Анни, мой инструмент еще полон сил, от-
дохни  немного  и  как только желание вновь проснется в тебе, мы
повторим все сначала.
  Не  помню  сколько  времени  прошло, мы молча смотрели друг на
друга,  вдруг Петр взял меня за ягодицы и начал медленно припод-
нимать  и опускать меня на свой инструмент, после нескольких та-
ких движений меня вновь охватило желание. Теперь Петр сам  руко-
водил движениями - то приподнимая, то опуская, то заставляя  ме-
ня  делать  бедрами круговые движения. Когда инструмент был пол-
ностью  во  мне,  упираясь и щекоча что твердое внутри, он давал
мне блаженство и шептал:
  - Быстрее, быстрее .
  Петр  участил свои движения, возбуждение начало достигать пре-
дела,  я  почувствовала  как безсилие приходит ко мне и я начала
терять сознание от полноты чувств. Вздрагивая, я обхватила  Пет-
ра  руками и ногами, затем, теряя сознание, замерла в таком сос-
тоянии.  Петр  тоже несколько раз вздрогнул, качнул инструментом
вверх  и  вниз, прижался к моему соску и замер. Приходя в мебя я
чувствовала  вздрагивание  инструмента  внутри  себя.  Это  было
приятное  наслаждение  и блаженство, продлявшее мое безсилие.  В
таком положении, прижавшись друг к другу, мы просидели некоторое
время  и я почувствовала как теплая влага вытекает из меня, ска-
тываясь  по  курчавым  комочкам  Петра, течет по моим волосам  к
отверстию ниже углубления, в котором торчит инструмент, и капает
на пол. Петр приподнял меня и ссадил на пол. Я взяла свои труси-
ки, намочила их и привела в порядок инструмент Петра, который от
моих  прикосновений  к  нему им от теплой воды начал   понемного
набухать,  приласкав его немного я пошла к раковине. Сняв туфлю,
я поставила одну ногу на раковину и стала приводить себя в поря-
докмыть в углублении рубиновое тело. Очевидно моя поза возбудила
его.  Не  успела я снять с раковину ногу и вытереть углубление и
ноги,  как  Петр,  подойдя  ко мне, попросил меня чуть отставить
правую  ногу.  Думая, что он хочет помочь мне, я отставила ногу.
Петр немного перегнулся и я почувствовала, как инструмент плотно
входит  между  пухлых  губок.  Поза не позволяла мне помогать ни
бедрами,  ни  чем. Тогда нагнувшись еще ниже я стала ласкать ко-
мочки Петра, а другой рукой плотно сжала вверху углубления  пух-
лые губки, еще плотнее обтянув ими инструмент. Двигая инструмен-
том  взад  и вперед, Петр доставал им что-то твердое внутри меня
еще  сильнее, чем до этого, головка щекотала меня внутри. Но вот
я почувствовала, что скоро потеряю сознание, Петр ускорил движе-
ния,  потом вдруг застонал, вонзил инструмент изамер, теряя соз-
нание,  я бросила сжимать губки и выпустила комочки, начиная те-
рять  сознание.  Петр  подхватил меня, не спуская с инструмента,
давая  мне  кончить.  Придя в себя я чувствовала как инструмент,
упершись в твердое во мне, щекочет меня. Петр почувствовал,  что
я очнулась, осторожно снял меня с инструмента, а потом с ракови-
ны,  а так как я не в состоянии сама была идти, он меня и усадил
в кресло.
  - Отдохни,  Анни,  я поухаживаю за тобой, - взяв мои трусики и
смочив их теплой водой, поднял меня на ноги, протер углубление и
ножки.
  Развалившись  в  кресле я блаженно отдыхала, а Петр, подойдя к
раковине,  стал мыть обмякший инструмент и комочки под ним. Одев
меня, и сам одев сутану, он сказал:
  - Анни,  меня  ждут  монастырские дела . Продолжать наши уроки
мы не смогли и расстались с ним, договорившись встретится завтра
после богослужения и продолжать уроки.
  На другой день, придя в монастырь, я нестолько слушала  богос-
лужение, сколько искала глазами брата Петра и думала о предстоя-
щих уроках с ним. Но вот окончилась служба и не найдя брата Пет-
ра  я  разочарованно пошла к выходу. И в этот момент меня кто-то
остановил  за  локоть, я остановилась и повернулась. Передо мною
стоял красивый монах лет 28-30. Он назвался Климом. Улыбнувшись,
он подал мне письмо. Развернув письмо я поняла, что оно от брата
Петра.  Он  извинился, что неожиданно уехал по делам, и не может
продолжать  со мной уроки, но добавил, что тот, кто передаст это
письмо мне, вполне может заменить его и дать мне полезные уроки.
Я посмотрела на Клима, он улыбнулся и спросил:
  - Ну как, Анни, ты согласна ?
  Глядя  на него и его стройную фигуру я убедительно кивнула го-
ловой,  он взял меня за руку и повел в одну из монастырских ком-
нат.  Войдя  в комнату, он нежно прижал меня к себе. Я очень от-
четливо  почувствовала его стоящий инструмент. Клим взял меня на
руки  и подойдя ближе к скамье поставил меня на пол, затем сбро-
сил  сутану  и  то,  что открылось моему взору превзошло все мои
ожидания.  Инструмент был какой-то не такой как у Роберта и Пет-
ра. Длиной он был около 22 см, головка блистела, а чем дальше  к
основанию  все  толще,  образуя  как бы конус. Лаская меня, Клим
попросил  меня  нагнуться и опереться на скамью. Сгорая от любо-
пытства  и желания, я нагнулась и одной рукой взялась за инстру-
мент, а другой подняла платье, стараясь направить инструмент   в
углубление.  Почувствовав тепло и нежность, Клим не дав мне нап-
равить  инструмент, начал быстро двигать им между ног. Он прохо-
дил  между ног и упирался в жмвот. Нагнувшись, я увидела как  он
вздрагивает  и  скользит  мимо  углубления. Тогда и прогнулась и
направила  его  рукой,  благодаря чему он стал скользить по моим
нежным губкам. В этот момент инструмент Клима был огромен,   его
основание было сильно утолщено. Почувствовав инструментом  влаж-
ную щель, Клим направил свой инструмент во внутрь ее, но не стал
вгонять  его  со  всего разгона, боясь причинить мне боль, делая
малые движения взад и вперед постоянно всовывал его все глубже и
глубже.  Наконец утолщение прикоснулось вплотную к моим  губкам,
растягивая их, а огронная, блестящая головка сильно упиралась во
что-то твердое внутри меня. Я почувствовала это и пошире расста-
вила ноги, а руками сильно раздвинула натянувшиеся губки,  давая
возможность  инструменту войти еще глубже, хотя мне было немного
больно.  От  быстрых толчков утолщение инструмента погрузилось в
мое тело и я с блаженством почувствовала как сильно растянувшие-
ся  губки  плотно  обхватили утолщение. В этот момент инструмент
почти с силой выйдя из меня вонзился вновь, щекотя что-то внутри
меня. От полноты чувств ощущения блаженства я стала терять  соз-
нание,  но  Клим плотно держал меня за бедра, как бы надев  меня
на  кол. В этот момент наступило безсилие. Очнувшись, я почувст-
вовала как что-то теплое пульсирует во мне. Мы оба были в оцепе-
нении  сладострастия,  движения прекратились, мы некоторое время
стояли неподвижно, не имея сил двинуться, наслаждалмсь этим  яв-
лением.  Приведя в порядок свою щель и инструмент Клима, мы оде-
лись.  Клима отозвали в приход и наши занятия с ним закончились.
Больше я не виделась с Климом.
  Так, как брат Петр отсуствовал, то я проводила время в прогул-
ках  по  саду  и  за чтением книг, думая об инструменте Клима. В
один из жарких дней я читала в жаркой гостинной книгу и незамет-
но уснула, а так как было очень жарко, я была совершенно голая -
укрылась только простыней. Проснулась я от ощущения на себя чье-
го-то  взгляда.  Осторожно приоткрыв глаза я увидела дядю Джима,
стоящего  надо  мной и пристально смотрящего на меня. Взгляд его
был  устремлен  не  на  лицо.  Проследив за ним, я заметила, что
простыня  сбилась,  обнажив мое тело до живота. Однако дядя Джим
не  видел  что  я проснулась и наблюдаю за ним. Мгновенно поняв,
что это прекрасно, я как бы во сне сделала движение ногами и ши-
роко  расставила  их,  давая  возможность дяде Джиму увидеть всю
прелесть между ног. В полумраке я увидала, как дядя Джим вздрог-
нул,  но  не пошевельнувшись и присмотревшись я увидела что дядя
Джим  одет в жилет, который на животе как-то неестественно отто-
пырен.  Поняв,  что  это топыриться готовый инструмент, сознавая
прелесть  своего  тела  и  желая  еще  больше  развлечь  дядю, я
движением  руки  сбросила с  себя  простынь,  обнажив  полностью
свое  тело. Постояв в неподвижном оцепенении, дядя Джим не спус-
кая  взгляда с раздвинувшихся губок, из которых выглядыва нежный
розовый глазок, развязав пояс своего халата и выпустив на свобо-
ду  свой инструмент вдруг стремительно бросился ко мне и к моему
удивлению  прильнув и раздвинув шире губки своими губами к влаж-
ному рубиновому глазку, втянул его в рот и начал ласкать языком.
Ни  с чем не сравнимое чувство охватило меня. Первые минуты я не
шевелилась,  но  по  мере того, как от ласки дяди желание во мне
все  возрастало, я несколько раз тихо шевельнулась, желание воз-
росло так, что я забыла про осторожность, прижала голову дяди  к
себе  сильнее.  Почувствовав  мое прикосновение, дядя Джим смело
протянул  руки  к  моим  грудкам и найдя набухшие соски начал их
нежно ласкать. Охваченная сильным желанием и страстью, движением
бедер я начала помогать ему ласкать языком свое нежное тело, жар
истомы  необычно  медленно возрастал, делая ласку сладостраснее,
чем  движение  инструмента,  но  к моему большому желанию это не
могло  длиться  слишком  долго и дойдя до предела кончилось моим
безсилием.  Конец был таким бурным, что лишаясь сознания, я при-
жала  голову дяди еще сильнее к углублению. Втянув влагу нежного
тела  и  сделав глоток, Джим снова шеДядя поднялся с колен и лег
рядом со мной. Увидав его инструмент, полный сил, который вздра-
гивал,  я повернулась к его груди, обхватив его бедро нежным те-
лом. Обхватив меня он прильнул нежным поцелуем. Так мы пролежали
довольно  долго. Джим давал мне отдохнуть, лаская мои соски язы-
ком и я вновь почувствовала желание. Обхватив руками голову Джи-
ма,  оторвав его от груди я в порыве страсти начала целовать его
лицо,  его  губы  нашли  мои  и он страстно впился в них. Языком
раздвинув  зубы он проник в мой рот и начал ласкать мой язык. Не
в  силах больше оторваться, Джим повернул меня на спину и лег на
меня.  Я широко раздвинула ноги, подогнув колени. Джима эта поза
не  удовлетворила, он велел поджать ноги на живот и придерживать
руками.  В таком положении пухлые губки раздвинулись и рубиновый
глазок манил к себе инструмент, оставляя щель открытой для инст-
румента.  Увидав  это,  Джим ухватился руками за спинку дивана и
его  красивый инструмент вошел наконец в меня. Вогнав его во всю
длину,  Джим не вынимая его начал дщелать круговые движения бед-
рами и большая головка инструмента уперлась во что-то твердое во
мне  - в такой позе я могла момогать ему, от этого ощущение было
потрясающее.
  -Быстрее,  быстрее,  -  шептала  я. На мой призыв Джим ответил
яростным  движением бедер. Я чувствовала что не в силах сдержать
настоящую истому и шептала:
  - Джим, милый, я теряю силы.
  И  как раз в этот момент его тело судорожно забилось и он вог-
нал инструмент с силой, потом замер...
  Стараниями Джима я в течении бурной ночи обезсилила шесть раз.
Так необычно хорошо окончились мои занятия, прекрасные занятия в
эту ночь.
  Утром  я  не могла выйти к завтраку, чувствуя слабость во всем
теле.  Мне казалось, что в моей щели торчит что-то толстое и ог-
ромное, мешая мне передвигать ноги, но к обеду все прошло, я ок-
репла и помеха между ног исчезла.
  В  течении  пяти дней, неутомимо лаская меня, Джим проводил со
мной  каждую ночь. Кроме неоднократного повторения из пройденных
уроков, я приобрела новые знания. Мы решали задачи лежа, меняясь
местами  -  то, то Джим были на верху, в последнем случае, сажая
меня  на  инструмент, Джим предоставлял мне возможность действо-
вать  самой, оставаясь неподвижным. Это давало возможность прод-
лить блаженное состояние, а так как безсилие наступало при таком
положении  быстро,  то  я,  оставаясь на инструменте, продлевала
блаженство,  а  потом  валилась рядом с Джимом, предоставляя ему
ухаживание за моим углублением и за своим обмякшим инструментом.
Он  брал  чистое  полотенце  и  смочив его водой вытирал опухшие
губки,  а потом, раздвинув их пальцами, вытирал рубиновый глазок
и мокрое углубление.

                Продолжение в следующем номере.

________________________________________________________________
Телефон редакции: (017) 249-89-60 Сергей
Адрес редакции: 220085 г.Минск пр.Рокоссовского д.85 кв.187
Интернетовские адреса:
                       paul.pavlov@usa.net     с пометкой
                       zxnet.by@iname.com        EROTIC!
________________________________________________________________